На крыльях любви

— Это правда, мой дорогой викарий, — произнес лорд Ревенскар, и в его голосе послышались высокомерные нотки, как будто он считай ниже своего достоинства отвечать отцу на этот вопрос.

Но все внимание викария теперь было обращено к дочери.

— Это правда, Аманда? — Его вопрос прозвучал слишком резко. — Если это так, то считаю недопустимым говорить о такой интимной вещи с джентльменом, которого прежде никто из нас не видел, не поставив в известность о своих намерениях маму и меня.

— Извини, папа, — начала было Аманда, — но… — Она замолчала. Как объяснить, что лорд Ревенскар вынудил ее согласиться стать его женой? Как рассказать отцу, что, если бы она не пообещала лорду Ревенскару выйти за него замуж, он наверняка пустил бы по следу раненого человека солдат, и те затравили бы его, как гончая травит измученную лисицу. — Прошу тебя, папа… Позвольте мне уйти, — попросила она.

— Ступай, — сказал викарий. — А его сиятельство пусть объяснит мне, что произошло.

Аманда с облегчением направилась к двери, но на пороге обернулась:

— Вы сдержите свое обещание, милорд, и дадите лошадь?

— Я буду верен своему слову, — ответил тот, и Аманда выбежала в холл.

— Лошадь? — еще услышала она удивленный возглас отца.

Интересно, что на это ответил лорд Ревенскар?

Аманда помчалась наверх в свою комнату, кинулась к умывальнику и принялась мыть лицо холодной водой, пытаясь смыть даже воспоминание о прикосновении лорда Ревенскара, но, казалось, он навечно оставил на них свой след.

Аманда с ужасом подумала, что обратной дороги нет, она — как он сказал — принадлежит ему, и скоро он потребует от нее выполнения данного обещания.

«Но что я могла сделать?» — лихорадочно соображала Аманда. Пальто, книга на французском… Как мог Питер Харви совершить такую глупость, чтобы потерять их? Аманде припомнилось еще кое-что — слова, произнесенные им в бессознательном состоянии, когда она впервые увидела его, раненого, в замке. Тогда они ей показались странными: отрывистое, бессвязное бормотание человека, который бредит, — и только теперь Аманда поняла, что он говорил по-французски.

Она с внезапным ужасом прижала руки к вискам и вспомнила еще кое-что. «Nom de Dieu!» — так он воскликнул, когда она сообщила ему, что лорд Ревенскар хочет на ней жениться. На память пришел обрывок их разговора, и Аманда словно наяву услышала его слова: «Англичане не умеют принимать комплименты, а англичанки тем более». Разве мог такое сказать англичанин? Скорее всего француз…

Аманда почувствовала, как ее гложет сомнение. А если он не тот человек, за кого себя выдает? Если он действительно шпион Наполеона Бонапарта? Как может она, англичанка, способствовать его сокрытию? Святая обязанность патриотки, безгранично преданной королю — каковой она себя считала, — отдать его в руки солдат.

Но он не может быть шпионом! При этой мысли Аманда почувствовала, как тяжелый груз свалился с плеч. Ну конечно нет!

Да, но почему он скрывается? Наверное, потому, что не должен выдавать остальных? Насколько она поняла полковника Даверкорта, тот готов закрыть глаза на контрабандную деятельность. И если Питер Харви придет и заявит, кто он такой, обвинение в контрабанде будет снято. Он докажет, что он англичанин.

По крайней мере, размышляла Аманда, она должна ему это предложить, и как можно скорее. Если он уедет этой ночью, его необходимо собрать в дорогу. Кроме того, поскольку он еще слаб, ему надо получше отдохнуть.

Она вышла из комнаты и остановилась наверху лестницы. Полковника Даверкорта в холле уже не было — по-видимому, он сидел в гостиной с папой и лордом Ревенскаром. Аманда быстро подхватила шаль и, накинув ее на плечи, сбежала по черной лестнице в сад.

Дойдя до кустов, какое-то время постояла, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь следом. Сейчас она не должна никому доверять. Полковник догадался, что она знает, где скрывается беглец, и мог дать приказ своим солдатам следить за ней.

Но в саду было тихо. Только нарциссы клонили свои головки, повинуясь дыханию ласкового ветерка; под теплыми солнечными лучами расцветали первые желтые азалии, да в кустах ворковали дикие голуби, будто приглашали ее в гости.

Аманда распахнула дверь. Питер Харви лежал на кушетке и дремал. Ее появление разбудило его.

— Аманда?! — удивился он. — Я не ожидал, что вы так скоро вернетесь. Что-то случилось?

— Не знаю, хорошее или плохое, — взволнованно ответила Аманда.

— Что произошло? — быстро спросил он, не сводя с нее глаз.

— Когда я вернулась домой, меня дожидались лорд Ревенскар и полковник Даверкорт. Он командует драгунским полком.

— Они меня искали?

— Просили, чтобы я позволила солдатам обыскать сад. Они нашли ваше пальто и… книгу, которую вы читали.

Питер Харви встал с кушетки и подошел к камину.

— Ну что за идиот! — воскликнул он. — Нужно было выбросить ее в море. Но хотелось дочитать до конца, и я сунул книгу в карман пальто.

— Знаете, что они думают? — осторожно спросила Аманда.

— Что я шпион, — ответил Питер Харви. — Это так очевидно, правда?

— Да, — с горечью подтвердила Аманда. — Очевидно.

Он отвернулся от огня и взглянул на нее. Она стояла в центре комнаты — руки прижаты к груди, в потемневших глазах тревога.

— А что думаете вы? — спросил он.

Их взгляды встретились, какое-то время Аманда внимательно смотрела на него, пытаясь прочитать в его глазах правду, которая отогнала бы прочь все ее страхи.

— Скажите мне, Аманда, — настаивал он, — что вы думаете?

— Я знаю, — едва слышно проговорила она, — что вы не способны на предательство. Не знаю почему, но я… вам верю.

Он громко вскрикнул от радости — голос эхом пронесся по храму.

— Как я хотел услышать от вас именно эти слова! — торжествующе воскликнул он. — Ах, Аманда! Если бы вы обманули мои ожидания, я бы вышел к солдатам и сдался.

Аманда вспыхнула.

— Я вам действительно верю, — сказала она. — Но прошу вас, объясните, почему вы читали французскую книгу, почему, когда были без сознания, говорили по-французски и почему, когда я сказала, что лорд Ревенскар сделал мне предложение, вы воскликнули: «Nom de Dieu!»