На крючке

Я вздернула подбородок, бросая им вызов.

– Мой наряд не говорит о том, что я хочу быть рабом. И вообще, я могу носить все, что хочу, – не то, чтобы я собиралась надевать такое еще раз. Господи, предстать перед ними в таком виде и так было грандиозным унижением. И вообще, моя поездка в Гнездовье Ястреба предполагала полную анонимность.

Вот тебе и анонимность.

– Верно, можешь. И твоя одежда действительно не говорит о том, что ты хочешь быть рабыней, потому что рабыня была бы голой.

Я широко открыла глаза после такого уточнения.

– Но, если ты предлагаешь то, о чем говорит твой наряд, тебе не стоило ехать в Бриджуотер, принцесса, – сказал Кинг, показывая на мою одежду, – как уже сказал Уайлдер, тебе нужно было только попросить, и мы бы позаботились о тебе.

Я запахнула свою блузку, а потом поняла, что теперь могла застегнуть ее на пуговицы. Рейчел не сможет высмеять меня за то, что я явилась на БДСМ-вечеринку как полная ханжа. Уж ей-то стоило промолчать в ее бесформенной футболке и штанах. И вообще, мы больше не были подругами.

Я долго возилась с пуговицами, но все же застегнула все до единой так, что белых хлопок теперь покрывал мое тело от самого горла до нижнего края блузки, который был завязан на узел. Я потянула за него и развязала так, что низ блузки накрыл пояс моей юбки, и теперь хотя бы мой живот был прикрыт.

Они молчали и оба пристально наблюдали за мной, пока я проделывала все это. И только когда я свесила руки по бокам, они продолжили.

– Мы все еще можем видеть твои соски, принцесса. Тонкая ткань практически прозрачная, а твой лифчик совсем их не прикрывает, – сказал Уайлдер.

Я скрестила руки на груди и почувствовала твердые пики, о которых они говорили. Обычно я носила бежевый бюстгалтер с плотными чашечками. Но черный с полуоткрытыми чашками? Господи, где была мусорка, куда его можно было выбросить?

– Ты красивая, принцесса, – добавил Кинг. – Нам нравится смотреть на тебя в такой одежде. Это чертовски сексуально. Нам просто не нравится, когда ты ходишь в таком виде на глазах у других.

– Вы такие собственники что ли? – спросила я, снова стукнув ногой об пол.

Кинг ухмыльнулся.

– Да, черт возьми. Эта грудь с сосками-ягодками предназначена только для нас. Эта бледная кожа у твоего пупка? Только для того, чтобы мы ее лизали и целовали, – его взгляд опустился ниже, и улыбка соскользнула с его лица, – а эти бедра…

– Идеально подходят, чтобы вцепиться в них и оттрахать тебя сзади, – добавил Уайлдер.

– Или чтобы вцепиться в них, когда она будет сидеть на моем лице, – продолжил Кинг.

– Но… – промямлила я. Меня смутили и даже ошарашили эти слова. По крайней мере, эти слова, произнесенные ими.

Но мои щеки запылали по другой причине. Они говорили непристойности. Обо мне. О том, что они хотели сделать со мной. Я мечтала, что они будут так говорить со мной, но они никогда этого не делали. До этого момента.

– Тебе нравятся такие вещи, принцесса? Ты хочешь, чтобы мы проделали их с тобой? – спросил Уайлдер, и его голос становился все громче и настойчивее.

Я была взволнована, смущена, ошеломлена. Я раньше представляла себе, как Уайлдер трахал меня сзади, держа за бедра, но, когда Кинг сказал про его рот у меня между ног… Боже, я просто не могла больше ни о чем думать. Я выпалила:

– Я не знаю!

– Правда, – сказал Уайлдер теперь уже тихим голосом, —ты не знаешь, потому что ты была хорошей девочкой и не позволяла ни одному мужчине взять то, что принадлежит нам, так ведь, принцесса. Твоя киска узкая и нетронутая, твоя ягодка ждет, когда мы ее сорвем.

Глава Третья

САРА

– Да! – сказала я, закрыв лицо руками. Я слишком боялась посмотреть им в глаза сейчас, когда я призналась им. Как грустно это было, что я все это время ждала их, ждала, того, что я даже не знала, что они хотят так же сильно, как и я. Я сделала глубокий вдох. – Я не могу… Я не могу этого сделать. – Я резко развернулась, хотела уйти, хотела спрятаться. Убежать.

Кинг обошел меня и встал на моем пути к двери.

– Произнеси свое стоп-слово и мы отпустим тебя. Иначе, ты будешь делать то, что мы скажем.

– Мы не сделали ничего, для чего может потребоваться стоп-слово, – парировала я. Мои руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Я не особо занималась спортом, но сейчас у меня было ощущение, что я пробежала целую милю.

Кинг поднял руку и нежно погладил костяшками пальцев по моей щеке. Он делал так, когда мы ходили на свидание прошлым летом, но в этот раз ощущения были… другими. Как будто это простое прикосновение было прелюдией к чему-то большему, и совсем не к тому, о чем я думала тогда.

– Иногда говорить о сложных вещах – уже достаточно для этого, – сказал он мне, – ты же знаешь, что мы не давим на тебя, правда?

Я посмотрела на его голубую фланелевую рубашку и заметила, что ее цвет сочетался с цветом его глаз, хотя я сомневалась, что он надел ее именно по этой причине.

– Почему?

– Потому что ты пришла на БДСМ-вечеринку в самом сексуальном наряде, что я когда-либо видел. Прошлым летом, тебе даже не хотелось, чтобы кто-то из нас целовал тебя на ночь. И кто же настоящая Сара Гэндри?

Кем была настоящая Сара Гэндри? Это был хороший вопрос.

– Какое у тебя стоп-слово?

– Красный.

Кинг подошел ближе и поднес руки к пуговицам, которые я только что застегнула на своей блузке. Медленно, но ловко, он расстегнул верхнюю пуговицу. Посмотрел мне в глаза.

– Ты не хочешь нежно.

Я вздохнула, я не была уверена, сделала ли я это, потому что он был совершенно прав, или потому что костяшки его пальцев коснулись моей кожи между ключиц, когда он перешел к следующей пуговице.

– И вы не хотите, – ответила я.

– Нет, не хотим. Тебе нужно, чтобы мужчина взял контроль в свои руки, а не ждал, что ты скажешь ему, что тебе нравится. Ты скажешь ему «красный», когда тебе перестанет нравиться. И этими мужчинами будем мы.

Мои веки опустились, когда он взялся за следующую пуговицу, и я расслабилась, потому что он был прав. Именно этого я и хотела, и, похоже, именно это он и собирался мне дать, расстегивая пуговицы одну за другой. Хотя мне не хотелось, чтобы мужчина силой взял меня, я хотела, чтобы он вел меня за собой… испытывал границы моих желаний в безопасной обстановке, и чтобы я знала, что могла произнести свое стоп-слово в любой момент. Я не хотела, чтобы мне приходилось говорить мужчине о том, чего я хотела, потому что я не знала, что это было.