На прибрежье Гитчи-Гюми

Я была настолько поглощена чтением, что на мужчину, выросшего у меня за спиной, и внимания не обратила.

– Позвольте полюбопытствовать, долго ли вы собираетесь читать эту книгу? – сказал он.

– Что? – переспросила я.

Это был англичанин из дома на шоссе, и говорил он шепотом, так что я не была уверена, что правильно его поняла. Он был еще красивее, чем мне показалось в первый раз, с восхитительными голубыми глазами, отливавшими фарфоровым блеском, и иссиня-черными волосами.

– Это вы? – удивился он. – Вы, та самая девушка из трейлера!

– Говорите громче, – сказала я. – Это ж библиотека. Я вас не слышу.

– Я не хотел торопить вас с этой книгой, – сказал он.

– Эта книга про кур, – сообщила я.

– И прочую домашнюю птицу. Я готовлю проект реконструкции Уолвергэмптонской усадьбы и хотел бы уточнить, возможно ли будет разводить там Павлинов. Я не вполне уверен, что местный климат это позволяет.

– Вам надо посмотреть «Журнал редких пород» – сказала я. – Там рекламируют эму и африканских страусов. Они и охранники отличные, и поместью определенный шарм придадут. Меня в настоящий момент интересуют куры, но надеюсь со временем завести и страуса. Или эму. – Он промолчал, поэтому мне пришлось направлять беседу самой. – Уолвергэмптонская усадьба! – воскликнула я. – Вы так называете все особняки? Или только особо уродливые строения особо крупных размеров?

– Дом был построен в девяностые годы девятнадцатого века. Двадцать лет он пустовал. Меня сюда пригласили новые владельцы – нужна серьезная реконструкция.

Я смотрела на него, напряженно пытаясь придумать, как продолжить разговор. Наконец меня осенило:

– Вы, кажется, сказали, что приехали из Англии. Ну, и как там у вас?

– Знаете, я вообще-то собирался к вам как-нибудь заехать, – сказал он. – Меня кто-то укусил, и я подумал, может, вы сумеете определить, не один ли это из тех ядовитых пауков, о которых вы упоминали.

– Покажите укус, – сказала я.

– Не могу.

– Почему это?

– Он находится в довольно деликатном месте, – ответил он, издав звук, похожий на кудахтанье, отчего я невольно вздрогнула. Возможно, у него на родине принято так кудахтать.

– На ягодицах? – спросила я. Он промолчал. – На гениталиях?

– На ягодицах, – поспешно ответил он. – Вы думаете, следует показаться врачу?

– А как выглядит укус?

– Небольшое красное пятнышко, – сказал он. – Я смог его только в зеркало разглядеть. Мне немного неловко об этом говорить.

– Может быть, вы хотите, чтобы я его осмотрела?

– Я не чувствую никаких признаков болезни, – сказал он.

– Вы их и не почувствуете. Так всегда бывает. Это совсем не то, что укус «черной вдовы». Эти пауки здесь тоже водятся.

– Вы шутите?

– Нет, – ответила я. – Но укус «черной вдовы» вы определите сразу.

– А они какие?

– Вы не читаете «Ридерз дайджест»?

– Нет, – сказал он.

– Там была любопытная статья. Можете ее посмотреть. В библиотеке есть хорошая подборка «Ридерз дайджест» и много адаптированных книжек. Из них я и черпаю свои знания.

– Он называется паук-отшельник?

– Коричневый паук-отшельник, – поправила я. – В Нокомисе они укусили несколько человек. Это был кошмар.

– Расскажите поподробнее, – попросил он.

– Ладно. – Тяжело вздохнув, я закрыла «Энциклопедию птицеводства». Заметив, что Мариэтта смотрит на нас из противоположного угла зала, я встала. – Давайте выйдем, чтобы никому не мешать. Библиотекарша на нас уже косится.

Он послушно последовал за мной. Проходя мимо Мариэтты, я довольно ухмыльнулась.

Мы вышли из подъезда. Внезапно похолодало и подул пронизывающий ветер. Англичанин поежился И натянуто улыбнулся.

– Немного прохладно для страусов, вам не кажется?

– Что? – переспросила я.

Он достал серебряную коробочку с табаком и начал скручивать сигарету.

– Как вас зовут? – спросила я.

– О, простите! Меня зовут Саймон Холкетт.

– А меня – Мод.

– А дальше как?

– Мод Сливенович. Я ношу фамилию матери. Скажите, как, по-вашему, мог Господь населить землю живыми существами, не дав им возможности наслаждаться жизнью? Медузы, актинии, даже амебы – вполне возможно, они получают от жизни гораздо больше удовольствий, чем мы.

– Я мало сведущ в этих вопросах. – Он вздохнул и, достав золотую зажигалку, попробовал закурить. На ветру это у него получилось не сразу. – Видите ли, дело в том, – сказал он наконец, – что, поговорив с вами, я вспомнил: когда вылетели пробки, я как раз находился в подвале. А позже я нащупал некое уплотнение, которое смог разглядеть только в зеркало. Возможно, конечно, это попросту папула.

– Попросту – что?

– Папула. Ну, нарыв, прыщ.

– Возможно. – В слове «прыщ» есть что-то противное. Скажешь – и только хуже делается. Говорили бы вместо него что-нибудь благозвучное – «артишок», например. – Это может быть и какой-то дефект кожи, впрочем, есть вероятность, что это укус одного из упомянутых мной пауков, – сказала я. – Это бывает так: паук тебя кусает, а ты и не чувствуешь. Один водопроводчик – так тот вообще ничего не заметил. На такие вещи внимания не обращаешь: то ли тебя укусили, то ли просто укололся – мало ли что бывает. Помню, как-то раз моя мама решила провернуть одну аферу. Короче, она нашла способ, как нам всем почти за бесплатно эмигрировать в Австралию. Нас у нее тогда было всего четверо. Мы довольно скоро вернулись. Так вот, я помню, как мы жили в одной дыре, которая у них называлась отелем, и я всю ночь чесалась, как сумасшедшая. Оказалось, там были клопы! А днем я о них даже не вспоминала.

Саймон сосредоточенно затянулся. Я никогда раньше не видела, чтобы кто-то сам себе скручивал сигареты.

– А что случилось с водопроводчиком? – спросил он.

– Он зашел проверить унитаз, – сказала я. – Это было сто лет назад, когда никто и не подозревал, что в нашей местности водятся коричневые пауки-отшельники. Зашел, да так и остался на два года. Тогда мы еще жили не в трейлере. Так вот, примерно за полгода до того он наклонился над унитазом – а он вечно наклонялся над унитазами – и почувствовал, что кто-то кусает его в лоб, но тогда он на это никакого внимания не обратил. Увы, у этого водопроводчика были проблемы со спиртным. Тогда-то наша мамочка и приобрела свои дурные привычки.

– Так дальше с ним что было?

– Сначала появилось красное пятнышко. Оно никак не проходило и постепенно превратилось в огромную гноеточивую язву. – Я взглянула на Саймона – заметил ли он, что я ввернула такое слово, как «гноеточивая». Он настолько сосредоточенно на меня смотрел, что даже забыл донести сигарету до своих коралловых уст. – А вы лорд? – спросила я.

– Что?

– Лорд, – повторила я. – Вы случайно не лорд?

Он покраснел и снова стал возиться с сигаретой, пытаясь заново ее зажечь.