На пятьдесят оттенков светлее

— Нет, — говорит он в конце концов.

Срань господня!

— Это… сурово.

Костяшки его пальцев слегка царапают мне щеку.

— Но эффективно, — бормочет он. Он смотрит на меня так, как будто пытается заглянуть мне в душу, его глаза потемнели. Спустя вечность, он бормочет, — Я рад, что ты это сделала.

— В самом деле? — я не понимаю.

Его губы складываются в печальной улыбке.

— Да. Я не хотел тебя обидеть. Я увлекся. — Он наклоняется и целует меня. — Потерялся в тот момент. — Он снова целует меня. — С тобой это часто случается.

Да? И по некоторой причине мне это нравится… Я улыбаюсь. Почему это делает меня счастливой? Он тоже улыбается.

— Я не знаю, почему ты ухмыляешься, миссис Грей.

— Я тоже не знаю.

Он обвивается вокруг меня и кладет голову мне на грудь. Мы клубок из голых, и одетых в джинсы конечностей, и красных атласных простыней. Я глажу его спину одной рукой и запутываю пальцы другой руки в его волосах. Он вздыхает и расслабляется в моих руках.

— Это значит, что я могу вам доверять… чтобы остановить меня. Я никогда не хотел тебя обидеть, — бормочет он. — Мне нужно… — Он останавливается.

— Тебе нужно что?

— Мне нужен контроль, Ана. Мне нужна ты. Это единственное, каким я могу быть. Я не могу отпустить это. Не могу. Я пробовал…И все же с тобой… — Он качает головой в раздражении.

Я сглатываю. Это — центр нашей дилеммы — ему нужен контроль и ему нужна я. Я отказываюсь верить, что эти вещи являются взаимоисключающими.

— Я тоже нуждаюсь в тебе, — шепчу я, обнимая его крепче. — Это правда, Кристиан. Я правда постараюсь быть более внимательной.

— Я хочу, чтобы ты нуждалась во мне, — шепчет он.

Черт возьми!

— Я нуждаюсь!

Я нуждаюсь в нем так сильно. Я люблю его так сильно.

— Я хочу заботиться о тебе.

— Ты заботишься. Все время. Я так по тебе скучала, пока тебя не было.

— Правда? — он так удивился.

— Да, конечно. Я ненавижу, когда ты уходишь.

Я чувствую его улыбку.

— Ты могла бы поехать со мной.

— Кристиан, пожалуйста. Давай не будем перекапывать этот аргумент. Я хочу работать.

Он вздыхает, от того, как я перебираю пальцами его волосы.

— Я люблю тебя, Ана.

— Я тоже люблю тебя, Кристиан. Я всегда буду любить тебя.

Мы оба спокойно лежали, тихо, после наших споров. Прислушиваясь к ровному биению его сердца, я провалилась в сон…

***

Я просыпаюсь в полной дезориентации. Где я? Игровая комната. Свет все еще мягко освещает кроваво-красные стены. Кристиан снова стонет, и я понимаю, — это то, что разбудило меня.

— Нет, — стонет он. Он растянулся рядом со мной, его глаза закрыты, его лицо исказилось от боли.

Черт. Ему приснился кошмар.

— Нет! — кричит он еще раз.

— Кристиан, проснись. — Я изо всех сил борюсь с простынями, чтобы сесть. На коленях рядом с ним; я хватаю его за плечи и начинаю трясти, слезы выступают на моих глазах.

— Кристиан, пожалуйста. Проснись!

Он резко открывает глаза, серые и безумные, пульс участился от страха и он растерянно смотрит на меня.

— Кристиан, тебе приснился кошмар. Ты дома. Ты в безопасности.

Он щурится, отчаянно смотрит по сторонам и хмурится, поскольку осознает где находится. Затем его глаза возвращаются ко мне.

— Ана, — выдыхает он и без прелюдии захватывает мое лицо обеими руками, опускает меня на свою грудь и целует меня. Жестко. Его язык вторгается в мой рот и имеет вкус отчаяния и необходимости. Едва дав мне возможность вдохнуть, он перевернулся, его губы закрыли мой рот в то время как он вдавил меня в жесткий матрас кровати с балдахином. Одной рукой он сжал мой подбородок, а другую положил поверх моей макушки, сохраняя мою неподвижность. Все еще одетый в джинсы, своими коленями он раздвинул мне ноги и прижал их между моими бедрами.

— Ана, — он задыхается и будто не может поверить, что я рядом с ним. Он пристально смотрит на меня в течение доли секунды, предоставляя мне момент, чтобы вздохнуть. Затем его губы снова прижаты к моим; завладевая моим ртом, забирая все, что я отдаю. Он низко стонет, прижимая бедра ко мне. Его эрегированный член, спрятанный в деним, толкает в мою мягкую плоть. Ох… Я простонала, и все ранее скрытое сексуальное напряжение прорывается, возобновленное с новой силой, смывая мой мир с желанием и необходимостью.

Управляемый своими демонами, он настойчиво целует мое лицо, мои глаза, мои щеки, линию вдоль моего подбородка.

— Я здесь, — шепчу я, пытаясь успокоить его, наше разгоряченное, задыхающееся дыхание смешалось. Я обнимаю его руками за плечи, в то время как прижимаю к нему свою попку.

— О, Ана, — задыхается он, и его голос грубый и низкий. — Ты мне нужна.

— Ты мне тоже, — тут же шепчу я, мое тело отчаянно нуждается в его прикосновениях. Я хочу его. Я хочу его сейчас. Я хочу исцелиться им… Я нуждаюсь в этом.

Его рука опускается вниз к кнопкам на его ширинке, на мгновение возится, а затем освобождает свой эрегированный член.

Твою мать! Я спала меньше, чем минуту назад.

Он передвигается, пристально смотрит на меня долю секунды, временно отстраняясь от меня.

— Да. Пожалуйста, — выдыхаю я и мой голос прозвучал хрипло и возбужденно.

Одним стремительным движением он хоронит себя внутри меня.

— Ах! — Я кричу не от боли, а от удивления, от его проворства.

Он стонет, и его губы снова находят мои, в то время как он входит в меня, снова и снова, его язык также обладает мной. Он двигается с отчаянием, подчиненный своему страху, своей жажде, своему желанию, своей… любви?

Я не знаю, но я с радостью встречаю его толчок за толчком.

— Ана, — почти невнятно рычит он и мощно кончает, наливая себя в меня, его лицо напряжено, тело твердое, прежде чем он обрушился всем своим весом на меня, задыхаясь, и… он снова оставил меня неудовлетворенной.

Черт возьми. Это не моя ночь. Моя внутренняя богиня собирается потрошить себя. Я удерживаю его, делаю глубокий вдох воздуха и, в сущности, извиваюсь под ним с настойчивой потребностью.

Он выходит из меня и удерживает меня на время… долгое время. Наконец, качает головой и опирается на локти, облегчая часть своего веса. Он пристально смотрит на меня, как если бы увидел в первый раз.