На крыльях любви. Лебедь
Шрифт:
– Только ночь? – охрипшим полушепотом.
Пауза… такая звенящая. Я различала бешеный стук его сердца, пропуская сердцебиение через себя…
– Лебедева, – сталкивая нас лбами, тихо матерясь, – ты же сама всё знаешь…
– Ничего я уже не знаю. Вообще не понимаю тебя, Кирилл… После подсобки… – мое дыхание с каждой секундой становилось все отрывистее… тяжелее.
– Неужели не чувствуешь? – зарылся пальцами мне в волосы, грубо наматывая их на кулак, притягивая так близко… рот в рот… – Везде все чувствуешь…
Потерся о мой живот каменным пахом. Слегка толкнулся,
– Кирилл… – непроизвольно смочила пересохшие губы кончиком языка.
Облизала, ощущая, как слабое тело затапливает мучительным желанием чувствовать его ближе… Гораздо ближе.
– Лебедева, ты че творишь? – сипло рассмеялся. – Я как стекло… А все равно будто угашенный… В хла-а-ам. В кого ты меня превратила? Сшила-таки? М? Колись? – его рваное дыхание оседало на моем лице, распространяя ледяной озноб по телу.
– Сшила?! – я моргала.
– Кукла-Вуду сшила втихаря? И каждый день колешь иголочки? Да, сокровище? Есть не могу… Спать не могу.
Сокровище…
Его ладони скользнули мне под джинсовую курточку, под водолазку… оглаживая пупырчатую от мурашек кожу…
– Домой… Нужно… домой…
Где-то поблизости между этажами хлопнула дверь, послышался звук шагов…
Нехотя размыкая объятия, Кирилл взял меня за руку и повел к нужной квартире: он забрал у меня сумку, пошарился там, выуживая связку ключей и… с первой попытки открыл наш тугой замок.
– Но как ты…
– Лебедева, рот закрой! – пропуская меня в темный коридор, захлопнул за нами дверь, щелкнув замком.
Заторможено отметила, что в квартире нигде не горит свет. Но Света ведь собиралась остаться дома!
Или все-таки нет?
Воронов вновь зажал меня в темном углу.
– Какая гладкая… – обвел впадинку пупка по кругу, срывая с моих губ жалостливый робкий писк. – Сегодня я увижу-у… Все увижу-у… – дышал мне в шею, целуя ее и слегка прикусывая.
– Нет… Там и так засосы-ы… – дрожащим бессвязным голосом, цепляясь за его широкие плечи. – Отпусти-и меня, Кир-и-л-л…
– А мне поставишь? М? – посмеиваясь, нахал расстегнул пуговичку у меня на джинсах, пробираясь проворными пальцами под эластичную ткань, оттягивая край белья… Потрогал меня там.
Дышать перестала.
Не могла даже пошевелиться.
Бедра и низ живота налились горячей кровью.
Волнующее онемение пронеслось по ногам.
– Украсишь мое тело засосами, красавица? – Нащупав центр, Кирилл удерживал меня на привязи горящих дурманом глаз. – Но только после того, как я исследую тебя ртом… везде…
Наклонившись, Воронов размашисто провел по моим губам языком, раздвигая их…
– Ки-и…
С глухим стоном, обхватив мое лицо пятерней, Воронов оглушил упоительным влажным поцелуем, яростно сминая мои губы, цепляя мой язык и сплетая его со своим.
Вжирался. Как обезумел…
Запустила пальцы в его растрепанные волосы.
Несильно потянула, и… нас унесло… Застонала ему в рот, теряясь в этом головокружительном поцелуе…
Два изголодавшихся. Диких. Свихнувшихся…
– Соскучилась? – а его пальцы
внутри меня… творили волшебство.Так глубоко… Разрывало от ощущений… Затапливало. Было мокро. Катастрофически полыхала под его пальцами. Сгорала от стыда…
Соскучилась…
Смертельно соскучилась.
И душа нараспашку. Перед тобой. Снова.
– Ки… рилл… – слегка отстранившись, посмотрела на него остекленевшим взглядом.
– Кто-то еще целовал тебя так? – Кончики пальцев Воронова ласкали, неторопливо растирая мое возбуждение, утопая в нем… время от времени врываясь в узенькое отверстие…
Я молчала. Да он и так знал ответ…
– Мне так этого не хватало… – шепотом, не до конца осознавая, что произнесла это вслух.
На этот раз я сама к нему потянулась, проталкивая кончик языка между плотно сжатых зубов. Горячо и влажно поцеловала… Сама. Так, как он любил… Помнила… Чего уж там.
Кирилл оскалился, вмиг перехватывая инициативу. Немного не рассчитав, он меня укусил.
– Бо-ольно, – выдохнула с жалобным писком, ощущая характерный металлический привкус во рту.
– Кровосмесительный… – одержимо улыбнулся, крепче прижимая меня к груди, – Сейчас Кирилл поцелует… – И зализал с такой отчаянной нежностью.
Ног не чувствовала, а его властный рот продолжал атаку.
– Кирилл, нам надо-о-о…
– Давно пора. Я тут подумал, ну их эти презервативы… Специально оставил в тачке. Мы ведь и без них прекрасно обойдемся? М?
Я вздрогнула. Застыла. Нервно усмехнулась.
Без презервативов? Он серьезно? Нам во всей этой неразберихе не хватало только детей.
– Я думала, в нормальных отношениях к женитьбе и детям приводят свидания, конфетно-букетный период, притирка, наконец. Разве нет?
Подхватив меня под бедра, Воронов в полумраке сделал несколько шагов, усаживая меня на край комода. Наглец прошелся ладонями по моим коленям и, слегка надавив, без сопротивления развел онемевшие ноги, устраиваясь между ними.
– Ки… рилл? – Язык моментально одеревенел, во рту собрался избыток слюны.
Парень подтянул меня еще ближе. Прижался вздыбленным пахом. Нас разделяла лишь эластичная ткань джинсы. Даже в темноте я видела, какой лютой похотью отсвечивают темные глаза Воронова. Разомкнула пересохшие губы, пытаясь насытиться кислородом… Хоть глоточек воздуха…
– Ты сама не захотела нормальных отношений. Алина. Поэтому имеем то, что имеем… Если не уложишь меня в кроватку, я возьму тебя прямо здесь, – мрачно усмехнулся, потираясь возбуждением между моих разведенных ног.
– Погоди…
Я попыталась оттолкнуть его, однако Кирилл перехватил мои запястья, заводя их за спину.
– Ш-с… Красавица, куда собралась? – Прижался к моей шее губами, вынуждая запрокинуть голову, как домашней кошке подставляясь под его ласку. – Я устал представлять на их месте тебя. – Навалившись сверху, он уложил меня на комод. Задышала часто-часто, судорожно глотая воздух. – Я хочу тебя. Всегда хотел и, видимо, пора смириться. Сдаюсь. Делай со мной все, что пожелаешь. Прогони. Наори. Затрахай. Третий вариант предпочтительнее. Ну же! Чем я хуже Безрукова?