На пороге соблазна

Ближе к вечеру я сплавила Димку домой под предлогом, что мне нужно готовиться к семинару на завтра. Он немного побурчал, затем предложил свою помощь, но, увидев, что я настроена серьезно, поплелся в коридор обуваться.

— Ты говорила, что поедешь к родным в ноябре, — неожиданно произнес он, завязывая шнурки на кедах.

— А… Да, планы поменялись, — махнула я рукой с надеждой, что мой голос звучит спокойно и непринужденно.

— Почему?

— Мама повезет малую куда-то. Купила путевку.

— А как же школа? — нахмурился Дима.

— Не знаю, наверное, они уладили этот вопрос.

— Сообщи, если что-то поменяется. Я хочу поехать с тобой. — Он застегнул ветровку и проверил карманы, поочередно вытащив ключи от машины и бумажник.

— За-зачем? — не стала скрывать я свое удивление.

— Хочу познакомиться с твоей семьей. Лиль, — Дима сделал шаг, приблизившись ко мне, — мне кажется, наши отношения нужно простимулировать. Давай съедемся в январе?

— З-зачем?

Да боже, я бью рекорды по красноречию!

— Затем, что мы встречаемся уже год, но словно стоим на месте. Хочу, чтобы ты понимала — я настроен серьезно. Ты мне очень дорога, я вижу свое будущее рядом с тобой. — Дима ласково коснулся моей щеки и улыбнулся. — Подумай об этом, ладно? Все, я пошел.

— Нельзя вывалить такую информацию и уйти, — воскликнула я, схватив его за рукав.

— Ты подумай, а потом поговорим, — рассмеялся Димка и выскочил из квартиры, оставив меня в полнейшем раздрае.

Предложение стало полнейшей неожиданностью. И оно меня пугало. О каком «съехаться» могла идти речь, если наши с Димой отношения были… Ну, странными? Первые полгода мы вообще больше на давних друзей походили, а не на влюбленную пару. Да и сейчас общение романтическим я назвать не могла.

Черт, как это все не вовремя!

Я тряхнула головой и приняла решение отложить рассуждения на потом. Нужно было наведаться в гараж и проверить, не стоит ли мой кошак по глушитель в воде. Ливни в нашем городе, особенно затяжные, всегда превращались в маленький апокалипсис. Забитые ливневки не справлялись с потоками воды, дороги превращались в бурные реки, дома и технические помещения, которые находились в низине, затапливало.

Вызвав такси, я быстро оделась, взяла рюкзак и выскочила на улицу. Гараж находился недалеко, всего в нескольких кварталах от моей квартиры, но месить грязь и мокнуть под срывающейся моросью не хотелось.

Вдохнув полной грудью свежий воздух, я зашла в закрытый чат в телеге. Все заезды, запланированные на сегодня, ожидаемо отменили из-за ливня. Но Раш созвал персонал и добровольцев, чтобы пробить ливневки и расчистить трассу от мусора. Я щелкнула на комментарии и пролистала несколько десятков, прежде чем нашла иконку профиля Игнатова.

Отлично. Я не представляла, с чего начать разговор, но понимала, что другого выхода у меня не было. Нужно избавиться от Лукашина, пока он не натворил еще что-нибудь.

Сейчас он держал рот на замке. Боялся Диминой реакции на свою выходку. Но надолго ли этого страха хватит?

Глава 11. Амели

Когда ворота арендованного мною гаража распахнулись, я выдохнула с облегчением. Чарджер спокойно стоял под чехлом и не пускал глушителем пузыри. Несмотря на огромное количество глубоких луж на площадке гаражного комплекса, внутри моего бокса было тепло и сухо.

Щелкнув выключателем, я подошла к одному из навесных шкафчиков и распахнула дверцу. Провела расческой по волосам, собрала их и спрятала под сетку. Надела парик и черную маску на половину лица.

— Пора прогуляться, — пробормотала, стягивая с машины чехол и аккуратно складывая его. Чарджер радостно откликнулся на писк брелока сигнализации, и через несколько секунд я уже сидела в салоне, любовно оглаживая руль. — Я тоже скучала, мой хороший.

Наверное, это странно — разговаривать с машиной. Многие покрутили бы пальцем у виска и позвонили в дурку, но я всегда, с первого дня обожала своего кошака. Он был островком стабильности в моей жизни и неизменно дарил чувство безопасности. Каждый раз, когда я садилась за руль и захлопывала водительскую дверь.

Отрыв от реальности. Изоляция. Возможность собрать мысли в кучу и взбодрится от всплеска адреналина. Насладиться ревом двигателя и порывами ветра, что залетали в приоткрытые окна.

Год назад, впервые взяв в руки ключи от этого автомобиля, я засмеялась. Это был первый мой смех за два года. Жаль, что бабушка, которая и стала спонсором моей покупки, не дожила до этого момента.

— Прокатишь? — тихо спросила сопровождавшая меня в тот день Мэй. Ее акцент, который обычно был почти незаметен, проступил сильнее, выдавая волнение. — Хочу посмотреть, чему тебя научила.

Мэй Кан долгие годы была подругой моей ба. Не знаю, как консервативная русская женщина, воспитанная в интеллигентной семье академиков, смогла сблизиться с суровой кореянкой, но их дружбе можно было лишь позавидовать. Мэй переехала в Россию пятнадцать лет назад, выскочив замуж за служащего посольства. Их брак развалился через пару лет, но госпожа Кан не стала возвращаться на родину. Она купила квартиру на одной лестничной площадке с квартирой ба и долгое время мучила весь подъезд громкой национальной музыкой по утрам.

В какой-то момент бабуля не выдержала и пошла ругаться. Позже, вспоминая об этом дне, женщины начинали хохотать и спорить, кто же из них первой предложил выпить. Их версии разительно отличались друг от друга, но обе имели один итог — после того несостоявшегося скандала не было и дня, который женщины не проводили вместе.

Я знала Мэй с детства. Для меня она была экзотической подругой любимой бабули, которая непрестанно дымила сигаретой и кормила странными блюдами, половину из которых я отказывалась есть повторно. На все праздники нам с сестрой приходили две посылки: одна от ба, другая от Мэй. А на каникулы я с радостью ездила к ним в другой город и торчала там до последнего.

Неудивительно, что именно на пороге бабушкиной квартиры я и оказалась три года назад, зареванная и с рюкзаком, набитым вещами. Бабушка и Мэй стали единственными, кто не обвинял в случившемся меня и кто поверил каждому моему слову. Даже мама встала на мою сторону гораздо позже, отчего наши отношения и испортились настолько сильно. Сестра же до сих пор считала меня лгуньей.

Я не винила Симу. Она была слишком мала, когда все произошло. Ребенку трудно поверить, что иногда люди способны на страшные, жестокие, аморальные вещи. И я понимала, почему именно меня Сима винила в том, что наша семья развалилась.