На крючке

– Да, – выдохнула я.

Я почувствовала, как Уайлдер встал позади меня и поднес руки к моим плечам, и, когда Кинг расстегнул последнюю пуговицу на моей блузке, он стянул ее с меня, и та упала на пол к нашим ногам.

Я все еще не открывала глаза. Я не смела этого сделать. Я знала, что даже в приглушенном свете они могли видеть и мою грудь, и маленькие золотые колечки в моих сосках. Черное бюстье совершенно ничего не скрывало, а, наоборот, поднимало грудь вверх. Я чувствовала их взгляды на себе.

– Твою мать, Сара, – сказал Кинг низким и хриплым голосом. – Давно у тебя этот пирсинг?

– Два года, – ответила я.

– Господи, мы виделись с тобой в городе и все это время у тебя в сосках были эти шикарные сережки?

Я кивнула. Что еще я могла сказать?

– Каждый раз, когда ты надевала свою строгую одежду библиотекаря, под ней было вот это? – Он выдохнул, будто пытался себя успокоить.

– Есть какие-нибудь жесткие рамки, принцесса? – сказал Уайлдер хриплым голосом, а его губы слегка коснулись моего плеча.

Наклонив голову набок, я дала ему больше пространства. И больше.

– Я… я не знаю, – я замолчала. Он целовал меня, его язык касался моей кожи, – м-м-м, я не хотела бы, чтобы на меня мочились.

Я почувствовала, как Уайлдер улыбнулся, продолжая целовать мое плечо. Услышала, как Кинг усмехнулся:

– Это хорошо. Потому что это нам бы пришлось кричать «красный», если бы тебе этого захотелось.

– Еще игры с удушением. И я не думаю, что мне бы понравился фистинг.

Я вздрогнула от одной этой мысли. Я видела руки Кинга и Уайлдера, жаждала их прикосновений, но это не означало… нет уж.

Я почувствовала, как пальцы коснулись моих сосков, мои глаза открылись. Кинг гладил костяшками пальцев по их чувствительным кончикам:

– Такая хорошая девочка, говорит это нам. Почему ты ничего не сказала нам прошлым летом?

– Что не сказала? Что я девственница, которой бы понравилось быть с двумя мужчинами, которая любит извращения, но не хотела бы, чтобы ее отымели кулаком? – Теперь была моя очередь рассмеяться. – Да уж, вы бы сбежали со скоростью света.

– Ты забыла про пирсинг в сосках, – добавил Кинг и опустил взгляд ниже, потом он посмотрел мне в глаза, поцеловал меня в висок, потом в щеку, потом уголок моих губ.

– Да, мне надо было… надо было и об этом упомянуть, – там, где я была холодной еще минуту назад, теперь я чувствовала тепло. Даже жар. Они стояли по обе стороны от меня, их губы слегка касались моей кожи, и я чувствовала себя в замкнутом пространстве, но не так, что это могло бы вызвать чувство клаустрофобии. Я чувствовала себя окутанной их вниманием. Я чувствовала… возбуждение.

– Ты говоришь нам это сейчас, мы никуда не бежим, – добавил Уайлдер.

Я наклонила голову и посмотрела на него через плечо. Я посмотрела в его темные глаза, а они смотрели на меня. Изучали меня с пристальным вниманием к каждому моему вздоху, словно каждое мое движение было значимым для него.

– Ты хочешь сказать, что вы хотите меня, что вы хотите сделать со мной… всякое разное? – спросила я.

Он опустил руки мне на локти и нежно развернул меня. Уайлдер наклонился и посмотрел мне в глаза своими темными глазами.

– Да, черт возьми.

– Тогда почему вы вели себя, как джентльмены, почему вы были такими… милыми на свиданиях? И почему вы звали меня на свидания по отдельности?

– Мы джентльмены, принцесса. Только не в спальне, – сказал Кинг, играя с маленькими колечками в моих сосках, поднимая и опуская их. Я чувствовала это в моих сосках, и во всем своем теле, до самых пяток. – Мы знали тебя очень долго, знали, какая ты добрая, умная и любящая. Мы не хотели тебя отпугнуть.

Я поджала губы.

– Спасибо за правду, – сказала я, повторяя их собственные слова, – но не мне ли решать, что бы меня отпугнуло? Не я ли должна говорить «красный»?

Кинг ухмыльнулся.

– Что мы хотим сделать с тобой, если бы ты знала… – начал Уайлдер, но остановился.

Я повернулась к нему, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Если бы я знала, я бы сходила еще на много свиданий с вами обоими.

Уайлдер схватил меня, притянул в свои руки и страстно обнял. Его подбородок уперся в мою макушку, и своей полуобнаженной грудью и своими сосками я почувствовала, как мягкая ткань его рубашки прижималась ко мне, это было странное, но приятное ощущение. Комфортное. – Черт побери, принцесса. Ты наконец-то в моих руках. И ты думаешь, что я отпущу тебя? Черта с два. Ты моя.

– Наша, – поправил его Кинг.

Надежда начала подниматься во мне, как тысячи воздушных шаров в мультфильме «Вверх». И она была такой большой, что мне казалось, что она могла поднять в воздух все это здание.

– Правда? – спросила я, и счастье разливалось по моим венам вместе с нарастающим возбуждением. Я хотела, чтобы они сказали это со времени, когда мне было тринадцать. Я мечтала об этом, ласкала себя, думая об этом. А сейчас… я не намеревалась никуда уходить. Боже, я хотела их.

Уайлдер, по-прежнему обнимая меня одной рукой, провел меня к кровати и в этот раз сел рядом со мной. Под его весом матрас провалился, и я наклонилась к нему.

– Мы были слишком хорошими, правда же? Ты хочешь жестко? Мы сделаем это для тебя. Ты хочешь нежно и медленно, чтобы мы порвали твою плеву одним плавным движением? Мы сделаем это для тебя.

– Я не хочу этого, – я сказала это, потому что мне нужно было быть уверенной, что он это понимал.

– Ты не хочешь, чтобы мы сорвали твою сладкую ягодку?

От мысли о том, как член Уайлдера наполнял меня, растягивал меня, как он врывался в меня и широко открывал мое тело, я еще сильнее увлажнилась. Мои трусики и так уже были испорчены, но сейчас? Они промокли насквозь.

– Я хочу. Я так хочу этого. Я хранила ее, как ты и сказал. Я надеялась, что это произойдет именно так.

– С Уайлдером или с нами обоими? – спросил Кинг, усевшись по другую сторону от меня так, что я оказалась между ними, там, где я и хотела быть.

Я резко покраснела, но теперь, когда мы друг другу уже все сказали, между нами не должно было оставаться секретов.