На острие клинка

На лице Алека промелькнула тень отвращения. Ничего удивительного, что шлюхи обожают его дразнить. Лицо молодого человека показалось ей удивительным — будучи слишком костлявым, оно не являлось миловидным в прямом смысле этого слова, но при этом смотрелось по-своему красиво. Порывшись в кошеле, Алек извлек несколько серебряных монет, которые принялся перекидывать из руки в руку.

— Ты знаешь Тремонтен? — спросил он.

«Ему надо кое-что узнать, и он готов за это заплатить», — подумала Катерина, ничем себя не выдав. Что ж, она не станет отказываться от денег, по крайней мере сразу.

— Ты о герцогине?

— Я о Тремонтен.

— О леди Тремонтен?

— Господи, неужели ты и впрямь такая тупая? — с досадой произнес он.

У Алека в руках были деньги, поэтому Катерина сдержала свой норов. Алек не ведал, что творил, и он в этом не виноват. Наверное, Ричарду нравилось, что друг так себя ведет.

— Что вы хотите знать?

— Какое отношение к делу имеет Тремонтен?

— Не могу сказать, — пожала плечами она.

— Это она дала тебе кольцо?

— Нет, сэр.

— А кто? — Он даже не обратил внимания на изменившийся тон собеседницы, сделавшийся вдруг услужливым.

— Мой хозяин, сэр.

Он бросил одну монету на стол:

— Откуда он, черт подери, взял перстень?

— Я не спрашивала, — ответила Катерина ядовитым голосом. — Если он принадлежит ей, значит, она дала его моему хозяину.

— Ты так считаешь? — На стол упала еще одна монета.

— Почему бы и нет…

Он высыпал оставшиеся монеты перед Катериной и прижал кулак к раскрытой ладони. Женщина успела заметить, как сильно у него дрожат руки. Голос, однако, звучал по-прежнему беспечно:

— А теперь дай мне возможность отыграть деньги назад.

— А если я мухлюю быстрее, чем ты соображаешь? Ты ведь не умеешь жулить. Я угадала, Алек?

— А мне это и не нужно.

— Где мне найти Ричарда?

— Нигде. Тебе его не отыскать. Ему не нужна эта работа.

— Почему ты не хочешь, чтобы он брался за это задание?

— С чего ты взяла, что я собираюсь разговаривать с тобой на эту тему?

И снова попытка уйти от ответа, спрятанная за показной грубостью. Катерина подперла подбородок руками и устремила взгляд на спесивое, упрямое лицо.

— Знаешь, он мне рассказывал о тебе, — произнесла она, стараясь говорить как можно более доверительным тоном. — Он тебя не убьет, так что можешь на это не надеяться. Однажды Ричарду уже довелось подобное пережить, и, поверь мне, ему не понравилось.

— Странно, — задумчиво произнес Алек. — А мне он ничего о тебе не рассказывал. Наверное, решил, что мне будет неинтересно.

Катерина поднялась.

— Передай ему, что я заходила, — бросила она, после долгого перерыва вновь перейдя на быстрый говор Приречья. — Скажешь, что мне нужно с ним повидаться.

— Вот как? — поднял брови Алек. — И по какому вопросу? По личному? Или просто хочешь с ним встретиться, чтобы тебя не отделал твой хозяин?

Катерина понимала: Алек намеренно выводит ее из себя, однако не сумела с собой совладать и, резко склонившись к другу Ричарда, прошептала прямо ему в лицо:

— Ты не местный, и Ричард это прекрасно знает. Ты не сможешь скрываться здесь вечно.

— Зато ты местная, — холодно ответил он. В его голосе чувствовалось явное удовольствие. Алек был рад, что добился поставленной цели и вывел собеседницу из себя. — Оставайся с нами. К чему тебе возвращаться на Всхолмье? Тебе ведь там не дозволяют развлекаться.

Она метнула на него взгляд и заметила в его в надменном лице страстное желание, которое заставило ее остановиться. Катерина поняла: Алек отчаянно хочет, чтобы она на него бросилась. Женщина выпрямилась и подхватила плащ.

— Передай, что я буду его ждать завтра вечером в «Старом колоколе». Я принесу аванс.

Алек, не двигаясь с места, проводил ее взглядом. Когда женщина ушла, он поднялся и направился домой. Делать в трактире ему было нечего — все свои деньги он отдал Катерине.

* * *

Поначалу женщина собиралась проведать еще несколько мест, где часто появлялся Ричард, однако на улицах уже стояла кромешная тьма, и лишь факел у входа в таверну отбрасывал на землю круг света. Она уже отвыкла блуждать в темноте, предугадывая, на что в следующее мгновение наткнется рука, куда ступит нога, какие звуки разорвут гнетущую тишину. Катерину напугало осознание собственного страха. Местным обитателям не составит труда по походке прохожего догадаться, на что он способен. В Приречье никто не тратил силы на освещение улиц, здесь не было Дозора, печатающего шаг по булыжной мостовой, верша свой обычный путь. Катерина стояла возле таверны в круге света, что отбрасывал факел. Ричард мог быть где угодно. Она не станет прочесывать все Приречье в поисках мечника, она и так уже сделала все, что в ее силах. А если Ричард на Всхолмье?.. В конце концов, Катерина сходила в таверну, в которой он обычно появлялся, и передала весточку. Чего же больше?

Мимо прошел мальчишка со связкой факелов. В Приречье факелоносцами служили только дети да калеки, никто, кроме них, не желал зарабатывать деньги, охраняя тех, кто не способен самостоятельно позаботиться о себе.

— Огоньку, леди?

— Да. До Моста.

— Если хотите за реку, придется добавить.

— Я знаю. Поспешим, — сказала она, кутаясь в плащ, словно в одеяло.

Глава 21

Ричард наблюдал за домом Горна всего лишь вторую ночь, однако усилия мечника уже начали приносить плоды. Большинство охранников находились у главного входа: похоже, Горн ожидал, что Сент-Вир ему бросит официальный вызов, и хотел позаботиться о том, чтобы его принял кто-нибудь другой.

Ричард стоял у стены, окаймлявшей сад на заднем дворе, притаившись среди нагих ветвей старого куста сирени. Мечник никак не мог понять, зачем люди оставляют такую замечательную маскировку прямо у входа в дом, тогда как основная задача стен заключалась в том, чтобы держать непрошеных гостей на расстоянии. Вскарабкавшись на стену, Сент-Вир окинул внутренний двор и увидел все, что ему нужно. Услышав, как приближается охранник, время от времени осматривающий сад, Ричард спрыгнул обратно на землю. Он замер, вслушиваясь в отзвуки удаляющихся шагов, которые, наконец, стихли за дальним углом особняка. Застыв в темноте, Ричард подождал одну минуту, потом еще одну. Мечник рассчитывал время по собственному дыханию, не желая, чтобы возбуждение сыграло с ним дурную шутку: сейчас главное — не торопиться. Грохоча колесами по булыжной мостовой, проехала карета. В свете факелов эскорта на несколько мгновений на стене выросли вытянутые тени ветвей сирени и Ричарда, притаившегося среди них.

На заднем дворе стояла тишина. Ричард знал, что сегодняшней ночью Горн будет дома один и гостей он не ждет. Мечник даже приблизительно представлял, где ему искать лорда. По огонькам свечей, мелькавшим в окнах, Сент-Вир определил, где в особняке располагались коридоры и какие из покоев заняты людьми. Ричард снял теплый плащ, который хорошо согревал во время долгих часов ожидания под открытым небом, но мог лишь помешать, когда его обладателю предстояло взобраться на дерево. Сент-Вир завернул в плащ изящный дуэльный меч великолепной стали, легкий как поцелуй и острый как бритва, — его гордость, — после чего сунул ношу себе под мышку. Сирень росла почти вплотную к стене, поэтому Сент-Виру не составило особого труда забраться наверх. Памятуя о том, что стена с другой стороны не очень высокая, он спрыгнул вниз. Без снега сад выглядел несколько иначе, но мечник великолепно помнил его по карте, которую герцог Карлейский вручил ему в тот вечер, когда Сент-Виру предстояло здесь биться с Линчем и Де Марисом.