На краю света

– А ты главный среди его приближенных, – заметил старец. – Мы отправляемся этой же ночью и едем к нему.

Таита ехал на Дымке, Мерен следовал за ним по пятам на одной из других лошадей, приведенных с равнин Экбатаны. Деметер покачивался в паланкине на спине своего верблюда. Таита держался рядом. Маги переговаривались через отдернутый полог паланкина, перекрывая беседой негромкий шум, производимый караваном: позвякивание уздечек, топот лошадиных и верблюжьих копыт по желтому песку, тихие голоса стражников и слуг. В течение ночи они дважды останавливались, чтобы отдохнуть и напоить животных. На каждой остановке Таита и Деметер творили заклинание сокрытия. Объединенные их силы были огромны, и сотканная завеса казалась совершенно непроницаемой. Сколько оба ни вглядывались и ни вслушивались в тишину окружающей ночи, перед тем как продолжить путь, им не удавалось обнаружить ни малейшего признака враждебного присутствия Эос.

– На время она потеряла нас, но риск остается всегда, – сказал Деметер. – Особенно мы уязвимы во время сна. Нам двоим не следует спать одновременно.

– Мы никогда впредь не ослабим бдительности, – согласился Таита. – Я буду остерегаться глупых ошибок. Я недооценил нашего противника и позволил Эос застать меня врасплох. Мне стыдно за свою слабость и опрометчивость.

– Я стократ более виновен, чем ты, – признал Деметер. – Боюсь, Таита, мои силы быстро тают. Мне следовало наставлять тебя, а я повел себя как юный послушник. Нам нельзя допустить новых провалов. Мы должны нащупать уязвимое место нашего врага и нанести по нему удар, не обнаруживая себя.

– Вопреки всем твоим стараниям, я слишком мало знаю об Эос и плохо понимаю ее. Тебе следует передать мне все подробности, вызнанные тобой за время испытаний, какими бы ничтожными с виду или банальными они ни казались, – сказал Таита. – Ибо сейчас я слеп, а на ее стороне все преимущества.

– Из нас двоих ты сильнейший, – отозвался Деметер. – Но ты прав. Вспомни, как стремительно она действовала, когда мы встретились, и она почуяла объединение наших сил. Ей потребовалось всего несколько часов, чтобы обнаружить нас. С этого момента ее атаки против меня станут более безжалостными и коварными. Мы не должны отдыхать до тех пор, пока я не передам тебе все, что узнал о ней. Неизвестно, сколько мы пробудем вдвоем, прежде чем Эос погубит меня или вобьет между нами клин. Каждый час на счету.

Таита кивнул:

– Тогда давай начнем с самого важного. Я знаю, кто эта женщина и откуда взялась. Теперь нужно выяснить, где она сейчас. Где ее искать, Деметер?

– Со времени бегства из храма Аполлона, когда Агамемнон и его брат Менелай разграбили Илион много веков назад, она скрывалась во множестве логовищ.

– Где произошла ваша судьбоносная встреча?

– На острове в Срединном море, ставшем с тех пор оплотом морского народа, этой нации корсаров и пиратов. Тогда Эос обитала на склонах огромной дымящейся горы под названием Этна. Этот вулкан плевался огнем и серой, а столб ядовитого дыма вздымался до небес.

– Она давно там поселилась?

– За несколько столетий до того, как ты или я появились на свет.

– Да, это действительно давно. – Таита сухо хмыкнул. Потом его лицо снова посуровело. – Возможно ли, что Эос до сих пор на Этне?

– Ее там больше нет, – без колебаний ответил Деметер.

– Откуда такая уверенность?

– К тому времени, когда я сбежал от нее, я почти обессилел телом, ум мой находился в смятении, душевные силы растратились от пережитых тяжких испытаний. Я пробыл ее пленником немногим более десяти лет, но каждый год я старел на целый век. И все-таки мне удалось сбежать, воспользовавшись прикрытием могучего извержения вулкана. Мне помогли жрецы одного маленького, незначительного бога, храм которого стоял в долине у восточного подножия Этны. Они переправили меня через узкий пролив на материк в маленькой лодчонке и препроводили в другой храм своей секты, спрятанный в горах, где и препоручили заботе братьев. Те добрые жрецы помогли мне собрать силы, еще оставшиеся у меня, которые пригодились мне, чтобы отразить необычайно смертоносное заклятие, посланное Эос мне вслед.

– Не мог ли ты обратить его против нее самой? – спросил Таита. – Не поразил ли колдунью ее же собственной магией?

– Эос, видимо, в самодовольстве потеряла бдительность, недооценила оставшиеся у меня силы и не установила должной защиты. Я направил возвратный удар в ее естество, которое по-прежнему видел внутренним оком. Злодейка находилась совсем недалеко. Только узкий пролив разделял нас. Мой ответный удар был направлен точно и тяжко поразил ее. Я слышал болезненный вопль, раскатившийся по эфиру. Потом Эос исчезла, и я решил, что уничтожил колдунью. Приютившие меня жрецы потихоньку навели справки у собратьев с подножия Этны. Те сообщили, что женщина исчезла, а ее обиталище стоит пустым. Я не тратил попусту времени, наслаждаясь победой, и, едва достаточно окреп, чтобы покинуть свое убежище, сразу отправился на самый край земли, на ледяной континент, подальше от Эос, насколько возможно. Там я подыскал место, где можно залечь тихо, как испуганная лягушка, забившаяся под камень. И правильно сделал. Совсем скоро, лет через пятьдесят или меньше, я ощутил пробуждение Эос, моего врага. Сила ее, казалось, возросла многократно. Эфир вокруг рассекали смертоносные дротики, которые она наугад бросала в меня. Точно определить мое местонахождение ей не удавалось, и хотя многие заклятия пролетали совсем близко от моего убежища, ни одно не попало в цель. Каждый день превращался в борьбу за выживание, а я тем временем разыскивал кого-то, кто станет моим наследником. Мне хватило ума не отвечать на ее атаки. Всякий раз, почувствовав ее приближение, я тихонько перебирался в другое укрытие. Наконец я понял, что есть на земле одно-единственное место, где Эос никогда не станет искать меня. Я тайно вернулся на Этну и спрятался в тех самых пещерах, что когда-то были обиталищем для нее и темницей для меня. Эхо ее злого присутствия оставалось таким мощным, что заглушало источаемые мной слабые флюиды. Я скрывался в горах, а со временем почувствовал, что ее интерес ко мне угасает. Ее поиски стали беспорядочными, а потом вовсе прекратились. Возможно, Эос поверила, что я сгинул или ослабел настолько, что больше не представляю для нее угрозы. Я таился до тех пор, пока с радостью не ощутил твоего присутствия. Когда жрица богини Сарасвати открыла твое внутреннее око, я уловил произведенные этим событием колебания в эфире. Затем появилась звезда, которую ты называешь Лостра. Собрав в кулак свои жалкие силы, я пустился в путь к тебе, ведомый ею.

Когда Деметер договорил, Таита некоторое время молчал. Сидя на Дымке, он покачивался в такт ее плавной поступи. Плащ, обернутый вокруг головы мага, оставлял только щель для глаз.

– Значит, на Этне ее нет, – промолвил он наконец. – Где же она тогда?

– Я же говорил, что не знаю, – напомнил Деметер.

– Ты должен знать, даже если думаешь, что не знаешь, – возразил египтянин. – Сколько ты прожил у нее? Десять лет, по твоим словам?

– Десять лет, – подтвердил Деметер. – Каждый год длился целую вечность.

– Тогда ты знаешь ее как никто другой из живущих. Ты впитал в себя часть ее, она оставила свои следы: на тебе и внутри тебя.

– Она только забирала, ничего не давая взамен, – отозвался старец.

– Ты тоже получал что-то от нее, хотя и не в равной мере. Соитие мужчины и женщины никогда не бывает совершенно бесплодным. Ты до сих пор хранишь знание о ней. Возможно, оно так болезненно, что ты прячешь его даже от самого себя. Позволь помочь тебе и извлечь его на поверхность.

Таита принял на себя роль строгого следователя. Он был безжалостен, не делал скидки на почтенный возраст своей жертвы, на слабость и болезни как тела, так и духа. Египтянин вытягивал из него всякое воспоминание о великой колдунье, каким бы расплывчатым и глубоко сокрытым оно ни являлось. День за днем он копался в голове спутника. Их путешествия это не задерживало: ехали они по ночам, избегая палящего пустынного солнца, а перед рассветом разбивали лагерь. Как только устанавливали шатер Деметера, маги укрывались в нем от зноя и Таита возобновлял допрос. Постепенно, осознав всю степень пережитых старцем мучений, выказанных им храбрости и стойкости, позволивших ему выжить в долгой борьбе с Эос, он проникся к нему симпатией и восхищением. Но не позволял жалости отвлечь себя от дела.

Наконец стало очевидно, что больше Таите почерпнуть нечего, но итог трудов его не обрадовал. Откровения Деметера носили характер поверхностный и несущественный.

– Жрецы Ахурамазды в Вавилоне практикуют одно заклятие, – сказал он тогда Деметеру. – Оно погружает человека в глубокий сон, граничащий с самой смертью. И тогда получают возможность проникнуть в его ум на большое пространство и время, вплоть до дня его рождения. Каждая подробность его жизни, каждое сказанное или слышанное им слово, каждое виденное лицо становятся известными им.

– Да, – кивнул Деметер. – Мне приходилось слышать об этом. Ты сведущ в этом искусстве, Таита?

– Ты доверяешь мне? Готов полностью открыться передо мной?

Деметер устало закрыл глаза, смиряясь с неизбежным.

– Во мне и так уже ничего не осталось. Я представляю собой сухую корку плода, из которого ты выжал все до капли с той же жадностью, как прежде это сделала колдунья. – Он провел костлявыми пальцами по лицу и помассировал веки. Потом открыл глаза. – Я полностью вверяюсь тебе. Твори это заклятие, если оно тебе подвластно.

Таита взял подвешенный на цепочке золотой амулет Лостры и слегка раскачал его перед глазами Деметера.

– Сосредоточься на золотой звезде. Изгони из головы все прочие мысли. Ты не видишь ничего, кроме этой звезды, не слышишь ничего, кроме моего голоса. Ты утомлен до глубины души, Деметер. Тебе нужно поспать. Позволь себе провалиться в сон. Позволь сну окутать твою голову, словно меховым одеялом. Спи, Деметер, спи…

Постепенно старик обмяк. Веки его затрепетали, потом замерли. Он лежал как покойник на погребальном ложе, но тихо дышал. Одно из век приоткрылось, но глаз закатился так далеко, что виднелся только белок, слепой и матовый. Маг погрузился в глубокий транс, но, когда Таита задал ему вопрос, он ответил. Голос его был нечетким и слабым, каким-то загробным.