На орбите (в сокращении)

— В глубоком…

— Большинство здешних репортеров не знают разницы между низкой околоземной орбитой и так называемым глубоким космосом. — Дайана рассмеялась. — Наши полеты, разумеется, проходят на околоземной орбите.

— Я знаю, — ответил Кип. — Разница между околоземной орбитой и глубоким космосом известна даже моей кошке.

— А вот репортерам она, как правило, не известна. Впрочем, — с гордостью сообщила Дайана, — завтра мы будем выступать в программе «С добрым утром, Америка», а уж там ребята знают эту тему досконально.

Кип остолбенел. Об интервью на национальном телевидении ему никто ничего не говорил.

— Здорово? — спросила она, явно рассчитывая на его одобрение. — Это мое личное достижение.

Кип не на шутку встревожился: Шарон Доусон никогда не пропускала эту программу, а значит, ей предстоит увидеть мужа, разглагольствующего о том, из-за чего она вот уже несколько дней буквально лезет на стену.

Надо было как-то выкручиваться.

— Дайана, не думаю, что мне стоит выступать по телевидению. Я предпочел бы обойтись без лишнего шума.

— Глупости. И кстати, — добавила она, — мне очень жаль, что ваша жена не смогла приехать. Простите мое любопытство, но она что, тревожится из-за вашего полета?

— Можно сказать и так, — ответил Кип.

— Я могу чем-то помочь — предоставить информацию, которая ее успокоит?

Он на секунду отвел взгляд:

— Дайана, я не хотел бы привлекать к себе внимание.

— Пожалуйста, не заставляйте меня вас умолять. Того и гляди, придется вас обедом угощать, а я и так перерасходовала выделенные мне средства.

Волнение, охватившее Кипа при этих словах, не имело никакого отношения к национальному телевидению — вот было бы здорово пообедать с Дайаной! Впрочем, ему удалось скрыть свое смущение, изобразив вежливую улыбку.

Несколько минут спустя Дайана отвела Кипа в вестибюль отеля, где его ожидала молодая репортерша. Скучающий оператор приколол к лацкану его пиджака микрофон и махнул репортерше рукой — можно задавать первый вопрос.

— Мистер Доусон, — сказала она, — что чувствует человек, которому предстоит оказаться в глубоком космосе?

Вновь вернувшись в реальность — в гостиничный номер АКП, — Кип бросает взгляд на часы. Почти одиннадцать вечера, но, несмотря на усталость, заснуть будет трудно. Ему не дают покоя мысли о Дайане, об их разговоре, состоявшемся через несколько недель после поездки в Нью-Йорк, об обеде, которым она все-таки угостила его, доставив в город на личном самолете. В тот вечер они были вдвоем, и все очень напоминало романтическое свидание. Завершилась встреча благопристойным рукопожатием в пустыне Мохаве, однако они все же успели выяснить, как много у них общего. А кроме того, Кипу приятно было узнать, что Дайана хочет сделать его «лицом» АКП. Больше всего он обрадовался тому, что это позволит ему и дальше работать с Дайаной. Тогда, в Нью-Йорке, между ними возникло взаимное притяжение, дальнейшие встречи лишь усилили это чувство. С тех пор каждая перебранка с Шарон подводила Кипа к мысли о том, что на свете существуют и другие женщины, которым он нравится.

Кип вздыхает, его взгляд случайно падает на дисплей мобильного телефона, и он замечает мерцающий значок голосовой почты. Он просматривает список вызовов, его сердце замирает — один из номеров принадлежит его старшему сыну, который учится в Военно-воздушном училище.

Джеррод очень редко ему звонит, поэтому пропустить звонок так обидно. Особенно сейчас. Сын с детства мечтал стать летчиком, а если повезет, и астронавтом. Но даже в самых смелых фантазиях Кип не видел Джеррода улетающим в космос.

Кип прослушивает сообщение. В голосе Джеррода чувствуется обида, и для Кипа это становится новым жестоким ударом.

Пап, мне снова приходится разговаривать с твоим дурацким автоответчиком. Джули позвонила мне сегодня, она плакала, сказала, что ты не отказался от своего космического полета. А Шарон уверена, что ты погибнешь, что у нее предчувствие. Сестра говорит, что ты никого не хочешь слушать. Ты думаешь только о себе и ни о ком больше. Я не хочу, чтобы сестра плакала! Позвони мне перед отлетом. Джули не заслужила такого отношения. Да и близнецы тоже.

Кип знает, что после смерти его первой жены сын постоянно на него злился. И даже сейчас ничего не изменилось. Кип набирает номер Джеррода и, тоже попав на голосовую почту, оставляет короткое сообщение — на большее у него не хватает сил.

«Надо ложиться, — думает он. — А то так и вся ночь пройдет».

Дайане не дает покоя мысль о том, что Кип выйдет на орбиту в сопровождении одного лишь Билла Кэмпбелла. Возможно, она нервничает из-за того, что несколько недель назад на одном из кораблей АКП была обнаружена неисправность.

Она подходит к номеру Кипа, поднимает руку, чтобы постучать. Зачем она пришла к нему — по работе или у нее есть на то личные причины? С одной стороны, она пытается «защитить активы», ведь она немало «вложила в него» как в будущее «лицо» компании. С другой стороны, не исключено, что она потакает своим тайным желаниям.

Кип не произвел на нее сильного впечатления. Вряд ли она могла всерьез заинтересоваться женатым мужчиной из Тусона. И все-таки что-то в нем есть.

Дайана стучит. Кип приоткрывает дверь, и Дайана улыбается, увидев, как он делает шаг в сторону: видимо, он не одет.

— Кип! Простите, что так поздно…

— Дайана! Здравствуйте. Какой приятный сюрприз… или что-нибудь случилось?

— Нет-нет. Я просто… хотела пожелать вам удачного полета, ну и, может быть, примерно рассказать, чего от него ожидать.

«Предлог неубедительный», — думает она, тут же сообразив: все, что она может ему рассказать, Кип уже слышал во время подготовки к полету.

Кип приглашает Дайану войти — ее забавляет то, что он мертвой хваткой удерживает вместе полы халата. Прежде чем закрыть дверь, он неловкими движениями завязывает пояс. Дайана подходит к дивану, садится. Ей немного не по себе — как будто ее босс вот-вот ворвется в номер и строго спросит, зачем она среди ночи проникла в спальню к женатому клиенту, да еще перед самым полетом.

Она видит, как в глазах Кипа удивление сменяется легким испугом, и понимает, что его влечет к ней и что ему, в одном халате на голое тело, неловко находиться с ней наедине. Все это словно написано у него на лбу, и Дайане с трудом удается сдержать смех.

— Мне просто хотелось напомнить вам о том, что вы увидите нечто фантастическое, и увидите это глазами поэта, поскольку я думаю, что в душе вы поэт.

— Я никогда не писал стихов, Дайана, — отвечает Кип так, будто допустил ошибку на экзамене.