На прицеле Цереры
Шрифт:
Скитался от бара к бару, между дворами, пересекающими многоэтажки на окраине. Темно. Фонари если и были, то одиночные, и, чаще всего, сломанные. Звёзд не видно из-за набежавших туч. И тишина… Какая-то нездоровая, хоть и привычная. Тем отчётливее на её фоне показался чуть слышный девичий визг.
Обернулся… Он доносился от массивных мусорных баков, и исчез так же внезапно, как появился. А, чёрт побери, мало ли, что послышится! В конце концов, кошачья перекличка в весеннее время не многим отличалась от этого невнятного звука. Уже решил следовать своим путём дальше, пока внимание не привлёк другой, не менее странный, отклик. И, всё с той же стороны… Словно там какая-то борьба,
Не знаю, что мною двигало… Я далеко не рыцарь в сияющих доспехах, и в обычный день плевать бы мне было, что кто-то решил прирезать очередного ботаника за мусорным баком, но… Раздражённо выбросил окурок, закатил глаза, после очередного пинка по незамысловатой конструкции, и тихо, чтобы не спугнуть преждевременно, подкрался к небольшой пустоши между гаражами и контейнерами.
— И что это здесь… — не закончив фразу, оторопел. Некая персона в возрасте, вызывавшая отвращение всей своей наружностью, и похотливым неадекватным взглядом, зажала в углу брыкающуюся из последних сил рыжеволосую малолетку…. Сука! Ублюдок шарахнулся, не успел я ещё подскочить, тяпнулся на пол, прямо в вывалившиеся отходы. И завизжал, заикаясь, как паршивая собака
— Мужик, ты чего?! Я, вообще-то, купил эту девку! — не дослушав, бросился избивать его по измазанной слюною роже. Нет, такого даже я не мог вынести! От того мои удары были неистовыми, как никогда! Будто провал в сознании… Уже не ощущал грань между наказанием и крайностью. Не остановился, когда по кисти поплыла юшка крови… И, ещё момент, на моём счету стало бы убийством больше… Вовремя вмешалась жертва происшествия, дерзко захватившая мой нацелившийся кулак. Я последовал воле мелкой лишь потому, что она, несмотря на тощее телосложение и отсутствие боевых навыков, смогла замедлить рывок…
"Впечатляет… " — подумалось, и я попросту потерял интерес к отключившемуся борову. Привстал, окинул заплаканную дрожащую мелочь изучающим взглядом.
— Ну, рассказывай, как ты влипла в это дерьмо? — девчушка опустила глаза, и промолчала, демонстрируя дерзкое нежелание озвучивать причины этому последствию. Я вообще не люблю непокорность, но, в этом случае, она меня даже смешила… Её только-что чуть не разложили возле помойки, а она морозится, будто и сама может за себя постоять! — Сказано- отвечай, значит- отвечай! Или предпочтешь, чтобы делом занялась полиция? — стоило припугнуть, и малышка тут же оттаяла, распахнув широко зеленые, влажные глазища
— Не нужно полицию! Пожалуйста, я всё скажу!
— То-то же! Выкладывай! Правду этот упырь сказал? — шлёпнул обездвиженного ублюдка ботинком по челюсти, и вернулся проницательным взглядом на нервно сжимавшую пальцы девчонку. Я хорошо умел читать людей, и, если она соврет, с лёгкостью это пойму.
— Правда… — прошипела чуть слышно, вызвав новую волну ярости
— Так что, прости, что помешал?! — выцедил ядовито, испепеляя начинающую мадам "древнейшей профессии'
— Нет же! — выпалила в ответ, снова чуть не рыдая — Я согласилась, сначала, а потом передумала… А он! Он! — зашлась в истерике, и я уже с трудом различал, что она бубнит себе под нос, шмыгая беспрерывно. — Я же не от хорошей жизни! Не по своему желанию! У меня племянник болен! Родителей нет! Ни у меня, ни у него! А где мне ещё достать?! — зашлась рыдать, да так горько, что даже моё каменное сердце на миг оттаяло… И прониклось симпатией, к когтистой, но маленькой кошечке, готовой идти наперекор всему миру, чтобы защитить то, что ей дорого…
— Ну Тише, Тише… Прошептал ей на ушко, заключая
в настолько уютных объятиях, насколько способен был сделать их уютными. От чего-то хотелось её успокоить… Сам не знаю, отчего. Как же это на меня не похоже! — Тебя как зовут то, горе луковое?— Кира… — пробубнила в пол голоса, окончательно расслабившись в руках невольного слушателя.
— Так что, Кира, говоришь, нет другого выхода? — ну вот какого черта я творю?! Решил предложить ей лучший вариант, чем имеющийся? И чем он лучше? Только… Так она хотя-бы будет под моей опекой, и сможет дать отпор любому обидчику, так-что…
— А что ты скажешь, Кира, если я предложу тебе работу, за которую платят даже больше, и не придется отдаваться каждому сопливому ублюдку за несколько шелестящих?
Она внимательно на меня посмотрела, отгоняя остатки истерики, задумалась… Было видно, что она не хочет принимать спонтанное решение и слепо отвечать "согласна". Толковая малышка, однозначно!
— А что нужно будет делать? — не хотелось сразу сваливать на неё то, к чему она ещё минимум несколько лет будет только готовиться. Потому, собрал самые сливки, оставив гущу на потом…
— Нужно будет учиться. Очень много учиться… А потом я расскажу, если справишься. — неоднозначный ответ, но, если у неё и правда нет выбора…
— Я согласна
Вот так я и нашел свою неуловимую Церера…
Планета у солнца
Самир
— Ещё раз! Жёстче! — давай девочка… У тебя отлично получается! Вот так… Работай ножкой! — С левой!!! С левой!!! — малышка старательно выполняет указания. Всё тело в синяках. На лбу испарина. Майка мокрая. Ноги и руки покрыты мозолями. Костяшки сбиты в кровь! — Ты устала, Кира?! Устала, я спросил?! Если устала… К чертовой матери котись к трассе! Тело продавать легче, а?!
Удары ускорились… Груша буквально вбивается в грудину от мощных толчков. Для её телосложения прогресс ошеломительный! За три месяца она с худощавого забитого кролика превратилась в сбитую, нашпигованную борзую… Вскидывает бровь, и испепеляет яростным взглядом, приспуская раскосые веки… Чёрт, малышка, я знаю… Знаю, что тяжело! На моей памяти ещё никто и ни разу так не старался! Через боль, через "не могу", она стоит на ногах и бьёт грушу для тяжеловесов… А как только силы покидают, и удар становится менее ощутимым, я снова рычу… — Ты устала?!
И она вспоминает… Нет здесь места человеческим недомоганиям! Нет места нервам, провалам и боли…. Стань неубиваемой! Бессмертной! Или нечего тебе делать в моём обществе… Тогда лучше сразу всё бросить…
— Я не устала, мастер… — протянула чуть слышно на одном учащенном дыхании
— Ты сказала что-то? Я спросил, Кира, ты что-то сказала?! — прочь оттолкнул грушу и выставил перед ней предплечье. Напряжённые мышцы, по которым с неистовой силой прилетают ловкие замахи, не двинутся ни на миллиметр. Они отразят атаки подобно кремню… Единственная, кому больно от этих столкновений, девчонка… При такой частоте тренировок и ушибах, другой человек давно бы сломался…
— Я не устала, мастер! — судорожно сжимая тонкие пальчики, девочка прокричала эти слова мне в лицо настолько твёрдо, что я остался доволен…
— Вот и славно, Кира, вот и славно…
— Стреляй, мать твою! Что ты себе думаешь?! Я с тобой спустя год возни до сих пор нянчиться должен?! — малышка… Ну, давай же… Это так же, как по цели… Ты же умеешь! Теперь не хуже меня! Самая точная… Самая меткая… Из десяти выстрелов на дальние дистанции ни одного отступления от десятки! — Дьявол, Кира, я сказал стрелять! Что ты должна делать?!