На полголовы впереди

– В чем было дело? – спросил я.

– Ни в чем! – сердито ответил он. – Вот в чем все дело.

Он протянул руку за наушниками, и я отдал их. Он заговорил в микрофон:

– Это Джордж. Мы подобрали вагон Лорриморов в двух километрах к западу от Картье. Сцепное устройство в порядке. – Он некоторое время слушал. Да, я сказал то же самое. Какого дьявола, кто там у них работает в Картье, а? Кто-то отцепил этот вагон в Картье и сделал так, чтобы поезд вывел его со станции, в темноту, а потом он отцепился. Тормоза были отключены. Передайте в Картье, чтобы сейчас же послали кого-нибудь на путь, пусть поищут веревку или что-нибудь в этом роде, а? Труба отопления не разорвана, ее разъединили. Да, я сказал то же самое. Вентиль был закрыт. Какая там, к дьяволу, случайность, какая поломка – кто-то нарочно отцепил этот вагон.

Если бы дочка Лорриморов этого не обнаружила, "Канадец" врезался бы в него.

Нет, может быть, и не на большой скорости – но и сорока-пятидесяти километров в час хватило бы, чтобы "Канадец" наломал дров. Разнес бы этот вагон в щепки. Могли бы погибнуть машинисты "Канадца", а то и сам он слетел бы под откос. Скажите им, пусть поищут, а?

Он снял наушники и в ярости уставился на меня.

– Вы сумели бы расцепить вагоны? – спросил он.

– Конечно, нет.

– Для этого нужен железнодорожник. – Он просто кипел гневом. – Железнодорожник! Это все равно что автомеханик позволил бы кому-то уехать от него на машине, у которой болтаются рулевые тяги. Это преступление, а?

– Да.

– Еще сто лет назад, – сердито продолжал он, – изобрели специальную систему, чтобы вагон, который отцепился от поезда, не мог набрать скорость и во что-нибудь врезаться. У него автоматически срабатывают тормоза. – Он свирепо посмотрел на меня. – Так вот, эта система была отключена. Тормоза вагона не сработали. Этот вагон нарочно отцепили на ровном участке пути, а?

Ничего не понимаю. Зачем это сделали?

– Может быть, кто-нибудь недолюбливает Лорриморов? – предположил я.

– Мы разыщем этого сукина сына, – сказал он, не слушая меня. – Вряд ли в Картье так уж много людей, которые разбираются в поездах.

– У вас бывает много случаев саботажа? – спросил я.

– Только не такого. И не так уж много. Были когда-то один-два случая.

Но большей частью это хулиганы. Мальчишки, которые швыряются камнями с мостов. Ну, воруют по мелочам, а?

Я видел, что он воспринял такое предательство со стороны кого-то из своих как оскорбление. Как личное оскорбление. Ему было стыдно, как бывает, когда узнаешь, что твои соотечественники что-то натворили за границей.

Я спросил его, как он связывается с машинистом. Почему он сам отправился в голову поезда, чтобы его остановить, если есть портативная рация?

– Там слышен один только треск, когда мы едем сколько-нибудь быстро.

Лучше уж пойти самому.

На рации, по которой он связывался с твердой землей, загорелась лампочка, и он снова надел наушники.

– Джордж слушает, – сказал он, после чего долго молчал. Потом взглянул на часы и нахмурился. – Да. Хорошо. Понял. – Он снял наушники и покачал головой. – Они не собираются отправляться на путь искать веревку, пока не пройдут и "Канадец", и товарный поезд. Если у нашего саботажника есть хоть капля мозгов, к тому времени там уже никто не сможет найти никаких улик.

– Возможно, их там уже нет, – сказал я. – Уже почти час как мы отправились из Картье.

– Ну да. – Несмотря на охвативший было его гнев, к нему понемногу возвращалось хорошее настроение: в глазах у него уже снова появился иронический блеск. – Это почище того детектива, который разыгрывают тут ребята, а?

– Да, – согласился я, размышляя. – А труба отопления – это единственное, что соединяет вагоны друг с другом? Помимо сцепки, конечно.

– Правильно.

– А как насчет электричества? И воды?

Он отрицательно мотнул головой:

– Каждый вагон вырабатывает собственное электричество. Ни от кого не зависит. У них под полом генераторы... как динамки на велосипеде... они крутятся от колес и вырабатывают электричество. Проблема в том, что, когда мы едем медленно, свет мигает. Еще есть аккумуляторы для стоянок, но их хватает только на сорок пять минут, а? Это если мы не подключены к наземной сети на станции. А после этого остается аварийное освещение – только в коридорах и еще кое-где, часа на четыре, и после этого мы остаемся в темноте.

– А вода? – спросил я.

– Она под крышей.

– Правда? – удивился я.

Он терпеливо объяснил:

– На станциях, которые в городах, есть гидранты через каждые двадцать шесть метров – это длина вагона. По одному на каждый вагон. И электрические разъемы тоже, а? В общем, воду под напором накачивают в баки, которые под крышей, и она поступает в туалеты самотеком.

"Замечательно, – подумал я. – И благодаря всему этому можно было сравнительно легко и быстро отцепить вагон Лорриморов".

– Новые вагоны, – сказал Джордж, – будут отапливаться электричеством, а не паром, так что мы сможем обойтись без трубы отопления, а? И еще в них будут канализационные баки, а пока весь мусор и отходы сыплются прямо на рельсы.

– Канадскими железными дорогами будет восхищаться весь мир, – вежливо сказал я. Он усмехнулся:

– Три четверти поездов на линии Монреаль – Торонто опаздывают, а новые тепловозы регулярно ломаются. Старый подвижной состав, вроде этого поезда, лучше всего.

Он снова взял наушники. Я помахал ему рукой на прощание и пошел назад, в ресторан, где подлинное таинственное приключение легко оттеснило на задний план представление Зака, хотя некоторые были убеждены, что так и должно быть по сценарию.

Занте, окруженная всеобщим вниманием и сочувствием, заметно повеселела, а Филмер втолковывал Мерсеру Лорримору, что тому следовало бы предъявить железнодорожной компании иск на миллионы долларов за халатность. Едва не случившееся несчастье взволновало всех, возможно, еще и потому, что Занте осталась с ними, а не была унесена на носилках, как Анжелика.

Нелл сидела за столиком с супружеской парой лет сорока, которой, как она потом мне сказала, принадлежала одна из лошадей – темно-гнедой жеребец по кличке Красный Жар. Я стоял поблизости без особого дела, и муж, подозвав меня, попросил принести ему коньяку, жене водки со льдом, а для Нелл...

– Что для вас, Нелл?

– Только кока-колы, пожалуйста.

Я отправился на кухню, где, как я знал, хранилась кока-кола, но относительно всего остального находился в полном неведении, и делал Нелл отчаянные вопросительные жесты. Эмиль, повара, Оливер и Кейти, закончив уборку, ушли отдыхать, а магического ивового прутика, настроенного на алкоголь, который поворачивался бы в ту сторону, где находится коньяк или "Смирнофф", у меня не было.

Нелл что-то сказала владельцам, с которыми сидела, и подошла ко мне, сдерживая смех.