На пути к высокому хребту

В общем я только усмехнулся, покачал головой и дальше смотреть на это великолепие не стал. Культ моей личности процветал во всю, даже в художественных формах. Видимо Мата моя новая управительница, решила, что без этого ни как. Подданные должны видеть мои подвиги и благоговеть.

Осмотрев убранство большого зала, увидел вычурный трон, подошел и сел на него. По все видимости это был мой дворец.

Тут же «материализовалась» девушка управляющая.

Чинно вошла в тронный зал и поклонилась. Следом вбежали воины и девушки в красивых нарядах. Воины встали возле трона, а девушки с опахалом за ним. Все красавицы как на подбор. Я только с опаской посмотрел на лесных эльфарок.

«Что можно от них ждать? На прыгнут сзади и вцепятся в горло».

Но те вели себя спокойно, не выделяясь от остальных девушек.

– Господин, – хорошо поставленным голосом проворковала Мата, – ваш народ рад приветствовать Вас в Вашем замке.

И тут же грянула музыка, и неизвестно где находящийся хор красиво затянул:

– Славься Град на горе…

Из меня полезла неразлучная троица и то же затянула псалом.

– Пошли вон! – тихо приказал я им.

А то удумали махать руками и змеями пред моим сиятельным лицом.

Пока хор прославлял «Град», появились Рохля и Авангур. Они встали в сторонке и ждали окончания приветствия.

Я понимал, что здесь существуют свои правила и как говорила моя бабушка:

– Не нами придумано, не нам отменять.

Поэтому терпеливо ждал окончания хорового пения. Как только он закончилось, управительница уперла руки в бока, ну точно как Лианора и нахмурила брови.

– Вы, трое бездельников! – обратилась она к спецназу духов. – Подошли сюда и рассказали, где шлялись. Троица тут же юркнула за трон. И Рострум громко зашептал мне в ухо:

– Господин… Спасите!.. Это не женщина, это управомучительница.

– Сами, сами, – отмахнулся я. – Все сами решайте.

И тут же раздался приглушенный писк Мастера. Это стража выпихнула их пред управительницей. Мастер при этом споткнулся и упал.

– Это все он, – произнес Мастер и решительно показал пальцем на Мессира.

– И ни че ни я, – отрезал тот и ткнул пальцем в Рострума. – Это все он.

У Рострума затряслись колени. А змеи выпрыгнули из глаз и извиваясь устремились прочь унося его глаза.

– Глаза! Мои глаза! – заорал он. – Я ни причем! Это все он! – и ткнул пальцем в меня.

От неожиданности я даже растерялся. Как то странно замкнулся круг на мне. И я ничего лучшего не придумав, ответил, честно глядя в глаза управительнице:

– Он врет. Это не я.

Хотя сам не понимал, что не я, почему не я и в чем собственно меня обвиняют? Просто попадая в ситуацию когда тебя непонятно в чем обвиняют, я поступил как ребенок и ответил первое, что пришло в голову.

Управительница поклонилась и сурово произнесла:

– Я разберусь, господин.

В этой фразе я услышал приговор несчастному и не только я это услышал.

А так как меня никто здесь наказать не мог, то от ее слов мне стало легче. А два бездельника изобразили сильное стремление помочь Роструму и заорав в две глотки:

– Держи их! – Бросились прочь из зала.

«Каждый раз когда я попадаю на свою гору, происходит что-то невообразимое» – подумал я и покачал головой:

«Надо же! Я испугался своей управительницы»!

Подошли Авангур и следом Рохля. Рохля со странной опаской поглядывал на девушку.

Та зыркнула на него и произнесла, – не задерживайся, у тебя много работы.

– Да, дорогая, конечно, – пролепетал он.

Я посмотрел на хранителя, который съежился под ее взглядом и удивленно спросил:

– Дорогая?

Авангур расхохотался:

– Наш Рохля влип. Еще глядишь и женится.

Рохля еще больше ссутулился и пряча глаза проблеял:

– Командор, спасите… Отправьте меня на мое служение…

– А что так? – удивился я. – Сам пойдешь, без нас?

И поглядел на стоявшую в стороне, и смотревшую на нас девушку, которая сузила глаза и ими расстреливала Рохлю. Мне даже показалось, что увидел в этом взгляде смертельный приговор для слабохарактерного хранителя:

«Еще слово и я тебя расстреляю»!

– Пойду, командор! – живо отозвался Рохля. – Только отпустите!

Я посмотрел на него, потом на управительницу и подумал:

«Я тебя здесь не держу. Сам остался… Но что-то ты сделал неправильно».

И ко мне пришла мысль поразившая меня.

«Рохля соблазнил Мату. А та девушка хваткая своего не упустит. Заявила на него права. Теперь он хочет удрать».

Мне стало смешно:

«Не хорошо, парень, обманывать девушек, а потом убегать от них».

– Я думаю, что ты один не справишься, Рохля, – сделав вид, что думаю, ответил я. – Тебе нужен помощник.

– Я согласен, – сразу же ответил он. – возьму Рострума и его команду.

– Ну это вряд ли, – покачал я головой, отметая его устремления. Они мне здесь нужны, да и помощники они такие, что скорее в гроб сведут. А возьми вон мою управительницу. Эта никому спуску не даст.

– Ты как? – обратился я к девушке, – пойдешь с Рохлей помогать ему в его служении?

– Пойду! – твердо и решительно словно жена декабриста, отозвалась девушка.

Рохля от такой постановки вопроса разинул рот. Он глотал воздух, словно рыба вытащенная из воды, силясь что-то сказать, но я опередил его:

– Не благодари, брат, – похлопал его по плечу и подтолкнул к девушке.

– А ты, – я с улыбкой посмотрел на довольную, словно объевшаяся сметаной кошка, девушку, – найди себе замену.

Рохля не в силах произнести даже одно слово, мог только моргать и переводил взгляд с меня на девушку и обратно. По его виду можно было подумать, что жизнь хранителя в один момент рухнула и злая судьба ударила по голове, лишив дара речи. Но все же он смог собраться.

– Почему-у?… – еле слышно прошептал он.

– Потому что, я обещал тебе помощь, Рохля, и держу обещание, – ответил я. – Вы начнете, а мы с Авангуром как освободимся, придем укреплять твое служение. Ну иди, не стой столбом, – похлопал я его по плечу и подтолкнул. – Я верю в тебя мой названный брат.

И понимая, что он сей час может сорваться, обратился к управительнице: – Мата, забирай своего нового господина и отправляйтесь совершать его служение. И помогай ему во всем.

Девушка словно только этого и ждала. Она решительно подошла к обомлевшему от такой несправедливости хранителю, поправила на нем заботливо рубашку и погладила по спине и проворковала: