На обочине 40 плюс. Кляча не для принца

Глава 38

Глава 38

Вера

— Может, чайку? — ревниво наблюдая, как я уничтожаю конфеты для посетителей, а скорее всего стоящие здесь для красоты, уточнила психологиня.

— Вам конфет, что ли, жалко? — буркнула я, отправляя в рот очередной леденец. Тяжко вздохнула и, покачав головой, проворчала: — Вот так всегда.

— Ну что вы, Верочка Павловна, — изобразив кривой оскал, заворковала женщина и, вздёрнув брови, прозрачно намекнула: — А у вас ничего не слипнется?

— Да пусть уже слипнется, к чёртовой матери, — фыркнула я и, заграбастав из пузатой вазы ещё горсть релаксанта, дополнила: — Для кого мне её беречь-то?

— Вы невольно вернулись к главной теме, — оживилась психолог и, поправив на коленях внушительный блокнот, предложила: — Продолжим?

Эту психологиню мне выделили в комплекте «всё включено», предложив выбрать между курсом сеансов иглоукалывания и бесполезным, на мой взгляд, копанием в моих мозгах. Ну я же не мазохистка добровольно дырявить и без того потрёпанную шкурку и при этом делать вид, что мне пиздец как хорошо и неприменно полезно.

Порой мне казалось, что Мария Фёдоровна, она же штатный психолог спа-центра, никакой на самом деле не психолог, а просто любопытная бабёнка примерно моего возраста, имеющая за плечами не менее богатый скарб проблем, страхов и комплексов.

Слушая мои откровения, она тщательно что-то компенсировала, но с таким усердием, что мне казалось, она просто мотает на ус способ, как подцепить богатого, а главное — щедрого Деда Мороза. Не удивлюсь, если в свой выходной она изучала карту Подмосковья, подыскивая элитный посёлок с высокими придорожными сугробами и узкой обочиной.

— Так во-о-от, — выковыривая из зубов застрявшую начинку, протянула я и, сморщив нос, попыталась вспомнить, о чём хотела рассказать сегодня.

Наши сеансы проходили каждое утро сразу после завтрака и перед другими, намного более приятными процедурами. Ну а чё, правильно! Когда я только проснулась и ещё не успела полюбить людей и этот мир, самое время вытаскивать из меня нытьё и жалобы на несправедливости вселенского масштаба.

Три дня!.. Написав сыну, что уехала отдохнуть, я отключила телефон и строго настрого запретила себе пользоваться планшетом или другими умными приспособами, соединяющими меня с внешним миром посредством грёбаных соцсетей.

Днём я отправлялась на многочисленные процедуры красоты и релакса, а вечером, немного поревев, отрубалась, аки младенец. Сама себе удивлялась. Мне бы страдать страдания и переживать переживания, а я кайфую. Не без нудящего червячка самобичеваний, но всё же.

День четвёртый, — полёт нормальный. Я обаятельная и привлекательная, а ещё… В перерывах между процедурами и сном жру как не в себя, благополучно забив про многолетние установки о правильном питании, диетах и подобной хрени.

Никогда не замечала за собой любовь к сладостям и сейчас отрывалась за годы лишения, отъедая бока, попу и зарабатывая прыщи, а, возможно, и сахарный диабет. Но это в перспективе.

— Почему же вы решили, что вас невозможно полюбить? — видимо, устав наблюдать за моими размышлениями, напомнила о себе Мария Фёдоровна.

— Можно, конечно, — пожав плечами, отозвалась я и, сунув в рот очередную конфету, прошамкала: — На время. Поиграть и бросить.

— Поиграть? — вздёрнув одну бровь, переспросила она и, записав что-то в блокноте, задумчиво хмыкнула.

— Ну увлечь, оттрахать, поразвлечься, а потом на горизонте всплывёт бывшая жена, которая типа королева по умолчанию, — протараторила я и, покачав головой, пробормотала: — А я не пара.

— Кто вам это сказал? — удивилась Мария Фёдоровна. Окинув меня придирчивым взглядом, оценила высоту кучки фантиков и, поджав губы, перечислила: — Я вижу перед собой красивую, изящную женщину с хорошим чувством юмора и…

— Ага, уржаться можно, — передразнила я и, вспомнив эпизод с казнью ноутбука волшебным посохом, вздохнула: — Похихикали и баиньки.

— И всё же?.. — осторожно надавила психологиня, а в её глазах загорелся огонёк азарта. — Вера Павловна, ну не верю я, что за столько лет не было того единственного, кто попытался бы…

— Были, — перебив, кивнула я и, пожав плечами, поделилась: — Кого-то сама отшила, кого-то мама, остальных Вадим отвадил. Вадя-Вадя, всех отвадит... Вот такая тавтология, блин.

— Мама и сын, — констатировала Мария Фёдоровна и, делая очередные пометки, пробормотала: — Классика жанра…

— Вот видите, я не одна такая, — нахмурившись, огрызнулась я и, загибая пальцы, перечислила: — Сначала я разведёнка с мелким прицепом, а мама всегда говорила, что такие никому не нужны. Потом прицеп подрос и стал высказывать опасения, что рано или поздно я променяю его на мужчину.

— И-и? — поторопила она и, хмыкнув, добавила конкретики к своему уточнению: — Мама довольна вашей судьбой? Сын счастлив за вас? Дайте угадаю, он всё ещё живёт с вами и за ваш счёт?

— Наоборот, — прицыкнув языком, буркнула я и, вздохнув, пожаловалась: — Возомнил, что должен помогать, отвечать за меня и решать свои проблемы сам. Даже на бои пошёл, чтобы заработать. Представляете? Убила бы!

— Хорошего вы мужчину воспитали, ответственного, — сдержанно улыбнувшись, похвалила Мария Фёдоровна и, покачав головой, упрекнула: — Но оставили ему в наследство чувство вины за вашу неустроенную жизнь. Могу поспорить, он откладывает личные мечты и желания ради вас.

— Да не-е… — неуверенно протянула я и, вспомнив про Леру, покраснела и растерянно охнула.

— Понятно, — загадочно улыбаясь, проворковала Мария Фёдоровна и, решив сменить тему, тут же подняла ещё более неприятную: — А с каких пор вы считаете, что разница в статусах является серьёзным препятствием для серьёзных отношений, а в перспективе и семьи?

Сразу вспомнилось мамино ворчание из серии: «не жили хорошо, и нечего начинать», «бесплатный сыр бывает только в мышеловке» или «голь на выдумки хитра». Тогда с ней спорить не хотелось, тем более по поводу моего бывшего мужа мама оказалась абсолютно права.

А позже я свыклась с мыслью, что всего должна добиться сама и научить сына тому же. Теперь эти застарелые установки не поддавались апгрейду, и мне казалось, что содрать их, как корку с разбитой коленки я в принципе могу, но не будет ли больнее и хуже.

— Да какая теперь разница, — отмахнулась я и, потупив взгляд, выдвинула самый очевидный аргумент: — Богатым мужикам подавай молодых и ничем не обремененных, в том числе мозгами, так что…

— Какой-то неправильный вам Дед Мороз попался, — не скрывая ноток сарказма, вздохнула Мария Фёдоровна и, отложив блокнот, глянула на часы: — Верочка Павловна, на сегодня наша беседа закончена. Через несколько минут у меня следующая истеричка и паникёрша придёт… ой, простите, пациентка.