На Краю Земли. Дилогия

— Очень похоже на Анну, — одобрил Тим. — И голос, и манера говорить… То есть, ты с ней уже общалась?

— Было дело… Шагаем, соратники, шагаем!

Через широкие прорехи в рваных тёмно-серых облаках проглядывали яркие и любопытные северные звёзды. Было достаточно свежо. Со стороны моря дул порывистый северо-западный ветер.

— Бр-р-р, продрогла я что-то, — зябко передёрнула плечами Илзе. — Впрочем, сама виновата. Оделась чрезмерно легкомысленно, позабыв, что от Лонгьира рукой подать до Северного полюса. Всего каких-то полторы тысячи километров. Или даже меньше. Надо было утеплённую куртку на синтепоне прихватить с собой… Ой, кто это там фыркает? И какие-то смутные тени-силуэты просматриваются…

— Обыкновенные северные олени, — успокоил Тим. — Они здесь везде и всюду шастают. Куда ни плюнь… А чувствуешь, как пахнет?

— Чувствую… Молодой травой, перепрелым мхом и — совсем чуть-чуть — колодезной водой.

— То бишь, чем?

— Не знаю. Не уверена…

— Весенней островной тундрой, голова садовая, латышская… Вот, кстати, и беседка. Заходите, изящные дамы, присаживайтесь. Темно, извините.

— Ничего, сейчас поправим, — пообещала Мэри.

Она усердно порылась (судя по характерным звукам), в своей объёмной вельветовой сумочке, щёлкнула зажигалкой и, сделав резкое движение рукой, разместила на досчатом столе свечку, естественно, с ярко-жёлтым огоньком на её верхнем торце.

— Непростая такая свечечка, специальная, — хмыкнув, одобрил Тим. — С крохотным треугольным лезвием, торчащим из нижней восковой плоскости. Верно?

— Это точно. А ещё её фитилёк на совесть пропитан специальным химическим составом, отчего язычок пламени не гаснет даже на очень сильном ветру. В настоящее время такие свечи входят в походный арсенал американских «морских котиков».

— Свечка специальная. Да и сама наша мисс Толедо — девушка, отнюдь, непростая, — прокомментировала Илзе. — Можно предположить, что в её сумке — чего только нет.

— Ты, подруга, угадала, — непонятно вздохнула Мери. — И про меня, и про сумочку…

— Заканчивайте трепаться, сороки разговорчивые, — подпустил в голос «стальных» ноток Тим. — Предлагаю — перейти к делу.

— Тебе, Брут, не терпится заслушать подробный доклад о проведённых оперативно-розыскных мероприятиях?

— Ага. Не терпится. О них самых. Чисто для начала.

— Хорошо, докладываю… Применив всё своё природное обаяние, а также используя эффектные внешние данные, я установила-выявила важного свидетеля, который утверждает следующее. Примерно за полчаса до приводнения мотодельтаплана со старшим инспектором Белофф на борту, к складским ангарам подъехало городское такси, в котором находились супруги Вайды. Ежи и Анна выбрались из автомобиля и отправились на прогулку, а сама машина, отъехав примерно на триста пятьдесят метров в сторону, припарковалась за складами норвежской угольной компании. То есть, спряталась, став невидимой со стороны побережья… Потом приводнился мотодельтаплан, старший инспектор Белофф затащил его — на специальной тележке — в ангар и двинулся, в компании с псом-хаски, в сторону города. Ежи позвонил по мобильнику, и через некоторое время такси, выехав из-за угольного склада, отправилось вслед за нашим брутальным инспектором. Впрочем, очень скоро машина вернулась и подъехала к портному с супругой. Состоялся короткий деловой разговор, после чего супруги Вайды, пошептавшись, сели в автомобиль, и он укатил — на малой скорости — в сторону города… Можно смело предположить, что эти польские гаврики видели, как ты, Брут, свернул в сторону «Приюта ветеранов». Вполне вероятно, что и дальше за тобой наблюдали, вплоть до сербской гостиницы.

— Мисс Вылкаст утверждала…

— Не смей так меня называть! — неожиданно вспылила Илзе. — Иначе прямо сейчас встану и уйду. Навсегда. И Мэри уведу с собой.

— Хорошо, хорошо. Извини… Лиз утверждала, что противник успокоился, мол: — «Гадкий Брут ведёт себя самым обычным образом, по губернаторам и полицейским управлениям не бегает…». Почему же состоялось это дурацкое и бестолковое нападение — возле ресторана KROA? А, Лиз?

— Виновата, немного просчиталась. Очевидно, что всё обстоит несколько сложней и серьёзней. Обмишурилась. Не сработал железобетон. Извини, приятель детских лет.

— Ничего, бывает. С каждым может случиться… А что это за загадочная «встреча с потенциальным злодеем»? Откуда здесь ноги растут?

— Всё очень просто, — на губах Мэри заиграла горделивая улыбка. — Элементарная оперативная комбинация, не более того. Мы с Лиз завалились к Вайдам в их модное ателье и отработали по следующей схеме. Мол, я — капризная, взбалмошная и страшно-богатая американка, а Лиз — моя верная телохранительница и горничная одновременно. А ещё, мол, у меня имеется горячо-любимый жених (он тоже — якобы — приплыл на круизном судне и сейчас находится в Лонгьире), с которым я через два месяца должна сочетаться — в Плимуте, уже после возвращения из круиза — законным браком. Только я, ко всему прочему, барышня ужасно-современная и официально отказалась идти под венец в свадебном платье. Мол, буржуазные старомодные предрассудки-причуды и всё такое прочее… А сейчас я как бы передумала, прониклась и решила сделать обожаемому жениху неожиданный сюрприз. То есть, платье свадебное, всё же, пошить. Только так, чтобы он про это ничего-ничего не знал. Поэтому всё надо сделать по-тихому, в строжайшей тайне… Далее — сплошная элементарщина, мол: — «Ой, нам уже надо бежать! Извините, срочные дела. Встретимся поздним вечером. Мой правильный женишок очень рано ложится спать. Когда уснёт, тогда мы со служанкой и подскочим. Поболтаем, посовещаемся и выберем подходящий фасон, мерки с меня снимете. Держите задаток — полторы тысячи долларов. Только никому, пожалуйста, ни слова. Т-с-с-с! Тайный сюрприз, это понимать надо… В двадцать три пятнадцать — вас устроит? Тогда — до встречи. Аривидерчи…».

— Полторы тысячи американских долларов? — на всякий случай уточнил Тим.

— Их самых.

— Извини, но в ближайшее время я тебе не смогу их вернуть. Поиздержался малость…

— Очень надо! — смешливо фыркнула Мэри. — Не заморачивайся, Брут. Я же деньги Вайдам дала только на время. Сегодня же и назад заберу. Никаких проблем.

— Поясни, если не трудно.

— Ни капли… Значится, план такой. Мы с Илзе входим в польское ателье. Болтаем, то, сё. Если обстановка подходящая, то оперативно пеленаем субчиков и условным сигналом вызываем тебя, скромно ждущего на улице. Появляешься и проводишь допрос. Тут ты — дока. Не отнять и не прибавить… Только, душевно умоляю, поумерь свой брутальный пыл. Не надо — как с таксистом. Поаккуратнее, побережнее, понежнее. Народ, глядишь, и пойдёт навстречу. То бишь, расколется — как лесной подгнивший орех…

— Оперативно пеленаете? Это как?

— Профессионально. У меня в сумочке и электрошокер имеется, и парочка дельных наручников, и моток крепкой нейлоновой верёвки, и очень удобные кляпы. Удобные в использовании, я имею в виду.

— Свечи из арсенала «морских котиков», мобильный телефон «без номера», «дельные» наручники и «удобные в использовании» кляпы, — задумалась Илзе. — И всё это — в сумочке доктора-психиатра?

— Психиатром, если честно, я и года не проработала, — беззаботно хмыкнула Мэри. — Скучно как-то стало. Рутина заела. Ну, и противно слегка… После этого я — в экстренном порядке — закончила Чикагскую полицейскую академию и почти два года трудилась районным криминальным инспектором. Вот, там-то и нахваталась всякого — про следственные оперативные разработки, наручники, кляпы и подгнившие лесные орехи…

— А потом стало скучно и слегка противно, — прозорливо предположил Тим. — Не говоря уже о заевшей рутине.

— Это точно… Уволилась, короче говоря, к чёртовой матери.

— И какую стезю ты сейчас осваиваешь?

— Решила, вот, стать писательницей. Первый роман посвящу, конечно же, своей знаменитой прабабушке… Хотя, она так много знает. Не исключено, что дельного материала наберётся на полновесный цикл детективно-приключенческих романов.… Ну, а второй цикл (чего, собственно, мелочиться?), Шпицбергену. В том числе, и этой мутной истории — про двух застреленных юных медведей… Всё, соратники, время. Пора выдвигаться к объекту.

— Свечечку, писательница, не забудь потушить, — напомнила Илзе. — И, понятное дело, в бездонную сумочку заскладировать…

Они вновь, перейдя через невидимую границу, оказались в городской черте.

Послышался неясный, чуть слышимый щелчок, и вокруг заметно потемнело — это городские фонари начали гореть-освещать улицы и переулки вполнакала.

— Что случилось? — забеспокоилась Илзе. — Авария на подстанции?

— С чего бы это — авария? — недоумённо передёрнул плечами Тим. — Погода нынче стоит отменная. Ни ветров тебе, ни штормов, ни снегопадов, ни гроз с градом. Да и техническое оборудование на островах архипелага установлено самое надёжное и современное… Просто время перевалило через отметку двадцать три ноль-ноль. Майское расписание, плюсом — норвежская бережливость. Часик улицы поосвещали — по полной программе? Поосвещали. Вполне достаточно. Местным законопослушным бюргерам спать пора. Туристы? Для туристических тусовок (полупьяных, заметьте), и половинного уличного освещения вполне достаточно. Обойдёмся без излишнего баловства и глупой расточительности. Более того, в полночь, и вовсе, потушим все фонари. Мол, спать, и никаких гвоздей… Ага, барышни, подходим к намеченному объекту. Вон оно — заполярное гнездо польских портных и закройщиц…

— Останавливаемся, — велела Мэри. — Там везде понатыкано камер видеонаблюдения. Ничего, потом всё сотрём — в лучшем виде… Итак, что мы имеем? Мисс Вылкаст? Доложите обстановку. Настоящий репортёр должен ориентироваться в гуще событий не хуже заправского американского копа. Просим, просим…

— Ну, кха-кха, — неуверенно откашлялась Илзе. — Двухэтажный коттедж: обшит светло-бежевым сайдингом, под терракотовой черепичной крышей, имеется одноэтажный флигелёк, в котором и располагается пошивочное ателье, две каминные трубы. Свет зажжён только в помещении ателье. Следовательно, нас ждут.