На Лазурном берегу

Чувствуя, как от этой жестокой выдумки слезы жгут ей глаза, Карен отложила газету. «Господи, послушать их, так в смерти Луизы только я и виновата!»

Немного успокоившись, Карен развернула следующую газету, гадая, много ли правды в этой версии. Быть может, решиться позвонить в «Маджестик» и спросить, предупреждал ли Макс о том, что приедет Луиза? Карен покачала головой. Нет, так не годится. Да и в любом случае ей ничего не скажут…

В отчаянии Карен вскочила и снова принялась взад-вперед ходить по комнате. Почему же Макс не звонит? Как мог он бросить ее, не сказав ни слова, зная, что известной актрисе предстоит вынести от представителей прессы?

Шли часы, администратор продолжал уверять в том, что из Соединенных Штатов ей никто не звонил, и отчаяние Карен постепенно сменилось горькой обидой, а потом и гневом. В полдень она заказала себе в номер салат из морских продуктов и, нехотя его ковыряя, слушала передававшиеся по телевидению новости. Как и ожидалось, дело Прэгера – Ричардс, как это преподносили, получило самое широкое освещение.

В четыре часа Карен позвонила Мишелю, но ему нечего было сообщить, поскольку мистер Прэгер оставался недосягаем.

«Недосягаем, – с раздражением проворчала про себя Карен. – Как удобно! Сам отсиживается в своей крепости, а мне приходится сражаться с папарацци и, словно преступнице, прятаться в номере».

К обеду Карен приняла решение. Оставаться здесь при таких обстоятельствах – просто безумие. Ведь нельзя было ни пойти куда-либо, ни что-нибудь сделать без того, чтобы на нее не налетели десятки репортеров. И хотя Стюарт просил ее задержаться до церемонии закрытия, вряд ли он желал для своей студии именно такой рекламы…

– Не могли бы вы заказать мне билет на ближайший рейс до Соединенных Штатов? – спросила Карен у Мишеля, когда вечером он заглянул в отель.

Француз раскрыл расписание, которое всегда носил с собой.

– Попробую посадить вас на рейс «Пан-Американ», который завтра утром вылетает из Ниццы в Нью-Йорк в десять сорок пять.

– Нет, только не в Нью-Йорк, – возразила Карен. – Мне нужно в Лос-Анджелес.

Луизу похоронили рядом с Джеми в субботу утром, когда из темно-серых туч хлестал дождь, уже два дня заливавший восточное побережье.

Вернувшись домой, Макс с грустью смотрел, как Джудит Купер обходит гостиную, прикасаясь то к антикварной горке с коллекцией фаянсовых птичек, то к отделанному позолоченной бронзой столику красного дерева, то к камину с мраморной полочкой. Макс вовсе не испытывал к своей теще неприязни, хотя и не сблизился ни с ней, ни в свое время с ее покойным мужем. Это была невысокая худенькая женщина с угловатыми чертами лица и с большими карими глазами, смотревшими с необычайной мягкостью. В черном костюме, бледная и осунувшаяся, она напоминала Луизу, и Максу стало очень жаль тещу.

– Джудит? – Макс положил руку ей на плечо.

– Сейчас я не могу ни с кем разговаривать, Макс. Пожалуйста, передайте им.

– Я уже сказал. Все разъехались по домам.

– Да? – Казалось, ее удивило столь естественное проявление сочувствия. – Спасибо. – Она стала медленно огибать кресло, пробегая пальцами по высокой спинке и подлокотникам, и спросила тихо и нерешительно: – Это правда, то, что пишут в газетах о… наркотиках?

Макс пожалел о том, что средства массовой информации с таким рвением ухватились за эту историю. Пока Джад не сказал ему в аэропорту, он и сам ничего не знал о барбитуратах и амфетаминах, которые Луиза прятала у себя в туалетном столике и оставила в ту роковую ночь возле бассейна. Результаты вскрытия подтвердили наличие в крови умершей обоих веществ и значительной дозы алкоголя. Несколько газет высказали даже предположение о самоубийстве. Однако медицинское освидетельствование в конце концов отвергло эту версию, объяснив, что причиной несчастного случая скорее всего послужило смешивание барбитуратов и алкоголя. Вероятно, это и привело к тому, что Луиза утонула…

– Да, правда, – подтвердил Макс, жалея о том, что причиняет несчастной женщине лишнюю боль.

Джудит недоуменно покачала головой:

– Макс, как же так получилось, что она принимала эти таблетки, а я ничего об этом не знала? Как я могла ничего не заметить, когда все разворачивалось у меня на глазах?

– Похоже, что совсем не на глазах. Ведь Томас и Маргарет тоже ничего не замечали.

– Полиция найдет того человека, который давал… который продавал ей наркотики?

– Вряд ли. Я попросил их продолжать расследование, но пока оно ни к чему не привело. Поскольку Луиза была знакома с очень ограниченным кругом людей, я думал, что найти поставщика не составит труда. Я сам опрашивал всех, кого только можно было, – слуг, ее портниху, даже парикмахершу. Все потрясены не меньше нас.

– Я уже говорила о том, что Луиза готовила тебе в Канне сюрприз?

– Да.

Похоже, Джудит не слышала его ответа.

– Знаешь, это я ее уговорила. Сказала, что если она поедет и постарается, то может вернуть тебя. – Джудит немного помолчала, как будто ожидала, что Макс подтвердит правильность ее рассуждений, но, не дождавшись ответа, вздохнула, вытирая слезу в уголке глаза. – После смерти Джеми она была так несчастна. – В ее глазах Макс заметил упрек, однако теща ничего больше не добавила.

– Могу я принести вам что-нибудь поесть или выпить?

Джудит покачала головой.

– Быть может, вы бы хотели побыть одна?

– Нет! – Поспешность, с которой она ответила, удивила его. – Не уходите, Макс, пожалуйста. Я… мне совсем не хочется оставаться одной. – Джудит подошла к камину и остановила взгляд на серебряном канделябре. – Она любила красивые вещи. Но на самом деле Луиза никогда не делилась ничем с окружающими. У нее даже не было друзей. – Джудит обернулась к Максу. – Вы знали об этом?

– Да.

– Мне известно, что когда-то давно вы делали попытку стать ее другом, – заметила Джудит. – Я говорила тогда Луизе, что порой она бывает слишком жесткой и бескомпромиссной, слишком уверенной в своей правоте, но она и слушать ничего не хотела. – Вздохнув, Джудит склонила голову. – Дочь никогда меня не слушала.

Макс заметил, как узенькие плечи тещи согнулись под тяжестью горя. Потерять мужа, внучку, затем дочь…

– Джудит, если здесь есть что-нибудь, что бы вы хотели, любые из вещей Луизы, прошу вас, не смущайтесь… – Сбившись, Макс замолчал, не зная, что для нее сделать.

Джудит кивнула, и из ее глаз неудержимым потоком хлынули слезы.

– Да-да, конечно. – Она улыбнулась вымученной улыбкой. – Спасибо.

Макс оставил ее одну и заторопился к себе в кабинет.

Он хотел услышать голос Карен.

– Что значит, вы не можете сказать, где Карен? – прокричал Макс в телефонную трубку. – Что за чушь? Мне нужно знать, где она. Карен ждет моего звонка.

Сквозь расстояние в три тысячи миль Джек Витадини рявкнул в ответ:

– Она ждала вашего звонка четыре дня назад!