На пятьдесят оттенков светлее

— Что значит не во мне? — Он наклоняет голову в одну сторону, искренне озадаченный, его отрешенность ускользнула, когда он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, и я понимаю, что он расстроен. Черт. Я его обидела. О, нет. Он последний человек, которого я хочу обидеть. Я должна заставить его увидеть мою логику. Я должна объяснить ему причины моего решения.

— Кристиан, когда я устроилась на эту работу, я только встретила тебя, — я говорю, спокойно, изо всех сил пытаясь найти правильные слова. — Я не подозревала, что ты собираешься купить компанию.

Что я могу рассказать о нашей короткой истории? Его ненормальные причины такого поведения — его шизанутый контроль, его склонность к преследованию — сводящая с ума и дающая полную свободу, потому что он такой состоятельный. Я знаю, он хочет, чтобы я была в безопасности, но основная проблема для этого, как раз, — его владение SIP. Если бы он не вмешался, я бы могла продолжать работать, как нормальный сотрудник и не столкнулась с рассерженными и перешептывающимися коллегами. Я обхватила голову руками, только для того, что бы прекратить с ним зрительный контакт.

— Почему это так важно для тебя? — Я спрашиваю, отчаянно пытаясь удержать мой нрав. Я смотрю на его бесстрастным взглядом, его глаза блестят, ничего не давая взамен, его недавняя боль скрылась. Но даже когда я задаю вопрос, в глубине души я знаю ответ, прежде чем он что-либо скажет.

— Я хочу, чтобы все знали, что ты моя.

— Я твоя — смотри. — Я поднимаю свою левую руку и показываю свадебное и обручальное кольца.

— Этого не достаточно.

— Мало того, что я вышла за тебя? — Мой голос почти шепотом.

Он моргает, запечатлевая ужас на моем лице.

— Куда я могу деться? Что еще я могу сделать?

— Это не то, что я имею в виду, — он пробегает рукой по своим слишком длинным волосам, так, что они падают на его лоб.

— Что ты имеешь в виду?

Он сглатывает. — Я хочу, чтобы твой мир начинался и заканчивался со мной, — говорит он без выражения. Его слова сбили меня с толку. Это, как он удар в желудок, обволакивающий и ранивший меня. И я представляю, маленького, испугавшегося, медноволосого, сероглазого мальчика в грязной, неподходящей, плохо сидящей одежде.

— Да, — я говорю без лукавства, потому что это правда. — Я просто пытаюсь создать карьеру, и я не хочу торговать вашим именем. Я должна сделать что-то, Кристиан. Я не могу оставаться заключенной в «Эскала», или нового дома и ничего не делать. Я сойду с ума. Я буду задыхаться. Я всегда работала, и я наслаждалась этим. Это — работа моей мечты, это все, что я когда-либо хотела. Но, делая это не значит, что я люблю тебя меньше. Ты — мир для меня. — Мое горло распухает и слезы щипят мне глаза. Я не должна плакать. Не плачь, не здесь. Я повторяю это снова и снова в моей голове. Я не должна плакать. Я не должна плакать.

Он смотрит на меня, ничего не говоря. Потом хмурый взгляд пересекает его лицо, как будто он переваривает то, что я сказала.

— Я душу тебя? — Его голос холоден, и это отголосок вопроса, который он задал мне прежде.

— Нет… да… нет. — Это — такая невыносимая беседа, — не та, которую я хочу здесь. Я закрываю глаза и потираю лоб, пытаясь понять как мы дошли до этого.

— Послушай, мы говорили о моем имени. Я хочу сохранить мое имя здесь, потому что я хочу определить дистанцию между тобой и мной, но только здесь, вот и все. Знаешь, все думают, что я получила работу благодаря тебе, когда на самом деле… — я остановилась, когда его глаза округлились. О, нет, так это из-за него?

— Ты хочешь знать, почему ты получила работу, Анастасия?

Анастасия? Дерьмо.

— Что ты имеешь в виду?

Он заерзал на стуле, словно сдерживая себя. Хочу ли я знать?

— Руководство передало тебе работу Хайда для присмотра за ней. Они не хотели нести издержки, нанимая главного специалиста, в то время, как компания находилась в процессе продажи. Они не знали, что новый владелец сделает со своей собственностью, и было разумно, что они не хотели дорогостоящего избыточного штата. Таким образом они дали тебе работу Хайда, чтобы ты позаботилась о ней до тех пор, пока новый владелец… — он сделал паузу, и его губы судорожно дернулись в иронической улыбке, — то есть я, не вступит во владение.

Вот дерьмо!

— Что ты сказал?

Так это было из-за него. Черт! Я в ужасе.

Он улыбается и качает своей головой на мои тревоги.

— Расслабься. Ты больше, чем хороший выбор. Ты справляешься очень хорошо. — Есть малейший намек на гордость в его голосе, и это — почти мое уничтожение.

— Ох, — бессвязно бормочу я, оправившись от этой новости. Я сижу, облокотившись на спинку стула с открытым ртом и смотрю на него. Он сдвигается снова.

— Я не хочу подавлять тебя, Ана. Я не хочу, что бы ты была, как в золотой клетке. Но… — Он делает паузу, его лицо темнеет. — Ну, рациональная часть меня не хочет. — Он гладит свой подбородок, как будто придумывает какой-то план.

О, куда он зайдет с этим? Кристиан неожиданно посмотрел наверх, как если бы сделал для себя в этот момент открытие.

— Итак, одна из причин, почему я здесь, помимо отношений с моей странствующей женой, — говорит он, прищурив глаза, — это объяснение того, что я собираюсь сделать с этой компанией.

Странствующая жена! Я не странствующая, и я не актив! Я хмурюсь на Кристиана снова и угроза слез стихает.

— Так каковы ваши планы? — Я наклоняю голову набок, подражая ему, и не могу справиться со своим саркастическим тоном. Его губы дергаются с намеком на улыбку. Ого — смена настроения еще раз! Как мне успеть в одну ногу за мистером Непостоянство?

— Я переименовываю компанию — «Издательство Грей».

Черт побери.

— И в течении года, оно будет твоим.

На этот раз мой рот открывается еще шире.

— Это мой свадебный подарок тебе.

Я закрыла рот, а затем открыла его, пытаясь сформулировать что-то, но там ничего нет. Мой разум пуст.

— Итак, я должен изменить имя на «Стил Паблишинг»?

Он серьезен. Черт!

— Кристиан, — прошептала я, в этот момент мой мозг окончательно перестал работать. — Ты подарил мне часы. Бизнес мне не нужен, я не могу им управлять.

Он наклонил голову набок, снова, и подарил мне строгий хмурый взгляд.

— Я управляю своим бизнесом с двадцати одного года.

— Но ты… ты. Управляющий чудак и исключительно одаренный. Боже, Кристиан, ты специализировался в области экономики в Гарворде, прежде чем отчислился. У тебя, по крайней мере, есть некоторые идеи. Ради бога, я продавала краски и кабеля в течении трех лет, с неполным рабочим днем. И я так мало видела в мире, да я почти ничего не знаю! — мой голос повышается, становясь все громче и выше, прежде чем я заканчиваю тираду.