На крыльях Родины

Оглядев новичков, Баранов стал расспрашивать, кто откуда прибыл.

Тут- то мы и узнали, что капитан Баранов является заместителем командира 9 то гвардейского полка».

В таковом качество Михаил успешно руководил боевым коллективом. Участвовал в полетах, помогал летчикам осваивать Як-1. Часто он поднимался в воздух с летчиками, которые уже заканчивали переучивание, показывал им приемы воздушного боя, завязывал с ними поединки в зоне, демонстрировал приемы штурмовки, водил группы истребителей на полигон.

Следует сказать, что летал Баранов всегда охотно и с большим азартом. Однако тяжелый поединок в августе сорок второго, закончившийся тараном самолета противника и последующим приземлением с парашютом, нет-нет, да и давал о себе знать. Время от времени он болел. Однажды во время полета судорогой свело ногу, и он чуть было не погиб. Чтобы немного разгрузить Баранова, его перевели на должность штурмана части. Он продолжал летать, но уже меньше. Так было до 17 ноября.

В тот день в полку полеты начались как обычно с вылета эскадрилий по маршрутам на отработку групповой слетанности. С одной из них в качестве контролирующего полетел и Баранов. Полет проходил нормально. Но уже подходя на обратном пути к аэродрому, Михаил почувствовал ослабление реакции правой ноги. Ее все сильнее схватывала судорога.

Совершив посадку, капитан с тревогой доложил о случившемся командованию. В тот же день по предложению врача полка М. М. Шанькова были оформлены соответствующие документы, и Баранов отбыл в дом отдыха. В течение двадцати долгих для него дней Баранов не находил себе места, нервничал и рвался в часть. Однако но окончании срока пребывания в доме отдыха ему не удалось уехать в полк. Он простыл и заболел, и врачи, учитывая общее состояние больного летчика, направили его и тыловой госпиталь на обследование и стационарное лечение. Но и после пребывания в госпитале Баранову не разрешили поехать в полк, а снова отправили в дом отдыха, чтобы он мог укрепить здоровье. Выданное в госпитале свидетельство предписывало: «…подлежит амбулаторному лечению при части, но к полетам временно не допускается».

С этим запретом на полеты Михаил 15 января 1943 годи вернулся в полк, находящийся уже в Котельниково.

Для него было мукой видеть, как его товарищи один за другим поднимаются в небо, а он остается на земле. «Не летать, когда все в полку только и живут полетами, - вспоминает В. Д. Лавриненков, - для такого летчика, как Баранов, было невыносимой пыткой». Через два дня он вес же добился у подполковника Н. А. Верховца, замещавшего командира полка, разрешения и 17 января вместе с ним выехал на аэродром, чтобы совершить тренировочный полет.

К их приезду Як-1, недавно полученный с завода и еще не закрепленный за летчиком, был подготовлен техником к полету и осмотрен старшим инженером полка.

Михаил ликовал. Наконец-то он полетает. Как зафиксировано в архивных документах, получив задание, Баранов взлетел, но, ввиду обнаруженной уже в воздухе неисправности регулятора оборотов Р-7, сделал круг и вернулся на аэродром.

Не ожидая наладки Р-7 на этом самолете, Баранов попросил у Верховца разрешения пересесть на другую машину и произвести полет в зону. Получив такое разрешение, он вторично взлетел. На высоте 3000 метров выполнил левый вираж, потом переворот через крыло и сразу же вывел самолет в горизонтальный полет. Машина, управляемая опытным летчиком, послушно реагировала на отклонение рулей.

Но вот самолет вторично перевернулся вверх колесами и с нарастающей скоростью пошел к земле, страшной силы взрыв был слышен далеко от места падения самолета».

Гибель Михаила Баранова была потрясением для полка и всей 8-й воздушной армии, любимцем которой он был.

«…Беспредельно тяжелая гибель нашего героя, - указывалось в приказе 268 ИАД, - призывает нас к еще большей боевой выучке, к непримиримой ненависти к врагу до полного его уничтожения.

Дела твои славные, товарищ Баранов, достойные преданного сына нашей Родины, будут записаны золотыми буквами в историю Великой Отечественной войны, страна, народ их никогда не забудут.

Молодое поколение будет воспитываться на примере твоего мужества, беспредельной преданности Родине и ненависти к врагу».

Спустя три дня гвардейцы, перед тем как перебазироваться на новый аэродром, пришли на могилу Баранова проститься с героем, намять о котором они пронесут до светлого дня Великой Победы и сохранят на всю жизнь.

Пройдут годы, и останки аса Сталинграда, Героя Советского Союза гвардии капитана Михаила Дмитриевича Баранова будут перезахоронены, и его могила войдет в архитектурно-скульптурный мемориальный ансамбль, открытый на Мамаевом кургане в Волгограде в ознаменование побед Советской Армии, поразивших весь мир.

Его имя увековечено и в названии пионерской дружины одной из школ города-героя Ленинграда, в памятных мемориалах на флaгмaнe промышленности города - Кировском заводе, где работал Михаил Баранов, и в новых победах и успехах наследников славы 9-го гвардейского Краснознаменного ордена Суворова Одесского авиационного полка.

Герой Советского Союза

Ковачевич Аркадий Федорович

Родился 3 мая 1919 года в Ново-Миргороде Кировоградской области в семье служащего. Украинец. Член КПСС. Окончил семь классов Кировоградской школы. В 1934 году и поступил в техникум механизации сельского хозяйства.

«Комсомол поднял сотни и тысячи молодых патриотов на благородное дело пополнения и укрепления Военно-Воздушных Сил страны Советов, - вспоминает генерал А. Ф. Ковачевич.
– Этот призыв совпал с моей мечтой и моим желанием стать летчиком. Еще в техникуме мне удалось поступить в наш аэроклуб. В ноябре 1937 года 18-летним юношей я успешно закончил в аэроклубе программу обучения полетам на самолете У-2 и по комсомольской путевке был направлен в Военно-авиационную школу летчиков в Одессе.

Там, в одном из крупнейших промышленных центров Украины, богатом революционными традициями, прошло мое формирование и обучение как военного летчика. Многое с того времени стерлось в моей памяти, но до сих пор перед глазами стоят первый старшина Чубанец, первые инструкторы Степан Харченко и Юрий Антипов - ныне Герой Советского Союза, первый командир отряда Шумейко и первый командир эскадрильи майор Печенко. Они сделали все, чтобы в короткие сроки подготовить из нас летчиков-истребителей…» {27}.

Ковачевич окончил военную школу летчиков с отличной аттестацией. В декабре 1938 года прибыл для дальнейшего прохождения службы в 27-й истребительный авиационный полк Московского военного округа, где был определен в первую эскадрилью. За короткий срок успешно освоил полеты на нескольких типах истребителей. А через год его назначили командиром звена.

В составе этого полка сражался на Брянском, а с июля 1942 года на Сталинградском фронте, где в числе лучших летчиков 8-й воздушной армии был назначен командиром эскадрильи в 9-й гвардейский истребительный авиационный полк советских асов.