На пересдачу — с клыками!

— Знаете, я не намерена становиться женой в полном смысле этого слова. Во всяком случае, с вами точно нет. — Я отодвинула от себя уже давно опустевшую чашку.

— Я тоже, знаете ли, не собираюсь, — кривo усмехнулся Ульрих, окинув меня красноречивым взглядом, — Но, согласно моим расчётам, возможен вариант с фиктивным браком. Если исходить из дословной формулировки того обряда, мы должны соединить наши кровь и плоть. Благо, какую именно плоть, не указано. Думаю, если использовать соответствующий вектор приложения силы и активировать заклинаниями определенные эмоции, раскачав их до максимума, то и поцелуя дoлжно хватить.

Я закашлялась. Нет, я слышала о том, что в постели могут симулировать экстаз, притворяясь, но пытаться обмануть древнюю магию таким же образом…

— А соединить кровь — рассечь руку? — прокашлявшись, уточнила я.

— Да. И если этого окажется достаточно,то через год брачная метка должна будет сойти на нет, поскольку ритуал будет полностью завершен.

— И потом можно будет подать на развод?

— Нужно. На него мы подадим в любом случае, даже если вязь и не исчезнет. Ведь, согласно завещанию деда, именно столько мы должны провести в браке.

Да уж, старик был тот еще щепетильный перестраховщик. И в завещании не озвучил причины, побудившие его раcполовинить наследство. Просто, видимо, посчитал, что года его внуку хватит, чтобы уладить вопрос с брачной меткой так или иначе. И ведь оказался прав!

Ульрих предложил вариант, который устраивал нас обоих. Правда, как я и полагала, не обошлось без брачного контракта. И было в нем тысяча сто сорок два пункта! Я специально сразу на последнюю страницу глянула!

Я же, взяв папку, заверила, что обязательно прочту все листы в оной от и до и, если меня устраивают условия, то непременно подпишу.

— До свидания, господин будущий супруг, — вставая со стула, заключила я.

Брачную церемонию — первую за семь поколений, которая будет проходить в храме, а не в ратуше, — мы условились провести на следующей неделе, в полдень. Правда, перед этим ещё раз созвониться и, еcли меня не устраивают какие-либо пункты в договоре, внести изменения.

— До встречи, — в тон мне ответил Ульрих и, когда я уже сделал шаг по направлению к входной двери, добавил: — Элисон, простите, хотел выяснить, в каком платье вы будете на церемонии? Чтобы я вас точно узнал.

Вот ведь зар-р-раза!

— Не переживайте, зато я вас даже без платья узнаю обязательно. И найду.

Фраза получилась как у заправского некроманта, обещавшего вендетту своему врагу, даже если тот умудрится подло сдохнуть до их встречи.

рейт на это лишь иронично хмыкнул, словно у него уже имелась очередь из желавших гению артефакторики помереть. И мне в оной досталось место этак сорок восьмое.

Об этом я и думала, пока выкручивала руль чабиля. Улицы были в такой знакомой всем водителям предпробковой ситуации, когда машины вроде бы едут, но уже немножко стоят. Элементали в цилиндрах магомобиля фырчали, работая на полную, так и норовя вырваться, отчeго поршни стучали как-то по-особенному тревожно, машина то хотела умчаться вперед и обогнать само время, а заодно и здравый смысл, то замирала на месте, словно врезаясь в невидимую стену.

Из-под капота вдруг повалил дым, и чабиль, надсадно кашлянув пару раз, заглох. Благо я успела вывернуть руль к oбочине и машина пусть и ужасно криво, но все же припарковалась у тротуара. И встала там намертво.

Как подсказывало чутье, вернуть мою малышку к жизни мог сейчас скорее не артефактор, а некромант. Настолько убитой машина выглядела. Ну за что опять-то?! Это какое-то проклятие разрывное, а не день!

Прикинула, что пока вызову эвакуатор, пока он доберется до меня и чабиль отбуксируют в автосервис… Я точно не успею на работу. Да даже если сейчас закажу чабиль по переговорнику… Пока он проедет через намечающуюся пробку…

А госпожа Монинг на меня и так волком смотрит! И плевать, что она на самом деле оборотень-коза. Волком. И точка. Как я недавно узнала, Уэсла Монинг решила, что замечательное место театрального декоратора мне не идет. вот ее племяннице, недавно окончившей иллюзорный колледж, будет очень даже к лицу. И до уличных фонарей, что у меня за плечами диплом академии с отличием и опыт, что я создавала иллюзорные декорации к ставшим знаменитыми столичным спектаклям. Это были сущие мелочи для главного бухгалтера, решившегo пристроить свою кровиночку в знаменитый Норбинский театр.

Перед ее натиском уже даже начал пасовать режиссер. А сейчас я дам такой шикарный повод для увольнения, не явившись на финальный прогон новой пьесы. Демоны!

Глянула на дорогу,и в голове промелькнула мысль: может, все же не придется снимать иллюзию?

Но, увы, когда я вышла из чабиля и начала голосовать, никто из водителей не спешил прийти на помощь невзрачной скромной дурнушке. Да чтоб вас всех! Щелчком пальцев сняла иллюзию. потом легким движением и очки.

Дернула шпильку, что держала волосы, отчего темные пряди упали мне на лицо, создав художественный беспорядок, и наконец выпрямилась.

затем вновь обернулась к неспешно едущим машинам и лучезарно улыбнулась. И узрела уже знакомую картину. Всегда все происходило одинаково. У мужчин, которые впервые видели меня настоящую, не под иллюзией, сразу что-то происходило со зрением, дыханием и пищеварением. Они пялились на меня, забывая, как дышать, и сглатывали слюну.

А самые наглые и вовсе превращались в цветочки. Они немели и распускались. Правда, распускались не все враз, а в основном в районе рук. Которыми норовили меня же и облапать.

Вот ведь ирония судьбы: мне, магу иллюзий, досталась красивая внешность. Я бы сказала — слишком красивая. Настолько, что oт нее было больше проблем, чем пользы. И мне, чтобы нормально жить, приходилось ее прятать. Хотя, казалось бы, наоборот: приукрашай — не хочу.

Спустя каких-то пару минут рядом со мной остановился спортивный чабиль. За его рулем сидел рыжий парень с улыбкой заправского ловеласа и хитрым прищуром глаз.

— Прыгай, крошка. Куда тебя подбросить? — перекатив зубочистку из одного угла рта в другой, весело спросил он.

Я глянула на парня. И пусть в нем ничего не выдавало оборотня, но я печенкой почуяла: передо мной двуликий. Так и оказалось. Водителя звали Зарниром. И он был полной противоположностью тому, каким должен быть закoнник. Но, к его чести, ни пошлых шуточек, ни намеков я от двуипостасного не услышала. Рыжий лишь косился в мою сторону. Откровенно. Но одним глазом. Второе его око смотрело на дорогу. И я лишь восхитилась таким навыком. А ещё — выдержкой Зара.

Узнав, что мне нужно в театр, он решил, что я актриса. Не стала его в этом разубеждать. И весь наш разговор в пути велся о ролях, постановках и, удивительно, о литературе.