На орбите

– Эх ты, темнота. Россия в начале прошлого века по старому, Юлианском календарю жила. Поэтому и церковные праздники у нас с вашими не совпадают.

– Точно, ваше Рождество в январе, и вся страна kvasit две недели после Нового Года. Мне Крис рассказывал, что твой предшественник на станции чудил.

– А как же. Не зря с ноября по апрель, когда на Руси праздники, командир экспедиции, как правило, американец.

– Макс, но это же не так, - возражает успевший подобраться поближе уроженец Рейнланда.

– У-у, шпион чёртов. Везде свой орднунг вставляешь, пошутить даже нельзя.

– Орднунг, мой друг, в космосе не просто важен, а архиважен!
– немец гордо поднимает указующий перст.

– Всему своё место. Кстати, о kvashenii, видели бы вы ноябрьские праздники в семнадцатом году! Сто лет революции!

– Ты что, коммунист?
– от удивления Штирлиц отцепляется от "пола" и совершает короткий полёт к условному потолку.

– При чём здесь коммунизм, дата же какая! Вот доживём до сорок пятого, приезжай ко мне в гости на девятое мая, покажу, как русские гуляют.

– Да, конечно, праздновать победу над Германией, - инженер демонстративно закатывает глаза.

– Сами виноваты, надо было дедушку Бисмарка слушать.

– А на нас в сорок пятом атомные бомбы сбросили, - неожиданно грустно напоминает о себе девушка.

– Это всё они виноваты, - космонавт переводит стрелки на своего западного коллегу, - пи... правоверные демократы!

– Все мы демократы, кроме разве что Ким Цжон Ына, - примирительно махает рукой астронавт.
– Давайте-ка прикроем левую тему, выйдем на связь с соседями, и отбой.

Соседи - экипаж "единички". Командир Иван Гагарин. Всего лишь однофамилец, но дружеских подколок терпит не меньше злосчастного Отто. Под его зорким оком трудятся Щин Жанг, тайконавт и швед Бьорн Ингмарссон... владеющий сомнительным титулом первого представителя сексуальных меньшинств в космосе. Месяца три назад ультрарелигиозная пресса с пеной у рта призывала "не пускать содомитов на небеса", все три блога в Американской сети. Очередная речь Каддафи и то получила меньше покрытия в новостях. Связаться с МКС-1 можно через ретрансляторы на Земле или, если позволяет орбитальное положение, то и напрямую. Разговоры чаще всего проходят для "галочки", так как научные программы станций, как правило, не пересекаются. Так произошло и сегодня. Коллеги похвалили японскую космическую пищу, доставленную "Прогрессом" на прошлой неделе (о да, это старьё всё ещё летает в космос!), отпустили дежурную порцию шуток на тему сантехники, да китаец посетовал, что Американо-Иранские разборки снова мешают спокойно работать фирмам его соотечественников.

Максим с трудом дождался окончания сеанса - предвкушение времени наедине с Юкиной отодвинуло остальные мысли на задний план. Его чувства к японке чем-то напоминали почти забытую подростковую влюблённость школьных дней - и это прекрасно, ведь чем старше человек, тем труднее ему не только найти себе "вторую половину", но и притереться к ней, прийти к гармонии. Врач была рада неожиданному счастью не меньше физика. Всё же демографическая ситуация в её стране всё ухудшалась, "бесполых" мужчин с каждым годом становилось всё больше, и нынче шансы женщины старше тридцати пяти создать семью мало отличаются от нуля. Это в молодости кажется, что впереди бесконечность, но чем старше, тем больше сомнений в том, что цена интересной и успешной карьеры оказалась посильной.

Космическая станция - на удивление шумное место. Шорох корпуса, без конца то разбухающего на солнечном ветру, то съёживающегося в тени планеты-матери, шум рециркуляторов и кондиционеров, гонящих живительный воздух по угловатым коридорам. Тихий гул электромоторов, писк датчиков и треск сотен динамиков от шальных космических ионов. Всё это создаёт постоянный неповторимый фон, бессмысленный и убаюкивающий, сродни гомону больших городов. Благодаря ему, влюблённые не слышали не то что клацанья пальцев астронавта по клавиатуре, но и потного пыхтения и топота, издаваемого на беговой дорожке старательным немцем.

– Какие у нас планы на вечер, Юки-чан?
– спрашивает космонавт, закрыв за собой дверь-ширму.

– Хорошие планы, Макс. Я бы даже сказала, наполеоновские. Вышел сборник последнего сезона "Секирей"!

– Ты его уже скачала?

– Конечно. Не простаивать же сетевому каналу. Даже больше, у меня не просто стерео-версия, а полное три-ди!
– довольно заявляет черноволосая красавица, одновременно переодеваясь в пижаму и нащупывая панель управления терминалом.

– А угол воспроизведения?

– Первый раз смотрим с авторским!

– Вы, японцы, бесподобны. В нашем с тобой возрасте мультики смотреть...

– Ха! Как будто ты не собираешься ко мне присоединиться.

– У меня есть смягчающее обстоятельство, - из голоса мужчины сочится наигранное превосходство.

– Какое же?
– мисс Сасаки прижимается боком к своему избраннику и передаёт ему визор.

– Я, в отличие от тебя, мангу не читал!

Задорная музыка заставки негромко льётся из наушников и больше ничего не говорит о том, что космонавты "ушли в транс". Но ушли ли? Какое-то время спустя рука Максима перебирается на живот девушки, и просмотр отличного в общем-то аниме отложен до лучших времён...

***

Очередной рабочий день на орбите. Удивительно, но даже "последний фронтир" может превратиться в рутину - со временем человек привыкает, если не ко всему, то к очень и очень многому. Составление отчётов о развитии штаммов микроскопической дряни в микрогравитации мало отличается от того же самого на Земле. В принципе, ближайший аналог МКС-2 - подводные лодки. Тоже жизнь, оторванная от общества, внутри не слишком просторной "бочки" в смертельно враждебной человеку среде. Главным отличием, пожалуй, можно считать отсутствие специфического "подводного" юмора - и контингент всё же другой, и тот факт, что зашедшая достаточно далеко шутка запросто вызовет международный инцидент.

– Эй, Алан, - физик отвлекает астронавта от очередной дозы бюрократической писанины, - ты в своё время в штабе служил, да?

– Ну?
– с одной стороны почесать языком веселее, чем строчить никому не нужный бред, но с другой, отчёт-то всё равно придётся дописывать.

– Может, ты мне объяснишь, с какого перепуга НАТО в одностороннем порядке установило бесполётную зону над заливом? Им делать нечего, кроме как тюрбанов дразнить?

– Макс... тебе что, заняться нечем? Эксперименты закончились?

– Детектор глючит. Отто диагностику проводит, так что выбилось несколько минут свободных на перекур. А так как мы в космосе и я не курю, то смотрю новости.

– Ну так смотри, не отрывай от ра...

– Scheisse!
– немецкая ругань гремит на всю станцию.

– Авария?
– командир готов к действиям, за считанные секунды преодолев дистанцию до инженера.

– Т-там, на Земле!
– тот тычет пальцем в иллюминатор, где за тёмной гранью терминатора (примечание: линия между дневной и ночной сторонами планеты) угасает тусклая оранжевая точка.