На открытых колёсах

На двенадцатом круге Матвеев перетормозил в «шпильке», и этим воспользовались его преследователи. Пара секунд – и опять были потеряны два места, а обогнавший трёхцветный болид продолжил накатывать на белый. Но Ахмед опять-таки умело оборонялся от Нерсеса, не оставляя тому ни единого лишнего сантиметра пространства.

Троицкий к тому моменту опустился аж на двенадцатое место. И так бы ему и финишировать в самом хвосте, как в моём родном времени, но, видимо, наш разговор вспомнился Никите и пробудил в нём стремление бороться. И в результате на последнем круге он обратно прошёл Ситникова и закончил гонку одиннадцатым, заработав тем самым одно очко из-за попадания гостевого пилота Ахмеда в десятку.

Однако Владимир был просто недосягаем. За три круга до финиша я кое-как сократил отставание до одной секунды, но тут уж резина стала уходить и у меня. Пришлось осторожничать в поворотах, выезжая подчас на одну передачу ниже прежнего, чтобы сохранить достаточное сцепление.

Жестковаты оказались шины для этой трассы… Но с другой стороны, так-то их как раз мне хватило на обе гонки. Даже с учётом всех неожиданностей.

Подъезжая к черте вторым, я представлял себе, как в своём кокпите победно вскидывает руку со сжатым кулаком Атоев.

Это действительно был его уик-энд. Целиком и полностью.

А я за победу ещё поборюсь. Даю слово.

* * *

Среда, 26 августа

Над Москвой стояло раннее хмурое утро.

Улицы пока были пусты, но совсем чуть-чутьоставалось до того часа, когда по дорогам и развязкам потекут редкие автомобильные струйки. Прежде чем превратиться в один непрерывный поток и намертво подмять под себя весь городской асфальт до самого вечера.

Но этому суждено было случиться потом.

А кое-где кто-то уже не спал.

…С территории следственного изолятора, громко рыча мотором и погромыхивая при движении, неторопливо выкатился громоздкий автозак и, стремительно набирая максимально разрешённую скорость, поехал прочь. За ним медленно схлопнулись обратно решётчатые ворота.

Внутри исполинской махины, тряслись на жёсткой скамье двое угрюмых, неразговорчивых людей в кожаных куртках и грязных джинсах. За ними сквозь частокол тонких стальных прутьев следили молчаливые конвоиры.

Начало обычного, рутинного дня – поездка на следственный эксперимент, выторгованный адвокатом для обвиняемых в похищении Михаила Жумакина. Местом проведения выбрали тот рассыпающийся загородный дом, где юного гонщика удерживали больше суток, и водитель в синем уфсиновском камуфляже то и дело поддавал газу, желая успеть к назначенному времени.

Следователь, госзащитник с бегавшими на последнем заседании глазами и опера для подстраховки должны были прибыть отдельно. Но вряд ли кто-либо из них чётко представлял, зачем вообще понадобился этот чёртов эксперимент и что на нём собрались проверять. Тем не менее, в мероприятии не отказали: наверное, судья посчитал, что это будет простая формальность.

Часы и минуты не шли – бежали вдогонку, не успевая за автозаком. Далеко позади остался МКАД, и всё меньше строений попадалось по сторонам дороги. Та сузилась до двух полос, и на той из них, по которой везли преступников, вдруг появился знак ремонта. И действительно, за ним асфальт оказался разрыт, так что проехать там по-любому не получилось бы.

Дорога, однако, была совершенно пуста, и уфсиновец-шофёр, вздохнув про себя, направил машину по встречке. Полминуты – объехать негодный участок, а никто ничего и не заметит…

Никто и не успел понять, что произошло следом.

Мощный взрыв подбросил тяжеленный автозак и опрокинул на левый борт. Справа же металл обшивки смяло и покорёжило, а в средней части наглухо закрытого кузова – разворотило.

Страшный грохот, звон вылетающих стёкол, глухой, но сильный удар корпуса о землю. Затем – только тихое потрескивание пламени.

На месте взрыва от асфальта не осталось следа на несколько метров в обе стороны. На дне образовавшейся ямы валялись стёртые едва ли не в пыль обломки щебня, а вокруг раскидало вывороченную землю.

На некотором отдалении лежал оплавленный кусок знака «Ремонт дороги», немо напоминая о том, что теперь её и вправду не мешало бы починить.

До того как взорвался бензобак, из автозака никто не выбрался.

После – понятное дело – тоже.

* * *

Суббота, 29 августа, Аудру (Эстония)

…Дождевая квалификация – это нечто!

Скользят по асфальтовому полотну, разбрасывая воду, специально выданные канавчатые шины, с визора шлема то и дело приходится стирать капли, да тянется за каждым болидом туманный шлейф, сквозь который пробивается лишь мигающий красный огонёк, обозначающий положение машины.

Классно!

Ещё Шумиловым я любил дождь. Эта погода вдохновляла – на создание новых проектов, на прогулки под мокрым серым небом… придавала вкус к жизни, что ли. А уж смотреть дождевые гонки было вообще чуть ли не самым любимым занятием.

Частичку этого мироощущения сохранил я и будучи уже Жумакиным. Водить на влажной трассе оказалось, с одной стороны, довольно непросто: ни на секунду нельзя было ослаблять контроль над болидом; а с другой – очень интересно и необычно. «Вкатывание» в реальную трассу приобретало черты квеста и становилось незабываемым приключением.

Но пока всё было, конечно же, проще, чем обещало стать ближе к вечеру. От нас, четырнадцати быстрейших юниоров Североевропейской зоны, требовалось просто собрать два хороших круга – для старта в первом и третьем заездах соответственно. Не облажаться за восемьдесят пять секунд – а затем снова. Желательно раз десять, чтоб закрепить результат. Если повезёт.

Получасовую квалу к этому моменту дважды прерывали красными флагами. Сначала на мокром асфальте развернуло Евстигнеева (м-да, трудно парню в гонках с открытыми колёсами), в следующий раз – выкинуло на траву широко выехавшего в дуге Хуовинена. Во время первой паузы дождь ненадолго перестал, но когда мы выехали повторно, – зарядил из набежавшей второй партии туч с новой силой.

Голова сегодня почти не болела – поразительно, если учесть, каким кошмаром была для меня последняя неделя. Напряжение Аластаро не могло пройти бесследно, и я кое-как сдерживался, чтобы не начать глотать анальгин в ударных дозах; ограничивался максимум одной таблеткой в день. Но теперь я чувствовал себя бодрым и полным сил – и уж точно готовым к схватке за вожделенные доли секунды на отсечках секторов и старт-финиша.

То ли дождь помог, то ли ещё что…

И у меня оставалось несколько минут на накат быстрых кругов. На три или даже четыре попытки хватит.