На обочине 40 плюс. Кляча не для принца
Шрифт:
— Не-е, не хочу, — икнув, выдавила она. — У подружек вон всё хорошо, а мне обидно. Ни любви, ни счастья, ни денег…
— Ни мозгов, — пробормотал я и, спохватившись, резко вернулся к главной теме: — Так, чтобы за руль в таком состоянии не садилась. Вызови такси и…
— Такси? — переспросила Лиза и, прицыкнув языком, капризно протянула: — Ну ты чего? А если меня… ну-у, э-э-э… обесчестят?
— Господи, лишь бы в процессе тупостью не заразились, — простонал я обречённо и, глянув на Колю, пытающегося мимикрировать под интерьер, со вздохом пообещал: — Сейчас Николая
Коля морщился и ныл, но откосить от поездки за полуживой тушкой Лизы не смог. За окнами стремительно темнело, и я поспешил к себе в комнату, боясь пропустить вечерний визит Веры.
На прикроватную тумбу поставил миску с клубникой и пиалу со взбитыми сливками, коробочку с кольцом сунул под подушку. Планировал сунуть кольцо в бокал с шампанским, поэтому лучшего места не нашёл.
Бутылка уже томилась в ведёрке со льдом, а бокалы красовались рядом. Ещё раз проверив всё ли учёл, захватил белую рубашку, брюки и бельё и, погасив верхний свет, отправился в ванную.
Намывался долго и тщательно, заодно подровнял бороду, а волосы аккуратно уложил. Тщательно вытерся, надухарился и даже успел нацепить трусы, когда в дверь робко постучали.
— Да, радость моя, — отозвался я, мысленно чертыхнувшись, что упустил момент и не встретил Веру во всей красе.
— Витюша, ты скоро? — раздалось из-за двери, а я нахмурился.
Показалось, что голос Веры стал хриплым. Неужели простыла? Этого только не хватало!
— Иду, иду, лапушка, — проворковал я ласково и, ополоснув руки от укладочного средства, выключил воду и добавил: — Соскучился, сил нет. Всю клубнику без меня не съешь, у меня на неё особые планы.
За дверью всё стихло, а потом заиграла романтическая музыка. Последние дни Вера навещала меня в самом непрезентабельном образе, но это не мешало мне её хотеть и… любить!
Признаться собирался немедленно, а потом сделать предложение по всем правилам и классическим женских хотелкам и мечталкам. Как там? На одно колено, кольцо, щенячий взгляд и всё такое.
Повязав галстук, поправил воротник рубашки и, бросив на своё отражение придирчивый взгляд, расплылся в довольной улыбке. Жаль, что ребёнка Верочке подарить я не смогу, а вот долго и счастливо устрою. В этом даже не сомневался.
Последним штрихом натянул носки и отполированные до блеска туфли и, взявшись за ручку двери, вошёл в спальню. Кхм-м… Вошёл в спальню! Вошёл, говорю!
Не ожидая такой подставы, чуть плечо не вышиб. Дверь ванной заклинило намертво, а ручка не проворачивалась, как я не пытался.
Тем временем к звукам музыки, доносящейся снаружи, добавились томные стоны, страстные вскрики, вопли «да, Витюша!» и нереальный скрип и долбёж спинки кровати о стену.
Не понял!.. Что за хрень там творится?!
— Вера, открой немедленно! — взревел я и, отстранившись, саданул в дверь плечом.
— Да, любимый! Ещё! Сильнее! Глубже! Да-а!
Происходящее начало напоминать какой-то розыгрыш. Дверь не поддавалась, словно снаружи её чем-то подпёрли, а скрип и ритмичные стуки набирали обороты.
Приложив ухо к дверному полотну,
я затаил дыхание и, вслушавшись в полоумные вопли, выпучил глаза и утробно зарычал.— Ах ты ж шалава неблагодарная! Тварь! Ща будет тебе глубже! Убью на хрен!
Глава 37
Глава 37
Виктор
Голос узнал не сразу, но, когда сообразил, кто именно хозяйничает в моём доме, а главное — в моей спальне, мгновенно озверел.
За годы совместной жизни бывшая жёнушка досконально изучила мой характер и прекрасно знала, что вывести меня из себя не так-то просто. Но сейчас её действия не поддавались логике, и единственное объяснение её поступку я видел лишь в одном. Она пыталась меня взбесить…
Помня, что где-то рядом находится Вера, я выругался сложной трёхэтажной конструкцией и, отступив на пару шагов, зарычал и ринулся на дверь. Косяк треснул и расслоился, а снаружи что-то жалобно заскрипело.
Ещё пару мощных ударов, и меня вынесло вместе с искорёженной дверью, а стул, которым Лариска заблокировала мне выход, разлетелся на куски.
Эта выдра сидела на кровати и, закинув ногу на ногу, глушила шампанское, заедая его клубникой. Невозмутимая, уверенная в себе и жутко гордая внешне, но настороженный взгляд выдавал её с головой.
— Надеюсь, успела написать завещание? — пророкотал я и, сжав руки в кулаки, опустил голову, пришпилив эту заразу убийственным взглядом.
— Витюша, я так соскучилась, — пустив петуха, выдавила она и, похлопав ресницами, жалобно пролепетала: — Давай поговорим, а.
— Вера сюда заходила? Видела тебя? — зарычал я и, шагнув вперёд, процедил сквозь стиснутые зубы: — Если она…
— Кто? А эта марамойка? — недослушав, фыркнула Лариса, тем самым подписав себе смертный приговор.
— Ну ты сама напросилась, — закатывая рукава, прорычал я, и Лариска не выдержала.
Подскочив с кровати, она отшвырнула полупустой бокал и, пронзительно завизжав, рванула к двери. Я решительно шагнул следом, но тут же завис, пытаясь понять, как эта свиристелка смогла попасть на территорию особняка, а тем более в сам дом. В спальню, блять!..
Не могла же Вера впустить Ларису, не сообщив мне. Да ну нет, не могла в принципе. Коля уехал провожать Тамару и забирать Лизу и… Лиза! Ах ты, сучка мелкая!
Выбежав из комнаты, я спустился на первый этаж и, пройдя мимо гостиной, направился в сторону кабинета, откуда раздавались истеричные вопли Ларисы. И как раз успел застать интересную картину и даже услышать часть диалога, который многое объяснил.
— Мам, всё получилось, — выходя из кабинета, Лиза расплылась в широкой улыбке и, заметив меня, округлила глаза.
— Идиотка! Надо было спрятаться! — взвизгнула Лариса и, отпихнув опешившую дочь, побежала дальше, роняя тапки и остатки достоинства.
Лиза ойкнула и, рванув за матерью, заверещала ей в унисон. Обе шкуры заскочили в прачечную и попытались захлопнуть дверь прямо перед моим носом, но я оказался быстрее. Да и на что, собственно, рассчитывали, прячась в комнате без окон?