На крючке

Рецепторы взорвались салютами удовольствий от столь ярких сочетаний вкусов.

— М-может, домой? — неуверенно спросила Катя, прервав мой гастрономический оргазм на самом его пике.

Я не глядя махнула рукой, а прожевав, ответила:

— Мне абсолютно всё равно, Ларина. Пусть смеётся сколько влезет. Уверена, второй раз он на подобное не пойдёт.

В итоге я оказалась права. На подобное же он и не пошёл. Мажор, возомнивший себя каноном красоты, остроумия и обаяния, подошёл к нашему столику, когда я доедала последний кусок пиццы, а Катя умчала в туалет по причине естественных нужд.

— Привет, милая, — улыбнулся он, заняв явно не своё место. — Как у тебя дела?

В этот момент спокойствие схлынуло не только с души, но и с лица. Я дрогнула, чтобы встать с места и уйти, но быстрая реакция парня, перегнувшегося через стол и ухватившего меня за руки, не оставила ни единого шанса на побег.

— Ну тише, чего ты? Я же только извиниться хотел за тот раз, — вдруг поморщился он. — Прости, я знаю, что был конченным ублюдком, но… — снова поморщился. — В общем, там всё сложно.

Глубоко вдохнув и стараясь подавить дрожь, я тихо ответила:

— Ты всё равно не имел права так поступать.

Полуироничная улыбка скользнула по губам парня.

— Думаешь, если бы имел, сейчас молил бы о прощении? — он выпустил мои руки и сел ровно.

— А ты молишь? — удивлённо вскинула я бровь, несколько поразившись подобной формулировке. — У тебя ни капли раскаяния в глазах нет. Уверена, отмотай мы время вспять, ты поступил бы точно также, лишь бы Нюту больнее зацепить.

Денис хмыкнул, опустив взгляд на стакан с яблочным соком. На миг показалось, что сейчас по его лицу скользнут отголоски затаённой боли, отразятся в глазах, но парень вновь взглянул на меня и уже весело ответил:

— Зато я подарил тебе острые впечатления.

— Очень острые, — нахмурилась я, желая оказаться от этого парня как можно дальше.

И дело даже не в том, что он был мне неприятен. Просто… Он вызывал жалость к себе. Мне прекрасно была видна вся эта показная самоуверенность и безнаказанность, но я видела, что Денис — просто парень, который не может найти выхода своей злости из-за отвергнутых чувств. Желанная девушка не захотела его, потому он и вёл себя не как взрослый и самодостаточный, а как избалованный мальчишка, которому не купили нужную игрушку, и теперь он всему миру хочет показать, что может быть, когда всё проходит не по его сценарию, наказать.

Я покосилась в ту сторону, куда умчала Ларина, понимая, что подруга запропастилась.

— Знаешь, ты мне понравилась. Может, поближе познакомимся? — он насмешливо вскинул бровь, будучи почти уверенным, что я соглашусь, несмотря на обстоятельства знакомства.

— А ты мне нет, — ответила уверенно. — Извини, но мне есть с кем время проводить.

Взгляд похитителя вдруг сделался более холодным.

— Случайно не с тем, что меня в тот вечер упечь пытался, как обещал в лифте?

Я замерла, осознав, что хочу знать все подробности и едва сдерживаюсь, чтобы не расспросить. Но в то же время понимала: меня вообще не касается, как и что делал Саша.

— Не с ним, — ответила честно.

Я снова попыталась уйти, чтобы проверить Ларину, но и на этот раз Денис решил меня не отпускать. Встал, взял за руку и заглянул в глаза, не обращая внимания на мои попытки вырваться.

— Я понимаю, что в прошлый раз поступил как козёл, — сказал уже с искренним раскаянием в глазах. — Понимаю, что чертовски напугал тебя. Понимаю, что ты не желаешь со мной разговаривать, — он поморщился, будто подумал о чём-то неприятном, — но я очень хочу загладить свою вину.

— Я сказала уже… — начала было я.

Но парень перебил:

— Я обычно нормальный, понимаешь? Вот так с девушками себя не веду. Просто, когда речь заходит об Анютке, у меня напрочь крышу сносит, и я плохо себя контролирую, потому что… Да, ты права. Я очень хотел сделать ей больно. Чтобы она поняла, каково мне.

Я внимательно на него посмотрела и поняла, что… жалею.

Просто я в какой-то степени понимала его чувства. Вот только там, где он позволял выплёскиваться собственной злости, я держала лицо кирпичом и била наотмашь не руками — словами. Делала больно тем, кто не заслуживал. И да, я, в отличие от него, не находила в себе сил извиниться.

Я молча достала телефон, открыла контакт с номером и протянула ему.

— Завтра в обед, если сможешь. Встретимся, чтобы кофе попить.

На его неправдоподобно уверенном лице вдруг скользнула усмешка. Глядя на неё, я поняла, что парень просто не умеет нормально улыбаться. Образ мачо въелся в его мышцы и создавал нужные рефлексы, когда это было необходимо.

Денис записал мой номер, подмигнул и удалился, оставив меня размышлять над собственным поступком.

Ведь он мне не понравился. Ни тогда, ни сейчас. И вряд ли после завтрашней встречи я продолжу общение с ним.

— О, а ты чего стоишь? — спросила Ларина, обойдя меня со спины.

— Тебя потеряла, — ответила я задумчиво.

— Так я там Палину встретила. Сидит с сестрой у барной стойки.

Я не ответила, продолжая размышлять над сотворённым. В груди поселилось странное ощущение, и оно мне совсем не нравилось.

На следующий день, пребывая на работе, я поймала себя на том, что сильно нервничала. Начальник, заметив моё состояние, сначала просто косился, а в момент, когда меня начало конкретно потряхивать, посмотрел поверх очков и укоризненно покачал головой, потому что в этот момент я расставляла на стеллаже очень дорогие вина, а стремянка, что служила мне лестницей, имела свойства покачиваться, чем усугубляла и без того не очень хорошую ситуацию. Одно неловкое движение — и премия моя канет в лету.

— Альбина, всё хорошо? — участливо спросила менеджер Лера, перебирая ценники.

— Да, — кивнула я. — Просто странное, неприятное предчувствие.

Девушка пожала плечами и улыбнулась:

— Чего бы у тебя на уме ни было, не накручивай себя. Всё будет замечательно.

О моей беременности в магазине узнали все, когда я принесла справку от гинеколога. Больше всего был шокирован Николай Степанович. Особенно когда девчонки спросили про свадьбу, а в ответ получили моё тихое: «Свадьбы не будет».

Кажется, с того дня, когда про беременность узнала, я так ни разу не нервничала. Ну, кроме того дня, когда Денис решил, что ему всё можно.

Нахмурившись, я достала из коробки новую бутылку, прочитала название, нашла ценник и разместила на полке. Сосуд едва втиснулся, но я точно знала, что раздвинуть ряд и высвободить хоть каплю места не получится, а отступать от планограммы — себе дороже. Маркетинговый отдел подобного самоуправства не прощал, потому старался выверять всё до миллиметра, которого иногда просто не хватало на полках магазинов. Поговаривали даже, что у них точно такое же оборудование в офисе стоит.