На повестке дня — Икар
Шрифт:
— Хотелось бы надеяться, сэр.
— Я полагаю, что...
— Погоди, солдат! — сказал Эван Кендрик, самый крайний из сидящих за столом членов комитета.
— Простите, что вы сказали?
— Я сказал «минуточку»...
— Я имею чин полковника армии Соединенных Штатов Америки и хотел бы, чтобы ко мне обращались именно таким образом, — с раздражением произнес офицер.
Эван сурово взглянул на свидетеля и на мгновение забыл о микрофоне:
— Я буду обращаться к вам так, как захочу, самодовольный тип!
Телевизионные камеры замигали, повсюду раздавались предупредительные звуковые сигналы, но вырезать эту сцену было уже слишком поздно.
— Если, конечно,
— Я возмущен вашим поведением и...
— А вот многие налогоплательщики высказывают возмущение по поводу вашего отношения, — оборвал его Эван, пробегая глазами послужной список Бэрриша и припоминая слова Фрэнка Свонна, сказанные в собственный адрес более года назад. — Позвольте спросить, полковник, вы когда-либо держали в руках оружие?
— Я солдат!
— Мы оба убедились в этом, не правда ли? Я знаю, что вы солдат, а вот нам, гражданским лицам, занимающимся расследованием, приходится платить вам жалованье, если, конечно, вы не берете напрокат вашу форму. — До Кендрика донеслись смешки. — Я спросил вас, стреляли ли вы когда-нибудь?
— Бесчисленное количество раз. А как насчет вас?
— Стрелял. Конечно, не бесчисленное количество раз, но при этом на мне никогда не было военной формы.
— Тогда считаю вопрос исчерпанным.
— Не совсем. Вы когда-нибудь применяли оружие, чтобы убить другое человеческое существо, которое намеревалось убить вас?
В палате представителей повисла тишина.
— Я не принимал участия в боевых действиях, — сказал полковник, понизив голос.
— Но вы только что заявили, что ведете смертельную борьбу и все такое прочее, из чего сидящие в этом зале и те, кто смотрит и слушает нас по телевидению, могли заключить, что вы являетесь своего рода современным Дэви Крокетом или Джином Буи, защищающим форт Аламо, [34] а может быть, Индианой Джонсом, уничтожающим всяких негодяев. Но это все вранье, не правда ли, полковник? Вы обыкновенный бухгалтер, старающийся оправдать хищение миллионов, а возможно, миллиардов долларов налогоплательщиков, выступая под красным, белым и голубым флагом сверхпатриотизма.
34
Аламо — испанская католическая миссия-крепость в г. Сан-Антонио, штат Техас, место героической обороны около 200 техасских повстанцев во время борьбы за независимость от Мексики (23 февраля — 6 марта 1836 г.). Все защитники, включая легендарных Дэви Крокета и Джина Буи, погибли во время осады крепости четырехтысячным отрядом мексиканцев во главе с генералом Санта-Ана.
— Вы, сукин... Как вы осмелились!
Вновь замигали камеры и послышались предупредительные сигналы, но опять слишком поздно. Полковник Бэрриш вскочил и стукнул кулаком по столу.
— Объявляю перерыв в заседании комитета! — воскликнул измученный председатель. — Перерыв, черт бы его побрал!
В темной аппаратной одного из вашингтонских телевизионных центров седовласый ведущий телевизионных новостей смотрел на экран стоящего в углу монитора, внимательно наблюдая за событиями в конгрессе. Он постоянно появлялся на телеэкранах и был известен почти всей Америке. Задумчиво пожевав губами, он обратился к ассистенту:
— Я хочу видеть
этого конгрессмена, кто бы он ни был, в моем шоу в следующее воскресенье.В субботу, как обычно, шла передача комедийного актера Чейза Чеви «В субботу вечером в прямом эфире».
— Говорю же тебе, мама, я никогда в жизни не видела его таким! — кричала в трубку молодая женщина. — Хочу сказать он был абсолютно пьян. Спасибо, какой-то милый иностранец привез его домой! Он сказал, что подобрал его у ресторана в Вашингтоне. Едва держался на ногах. Ты можешь себе такое представить? Этот добрый христианин узнал его и решил, что лучше привезти его домой. Но что самое смешное, мамочка, я всегда считала, что он вообще не прикасается к спиртному. Очевидно, я была не права. Сегодня утром мой муженек заявил, что вообще ничего не помнит, абсолютно ничего... Боже милостивый, он в дверях... его вывернуло наизнанку, прямо на ковер!
— Где я, черт возьми? — прошептал Эрвин Партридж-старший, тряся головой и пытаясь сфокусировать взгляд на зашторенных окнах комнаты в мотеле. — Это какое-то крысиное гнездо.
— Вы недалеки от истины, — произнес светловолосый молодой человек, подходя к кровати, на которой тот лежал. — Правда, грызуны, которые нередко навещают это место, проводят здесь не более одного-двух часов.
— Это вы? — простонал член палаты представителей от штата Алабама, уставясь на чеха. — Что вы со мной сделали?
— Не с вами, сэр, а для вас, — ответил Варак. — К счастью, мне удалось вытащить вас из весьма затруднительной ситуации, в которой вы чуть было не оказались.
— Что произошло? — Партридж поднялся и сел, опустив ноги на пол. Он спал в костюме и, судя по всему, еще не пришел в себя.
— Один из моих клиентов ужинал в ресторане «Карридж-Хаус» в Джорджтауне, где вы встречались с конгрессменом из Северной Дакоты. Когда произошло недоразумение, он позвонил мне. И здесь вам опять повезло, потому что я живу неподалеку и вовремя смог приехать в ресторан. Между прочим, вы здесь, кажется, не зарегистрировались.
— Минуточку! — рявкнул Партридж. — Все это чушь собачья! Встреча между мной и этим проповедником была срежиссирована. Кто-то позвонил ему в офис и сообщил, будто я хочу встретиться с ним по неотложному делу. Точно такой же звонок раздался и в моем офисе. На утреннем заседании мы собирались заслушать Бэрриша, этого осла из Пентагона, поэтому мы оба решили, что имеет смысл переговорить друг с другом. Мы встречаемся, я спрашиваю, что происходит, он задает мне тот же самый вопрос!
— К сожалению, сэр, мне об этом ничего не известно.
— Наглый врун! Что еще за недоразумение?
— Вы перебрали...
— Чушь! Я выпил всего один говенный мартини, а что до святоши, так тот вообще пил лимонад!
— Ну уж если это правда, то я бы сказал, у вас странная реакция на мартини, поскольку вы уткнулись лицом в стол, а ваш собеседник пытался выпить соль из солонки.
Председатель комитета Партридж пристально поглядел на чеха:
— Теперь мне все понятно! Вы подмешали нам обоим сильнодействующий наркотик, — произнес он.
— До прошлого вечера я никогда прежде не был в этом ресторане.
— Вы лжец, причем весьма умелый. Кстати, который сейчас час? — Партридж вскинул руку и посмотрел на часы.
— Слушания уже закончились, — заявил Варак.
— Что же делать, черт возьми?
— Ваш заместитель выглядел не лучшим образом, зато ваш назначенец оказался на высоте и произвел на всех неизгладимое впечатление. Уверен, в вечерних новостях покажут отрывки из этого спектакля. Правда, кое-какие выражения, конечно, вырежут.