На одной волне
Шрифт:
– Ты бы тоже не бросил своего друга, - ответил я и повернулся к проёму.
– Автоматик мой прибери! Отдашь, когда вернусь!
– Удачи, Котэ. Жду тебя в убежище, - тихо сказал Боцман.
Я шагнул внутрь и услышал шаги за спиной. Обернувшись, увидел, что Мина собирается идти за мной. Ударом ноги я вышиб кусок кирпича, которым кто-то из долговцев заклинил разъехавшиеся двери, прежде чем спуститься. Они захлопнулись перед носом у Мины, которая тут же попыталась открыть створки вновь, а потом стала биться в них, стараясь выломать. Боцман положил руку ей на плечо и не отпрянул, когда разъярённая Мина повернулась к нему. Через секунду он прижимал к себе девушку, уводя из подвала. Компания выбралась наружу и побрела прочь.
Плафоны освещения
Мимо коридора с дверью, за которой исчез Трубадур, я крался с осторожностью. Кинув взгляд на запорный штурвал, я убедился, что он по-прежнему заклинен, и дверь уже не открыть. Но по спине всё равно бежали мурашки, было грустно. Может быть, в другое время удалось бы убедить Трубадура остаться. Наверняка есть объяснение всему, что он сделал. В последнее время постоянно приходится искать оправдание поступкам тех, кто стал мне другом.
Хотя, мы с Трубадуром и не общались особо. Так, присутствовал рядом, помогал иногда, а чтобы поговорить, не было такого. И сейчас, после его смерти, мне не хватало этого человека. Мутантом его назвать язык не поворачивался.
За этими размышлениями я позволил себе немного расслабиться и не заметил, как оказался в конце тоннеля. Кондуктор никак не давал о себе знать, и тревога в душе только росла. Ну, куда ты девался, пушистый мерзавец? Почему я должен переживать за твои девять жизней? Или сколько их там у тебя осталось? Не важно, лишь бы была в запасе хоть одна!
Вот и комната с заложенными зарядами. Я осмотрел их и понял, что, конечно, можно попытаться обезвредить всё это барахло, но лучше не надо. Нажимать кнопки тоже нужно уметь, и наверняка я подорвусь быстрее, чем догадаюсь, как вырубить всё это. Точно, можно же попытаться найти питание и отключить его! Я воспрял духом и поспешил на поиски электрощита или что тут у них.
Уже на ходу я размышлял, пытаясь не поддаться панике. А что, если питает это место такой источник, который не слишком доступен в условиях Зоны? Например, сама ЧАЭС. Или он просто не вырубаем?
Так, в туалет я не хочу, поэтому сюда не пойдём. Вдруг там какой бюрер слабится, они любят клозеты, как я слышал. Гранат у меня нет, а из дробовика хлопотно. Чего-чего, но оружия под ногами вдоволь: я снова попал в тот зал, где мы устроили восстание, трупы охранников и тела долговцев лежали на месте. И среди них множество АК. Я выбрал автомат поновее и почище, принадлежащий погибшему долговцу, мягко снял его руку, удерживающую оружие, поменял магазин на новый и повесил «Калашников» на плечо. Запасной будет, мало ли что.
Я не замечал веса дробовика и автомата, помогало нарастающее волнение. Снорк его знает, сколько ещё осталось до взрыва, Кондуктор вообще мог быть уже наверху, а я тут шляюсь, как самоубийца.
Толстые кабели вели из зала лаборатории в соседнее помещение, там вдоль стены они уходили в отверстие у самого пола. Я толкнул дверь, совпадающую по направлению, и запнулся об валяющуюся на полу псевдогориллу. Я чуть не выстрелил, палец вовремя соскользнул со спускового крючка «Отбойника». Это кто ж тебя так расписал, зверушка? Мутант был покрыт ранами, туша лежала в луже крови. Так, пойду-ка я дальше, уже интереснее стало.
Следующий зал озадачил звуками ударов о стены, идущими, казалось, отовсюду. Глухо бахало, грохот раздавался неравномерный, значит надежды на работу механизма никакой. Я приоткрыл дверь и тут же отлетел назад, с той стороны что-то тяжёлое врезалось в створку. Дверь завибрировала от толчка, и приоткрылась уже сама, в щель я успел заметить мелькание нескольких тел.
– Котэ, на помощь!
– заверещал вдруг в голове голос Кондуктора.
– Тут две гориллы, помогай!
От радости я сорвался с места, не раздумывая. Дверь хлопнула о стену, распахнутая мощным толчком. Передо мной были спины двух псевдогорилл, загнавших Кондуктора в угол и пытавшихся извлечь его из-под какого-то оборудования. Кот урчал и метко
бил лапой, разбрызгивая кровь мутантов. Я взревел не тише гориллы и выпустил заряд крупной дроби в затылок одной из них. Та зашаталась, но смогла повернуться ко мне. Пару секунд меня изучали эти жуткие глаза, после чего в мою сторону полетел стол.– Ты где был, дурень?
– мысленно заорал я, уворачиваясь от новых предметов.
– Мы уже наверх выбрались, думали, ты там! Здесь всё вот-вот рванёт!
– Не бросили бедного Кондуктора, как это приятно!
– отзывался, полосуя врага, наглый комок шерсти.
– А я решил разведать, что да как! И заплутал!
– Плутарь, чтоб тебя! Нас тут похоронить может в любой момент! Давай, лапы в лапы и за мной! Заканчивай уже с гориллой, нам пора!
– Она не хочет заканчивать, она хочет играть! Не видишь, что ли?
Движения «моей» гориллы становились всё медленнее, кровь текла по груди и спине из ран на затылке. Я смог запихать в барабан ещё несколько патронов, уклонился от запущенного куска стены и ткнул ствол в морду мутанта.
Когда ко мне вернулся слух, почти лишённый головы мутант уже издох на полу. Зато второй, крупнее почившего, повернулся, наконец, ко мне.
– Ну и урод же ты, - процедил я, не упустив случая процитировать классика.
Мутант заревел, вызывая боль в ушах, и одним прыжком оказался рядом. Не успев среагировать, я потерял «Отбойник», выбитый образиной, и поспешно нырнул под ещё стоявший на ножках стол. Лапа размером почти со столешницу впилась в него, продавливая древесину, легко подняла мебель в воздух и обрушила на меня. Я снова уцелел, откатившись в сторону, но воздуха не хватало. Когда тобой заинтересовалась псевдогорилла, ноги становятся слегка ватными. Кондуктор бесстрашно прыгнул, метя прямо в морду, но удар лапищи звучно встретил его в воздухе и отшвырнул прочь. Я в ярости подскочил и глупо ударил врага ногой в пах, тот слегка хрюкнул и попытался достать и меня. Падая на спину, я почувствовал резкую боль, вспомнил, наконец, об автомате, впившемся в бок, и со второй попытки выдернул из-под себя «Калашников». Руки тут же свело зверской болью, ладони ободрало выдернутое с нечеловеческой силой оружие. Мутант запыхтел, нависая надо мной, глаза струились злобой. Через секунду я вжал голову в плечи от неожиданности, по воздуху пронеслось что-то размытое и впечатало гориллу в стену. Я сжал саднящими руками уши, чувствуя, как по щекам течёт кровь из разодранных ладоней. Передо мной человек голыми руками награждал мутанта ударами, от каждого из которых я бы умер в муках. Горилла рычала без перерыва, пытаясь достать человека когтями. Наконец, удары достигли цели, человек вскрикнул, обхватил шею мутанта и рывком задрал ему голову вверх. Шея сломалась с приглушённым треском, и горилла шлёпнулась на пол у ног победителя. Я аккуратно обошёл его и уставился на залитого кровью спасителя.
– Котэ, это же Трубадур!
– с трудом проговорил Кондуктор. Он вылез из угла, в который его зашвырнул сильный удар, и теперь не очень уверенно приближался ко мне.
– Откуда он взялся? Не знал, что он такой сильный!
– Я и сам не знал, - тихо ответил я. Теперь и я увидел знакомое лицо, покрытое чёрной кровью вперемешку с его собственной. Грудь и живот Трубадура представляли собой лохмотья после когтей твари. Только глаза оставались чистыми и смотрели, не отрываясь. Кондуктор ткнулся ему в ноги, и словно от этого движения Трубадур осел на пол.
Я подскочил к нему, подложил под голову руку, по которой тут же потекла кровь. Она, казалось, сочилась из всего тела.
– Трубадур, не закрывай глаза! Слышишь? Поставим мы тебя на ноги, еще побегаем!
- Отбегался я, Котэ, - тихо ответил тот.
– Это была последняя горилла, больше ни одной не осталось.
– Тем более! Теперь и жить не страшно! Сейчас перевяжу тебя, заживёт быстро!
– в отчаянии лопотал я.
– Того научника я убил, - произнёс Трубадур, глядя мне прямо в глаза. Он морщился от жуткой боли, но не отводил взгляд.
– Это случайно вышло.