На пути прогресса
Шрифт:
Я ведь прекрасно понимал, что наш посёлок в этом случае становится эдаким троянским конём. Ну или как там? Не силён я в древнегреческой истории… Мы будем строить наш посёлок так, чтобы люди от зависти удавились. Для этого с собой Скульптора и брали! Самозахватчики поголовно ходили в грубой коже и шкурах, хоть и с медными изделиями. Значит, и жили они в простеньких шалашах. А мы собирались строиться сразу из кирпича и дерева! У нас была керамика, были ткани и кожа, были орудия из бронзы и запасы разнообразной вкусной еды. Когда появится новый специалист по растениеводству, его тоже собирались отправить сюда.
Рано или поздно, люди начнут перетекать к нам — и их руководители не смогут ничего сделать с этим. А потом и сами руководители придут, чтобы не остаться в гордом одиночестве.
На западе возвышенности, на берегу бухты, был каменистый выступ, ровный и почти лишённый растительности. Именно туда мы и выдвинулись, чтобы начать своё грандиозное строительство. Чем хороша каменистая почва — не надо всерьёз заморачиваться с фундаментом, и можно сразу строиться прямо на ней. Склон там, конечно, был крутой, зато имелся удобный спуск в бухту, где надо было со временем сделать причал. Так что нам это место идеально подходило!
Из Мыса мы перед отправкой выгребли все бронзовые изделия, которые мастера успели сделать — топоры, пилы, кирки и лопаты. На нас, конечно, смотрели недовольно, но понимали, что если нужно много бронзы, то потребуется и медь. В общем, будем называть это вложением в будущее! Первым делом мы решили поставить несколько срубов, чтобы хотя бы была нормальная крыша над головой. Если потом им применения не найдём, разберём и пустим на уголь.
Так что часть ударников бодро похватала топоры и ломанулась валить лес. Тубик и ещё десяток бойцов, включая Тарига и Дрюху, забрали с собой часть припасов, пустые корзины — и отправились за оловом на плато. Схему движения через лес все знали, и где прятаться от возможных напастей — тоже. На обратном пути мы должны были навестить их — и уже нагруженными топать в Мыс. На этот раз наши мастера в Мысе дали много рекомендаций, как отобрать самые качественные куски породы. Так что задача нашим предстояла ещё та…
На каменистом выступе вовсю закипела работа. Пока одни валили лес, другие без продыху таскали глину. К счастью, в центре возвышенности её было столько, что хоть Лувр возводи, а к нему сразу Эрмитаж пристраивай. Выход известняка был неподалёку, и туда мы тоже отправили людей — набрать побольше. Вскоре неподалёку от уступа вырыли несколько ям, куда навалили обрубков толстых ветвей, угля, а потом подожгли и закопали. Рядом уже начинали строить многокамерную печь. Основание укладывали камнями, чтобы получались поднимающиеся уступы, а сверху всё заливали глиной, которую тщательно трамбовали. Как только было готово основание для первой камеры, в ней развели огонь и стали делать стенки, которые в процессе не только остывали, но и обжигались.
Самые сложное было не в самой работе — всё это мы уже делали в Мысе, и многие успели поднабраться опыта. Самым сложным было обеспечить непрерывный процесс. Две с половиной сотни человек могут сделать за один день фантастически много, но все они должны быть постоянно заняты. И ведь кто-то должен за всем этим следить… К сожалению, этими несчастными стали я, Борборыч и Скульптор. Мы постоянно находились на стройке и были вынуждены решать все вопросы, возникающие в процессе.
К вечеру была завершена печь для обжига. Её теперь топили постоянно, без остановки. К утру — по опыту было известно — обнаружится куча трещин, которые придётся тщательно забивать и замазывать свежей глиной. А ещё на месте будущего посёлка росли пирамиды брёвен, которые пойдут и на строительство, и на топливо.
На следующий день, прямо с утра, большую часть людей отправили на добычу глины, известняка и дерева. Выделили несколько групп, которые занимались доработкой печи, лепкой и формовкой будущих кирпичей, распилом части брёвен на доски, заготовкой растительности для будущей кровли, заготовкой угля и извести. Работа закипела с новой силой…
А ещё я узнал, что за нами следили! Соседи у нас выдались любопытные, но осторожные… Заметили их соглядатаев случайно — под утро, когда уже стало светлеть. По описаниям выходило, что приходил к нам Ваня и ещё какой-то незнакомый дядька. Ну оно и понятно — они пришли посмотреть, что мы тут устроили. Шумим
же!.. Вроде и придраться не к чему, ночных смен у нас нет, но всё равно любопытно, а не затеяли ли мы там «перепланировку»? Ведь тогда можно настучать, куда следует, и подпортить соседям жизнь. Обитатель многоквартирного дома — даже на острове, полном врагов — остаётся обитателем многоквартирного дома.Кстати, о врагах… Этот момент нами тоже был продуман. Наше строительство просто обязано было привлечь внимание тварей в округе. Так что бдительности мы не теряли, а дозорные постоянно следили за окрестностями, ожидая пакости от природы. И, несмотря на бдительность, мы чуть не пропустили пакость от соседей… Если бы не близнецы с их непоседливостью и желанием сунуть повсюду нос — так бы и думали, что всё само собой получилось…
Рыжие отправились на место выхода меди — проверить, что там и как, и остались ли ещё слитки, которые можно легко собрать. И привлёк их внимание лёгкий, почти неуловимый, запах тухлятинки. Я бы мимо прошёл, но близнецы к такому не привыкли. Они же вечно подозревают, что жертвы их шуток и подколок собрались им отомстить. И да, в норме им всегда есть, за что отомстить!
По кустам да по кочкам, по отвесному обрыву, от леса к нашему будущему посёлку вела тропинка из подтухающей крови и мяса. Как хлебные крошки в одной старой сказке… Кто-то старательно подманивал по нашу душу любителей покушать — хищных, с большими когтями и зубами. Чтобы не привлекать внимание, близнецы долго крутиться на месте не стали, а сразу отправились на место стройки и донесли о находке мне и Борборычу. Стало понятно, что надо быстрее строить срубы — в них мы хотя бы сможем укрыться.
Пришлось срочно выделять строительные команды, отвлекая их от других дел, и возводить три строения — наподобие того, что мы сделали на плато. Все работы практически встали, а потом и вовсе были прекращены до завершения жилищ. У меня внутри всё клокотало от злости, но до ночи надо было срочно обезопасить свой быт. Срубы мы возвели быстро, благо дерева было уже навалом, но всё, что было в запасе, на эти самые срубы и пустили. С пляжа доставили песок — и засыпали крышу. Защиту от дождей делать не стали — ещё успеем, когда погода испортится. Уже в темноте, при свете лучин, мы доделали очаги и затопили их.
Вечер… Вечер — это то самое время, когда можно расслабиться, отдохнуть, поделать какие-нибудь мелкие дела — крестиком повышивать, ножиком повырезать, мемуары написать… Думаю, лет за десять таких тренировок можно добиться не самых плохих результатов: в вышивке, в вырезании и в писательстве. Но это только если у тебя есть свет!..
Без света вечер быстро становится скучным, нудным — и совершенно бесполезным… Ничего удивительного, что в первобытных условиях мы снова научились просыпаться с первыми лучами солнца. Открытый очаг давал не только тепло, но и свет. Даже от тлеющих углей его было достаточно. От них же можно было запалить лучины, которые использовались повсеместно — и в Мысе, и здесь. Если бы это увидел какой-нибудь пожарный, его бы сразу хватил инфаркт, честное слово!.. Но если бы его поместили в наши условия, он бы быстро сменил гнев на милость.
В общем, очаги мы возвели, свет появился, а я на полном серьёзе решил по возвращении в Мыс заняться тем же, чем и в первые дни — изобретательством велосипедов. Ну или свечей… Ну или светильников… Не суть — надоело сидеть в темноте по вечерам! Настало время двигать прогресс!.. Последняя моя мысль, перед тем как я уснул, была: «А у пингвинов, должно быть, много подкожного жира!».
Ночью пингвины гоняли меня по пляжу, гневно хлопая своими куцыми рудиментарными крылышками, и визгливо кричали, что жира у них нет — всё забрал морж, а потом уплыл на полюс и не собирается возвращаться. Я кричал в ответ, что мне их тоже жалко — а они не верили! — и что я найду какую-нибудь замену и всё-таки не буду заниматься геноцидом. Но обиженные пингвины отказывались оставить меня в покое и дать поспать. В итоге мы с ними сели, раскурили трубку мира — как так, я же не курю?! — и договорились обойтись маслом и лампадами. Потом они пустили по кругу кубок с медицинским спиртом, но один самый зловредный пингвин, передавая его мне, плеснул спирт в лицо… И я проснулся…