На пределе: Серия 3 «Фостер»

– Кэл… - вновь повторил Локер, заметив, что Лайтман опять теряет сознание.

Оклик сработал весьма болезненно. С закрытыми глазами Кэлу было гораздо проще. Не так сильно болела голова, впрочем, Лайтман уже не мог сказать точно, что болит сильно, а что не болит вообще. Хриплый стон всё же вырвался наружу, когда мужчина попытался пошевелиться, и Локер расценил это как признак того, что его наконец услышали. Открыть глаза снова эксперту не удалось. Иллай спохватился. Начал вновь искать на шее начальника пульс.

– Угомонись… - одними губами попросил Лайтман.

Парень замер и сдержано кивнул. Оставаться объективным в подобной ситуации было довольно трудно.

– Мы в вертолёте. В больнице нас уже ждут! – тихо сообщил он.

– Люди живы? – всё так же едва слышно поинтересовался Кэл.

– Да! – Локер улыбнулся сквозь выступившие слёзы. Ему казалось, эта улыбка очень важна, не смотря на то, что Лайтман её не мог увидеть. Голос дрожал. – Все живы. Получилось.

– Хорошо… – Кэл судорожно втянул в грудь воздух, проваливаясь в туманную пустоту.

– Лайтман? – Локер поёжился. Позвал мужчина, чтобы просто услышать ответ. Ему вдруг стало не по себе от мысли, что ответа может и не последовать. Так и вышло. Кэл снова был без сознания.

========== Глава 20 ==========

Иллай мечтал о тишине. По большому счёту, ему было всё равно, как именно он с ней столкнётся. Будет это тогда, когда он останется один, или в этот момент с ним рядом кто-то всё же будет.

По прибытию в больницу было много шума и суматохи. До тошноты раздражали однотипные вопросы, ответы на которые были более чем очевидными. Беспрерывный поток врачей, вновь вопросы, указания, а в ответ лишь энергичное кивание головой, которое, кстати, тоже давалось с огромным трудом. Тело болело, нет, даже не болело, ныло.

До сегодняшнего утра, Локер никогда раньше не летал на вертолёте. И вот приземлившись на землю, он не мог вспомнить, что именно ощущал паря в небе. Чувствовал ли беспокойство, было ли заветное и желанное ощущение растекающегося по крови горячего адреналина. Было ли хоть что-то, за исключением воспоминаний, возвращающих его к разрушенному храму на полуострове Африки вновь и вновь. Остался довольно неприятный, болезненный осадок. Словно что-то осталось незавершённым. Глупое желание вернуться назад и понять, проверяя снова и снова, что же было не доделано или в противном случае, что было сделано, но не так.

Здесь среди своих друзей, близких и не очень, Иллай чувствовал себя словно под прицелом. Будто люди, которые его окружали, были киллерами, державшими его на мушке. Смотреть в глаза Эмили он не решился бы. Речь была не в том, что он чувствовал за собой вину, просто думал, что она будет винить его за то, что её отец пострадал больше, серьёзней. А взглянув на Фостер, понял, что лучше бы его винили, чем умоляли объяснить всё то, что происходило за минувшие сутки. И только Торрес смотрела в его глаза с нежной тревогой. Желая разделить беспрерывный поток неконтролируемых эмоций. Возможно, она единственная из всех присутствующих способна рассуждать трезво. Та, кто могла бы попросить людей хоть немного подождать с расспросами.

Одинарная палата, предоставленная Локеру больницей – стала спасением. За закрытой дверью шум стихал, и уши постепенно переставали разрываться от боли. Лекарства начинали действовать. Глаза наполнялись свинцом и невольно закрывались, умоляя тело отдохнуть. Чья-то рука погладила его по волосам, а затем переместилась на его руку:

– Поспи, я посижу с тобой… - тихо сказала Рия.

Иллай проваливался в туманную дымку, с благодарностью сжав тёплую ладонь.

***

Тихий цокот каблуков по плитке в больничном коридоре, ведущем к реанимационному отделу, вывел Джиллиан из глубокой задумчивости. Мысли в её голове хаотично метались из стороны в сторону, то давая возможность насладиться фактом, что её мужчина жив, то вновь бросая в холод от страха, что его жизнь до сих пор балансирует на грани:

– Фостер! – Тихо позвала Ландау, присаживаясь рядом с психологом. – Как он?

– Врач ещё не выходил… - Джилл перевела взгляд на бывшую жену Лайтмана, сглотнув подступивший к горлу ком. – Где Эмили?

– Я рассказала ей то, что знала сама. Но решила, что будет глупо везти её сюда сейчас, – Зоуи устало облокотилась о стену, запрокинув голову.
– У неё истерика. Ты же знаешь, как она привязана к Кэлу.

– Дети переживают подобное тяжелей, чем взрослые… - тихо заметила Фостер, стараясь побороть дрожание в голосе.

– Тогда, ты ещё ребёнок, Джиллиан! – женщина тяжело вздохнула. Фостер действительно едва сдерживала новые приступы истерики внутри. – Понимаю, что говорить об этом нет смысла, но какого чёрта его понесло на Африканский полуостров?

– Работа… – Джиллиан передёрнула плечом, отгоняя наваливающуюся на неё дрожь.

Сейчас она была не в том состоянии, чтобы что-то разъяснять Зоуи. Ей было понятно, что и женщина, сидящая рядом с ней сейчас, вовсе не хочет слушать какие-то причины. Попросту нужно было отвлечься от плохих мыслей, закрадывающихся в голову. Оставалось лишь выдержать оставшиеся минуты, пережить это невыносимое ощущение опустошённости.

– Оставить Эмили, уехать непонятно куда… Рисковать своей жизнью, и всё ради чего? Чтобы кому-то в очередной раз угодить! Ради работы? Я злюсь, безмерно злюсь! Когда его выпишут из больницы…

– Я должна была лететь вместе с ним… – прервав поток неприятной речи Зоуи, Джиллиан прикрыла глаза, надеясь, что пульсирующая в висках боль хоть на мгновение оставит её в покое. На влажных от слёз щеках, вновь появились свежие, солёные дорожки. – Мы разругались, и Кэл… уехал с Локером.

– И ты решила, что виновата в этом? – темноволосая женщина серьёзно посмотрела на собеседницу.
– Кэл взял Локера не потому, что вы поругались, а потому, что скорей всего наперёд знал, чем рискует. Не думай, что легче было бы, если бы ты была там вместе с ним.

– Он мог сказать мне, если причина не в ссоре…

– Привыкай к тому, что многого теперь он говорить тебе не будет!
– Зоуи нервно одёрнула рукав пиджака. – Он всегда так делал, и так будет делать, когда испытывает к человеку нечто большее, чем просто необходимость. Ты нужна ему, он тебя любит. Этим всё сказано.

– Ты забегаешь вперёд, – Джиллиан с грустью перевела на Ландау взгляд. – И сейчас не время говорить о чувствах.

– Самое время, как мне кажется! – бывшая жена Лайтмана устало прикрыла глаза, дрожащими руками потирая виски. – Эмили все эти дни была с тобой?

– Большую часть времени.

– По крайней мере, он позаботился о том, что бы наша дочь не осталась одна…

***

К полудню больница была до отказа забита людьми. По коридорам то и дело, сменяя друг друга, проносились врачи, на ходу перекидываясь диагнозами и новостями об общем состоянии тех или иных поступивших пациентах. Но ничего не было слышно о Кэле.

Вы когда-нибудь слышали, как невыносимо визжит струна скрипки, когда кто-то нарочно медленно растягивает её? Как её писк постепенно превращается в рёв, оглушая до неприятных колик. Такие звуки слышат люди, которым до потери сознания необходимо найти утешение в близости родного человека. Человека, ожидая которого и Джиллиан, и Зоуи неформально сблизились. Провели параллель, отсекающую нелепые статусы «бывших и настоящих». Неважно, что завтра всё вернётся на прежние места. Ландау вновь будет давать Кэлу ценные указания по воспитанию их общей дочери, а Фостер будет готовить ему вкусный кофе по утрам перед работой. Главное, что сейчас, объединённые общим горем, они могли сказать друг другу много того, что выдёргивало бы их из ступора: