На пыльных тропинках далеких планет

Фрагмент 11

* * *

Неделя на ТемУре на этот раз оказалась равной десяти дням на Земле. За это время там раненый арбалетчик успел не только прийти в себя, но и пойти на поправку. И разговаривать смог. Правда, его пока не удалось убедить в том, что он по-прежнему жив, а не вознёсся в какой-то потусторонний мир, куда уходят воины после гибели. Точнее его рассуждения пока никто понять не смог: слишком уж мал лексикон лингвистов, привлечённых к изучению языка, на котором он разговаривает. Главное — пока он был слаб, смог убедиться в том, что уколы и капельницы не вредят ему, а совершенно наоборот. Да и с перевязками ран аборигены оказались знакомы, так что ему хватило мозгов понять, что странные люди со скрытыми повязками лицами и одетые в бледно-зелёные одежды занимаются его лечением. А ещё, когда ему показали видеозапись «сражения на пляже», понял, что мы с Артёмом спасли ему жизнь, помешав товарищу добить его. Видимо, потому и старался (в меру своих ещё слабых сил) заниматься с лингвистами.

Это — то, что обнадёживало. Хуже было, что неделя задержки с ремонтом каракки, похоже, серьёзно подорвала продовольственные запасы путешественников. По крайней мере, наш «всевидящий глаз», отправленный в небо, принёс свидетельство мизерных порций еды, которые выдавали экипажу корабля. Правда, рыбу они сумели наловить, и какое-то время продержатся на ней. Фрукты, найденные в окрестностях лагеря, жрут. Но этого явно мало для пополнения сжигаемого запаса калорий. Как бы они всё-таки не попытались «раскулачить» нас, навалившись уже всей толпой.

Ремонт одного борта посудины закончили в первый же день после прекращения дождя. А заодно мореплаватели ободрали с него и наросшие ракушки. Поэтому, соорудив ещё одну подпорку, по команде «раз, два, взяли», наклонили корабль на другую сторону. Но выступающую из воды часть днища ремонтировать не стали, а занялись чисткой от моллюсков. Какие-то работы шли и на палубе, но заменой сломанной мачты пока не занимались. Видимо, для этого требовалось вертикальное положение корабля. Хотя заготовку для неё и вырубили в джунглях.

— А если их прикормить? — предложила Вера.

— Как дворовых кошек? — засмеялся Листьев.

— Ну, а что? Заодно и покажем, что мы к ним не настроены враждебно.

— А они к нам? — глянула исподлобья Кроха.

— Если уж дикие звери понимают, что им желают добра, давая еду, то уж люди-то должны понять.

— А это люди? — не унималась Людка.

— Специалисты из Центра говорят, что люди, — поддержал подружку Док.

Земля поддержала такой эксперимент. Сделав свои дополнения к предполагаемому плану нового контакта. Тем более, у нас в морозильнике ещё лежала почти целая туша кабана, застреленного мной на Большом острове.

В общем, уже во второй половине дня мы с Артёмом катились на китайском тракторчёнке с прицепом вдоль побережья острова, огибая все заливы и мысы. Просто потому, что напрямую через джунгли на этом колёсном транспорте не продраться.

Трудно сказать, услышали ли чужаки звук мотора (всё-таки мёртвая зыбь тоже создаёт шум, набегая на песок) или просто заметили приближение ярко-оранжевого аппарата, но все ремонтные работы на корабле прекратились, и на берегу началась суета.

Остановились мы примерно в полкилометре от ближайших людей и быстро выгрузили на кусок полиэтилена куски мороженой кабаньей туши и мешок очень понравившейся раненому арбалетчику рисовой крупы. После чего отогнали метров на сто трактор, и я принялся махать палкой с привязанной на её конец белой тряпкой.

К черте, снова нарисованной на песке, пришли четверо: тот самый шибко важный «большой начальник», с которым мы воевали и разговаривали в прошлый раз, какой-то ещё больший начальник (судя по более качественной одежде и сабле с отделкой) и двое копейщиков. Но не тех, что были в предыдущий раз. Это я уже по отсутствию вмятин и прорывов от пуль на кирасах определил.

— Ты еда мало, я дать ты еда, — прочитал я по шпаргалке «шедевр» земных лингвистов и показал рукой на выгруженные припасы.

Зверушка заговорила! Именно так я перевёл удивление визави, тут же что-то залопотавших по-своему.

— Я ты не понимать, — немедленно потушил я их поток слов. — Я говорить, ты слышать.

Ответный кивок головой. Значит, «моя твоя понимать».

— Танут жить. Танут рана хорошо, — показал я распечатанную на принтере фотографию улыбающегося арбалетчика с перевязанной грудью, а потом протянул её «ещё большему начальнику». — Танут быть пять день ты.

Ага, если новый шторм не помешает.

Фотка произвела фурор и священный трепет. Дождавшись, пока страсти утихнут, развернул лист побольше и подозвал «самого большого босса».

— Ты здесь, — ткнул я пальцем в побережье острова. — Я здесь. Мой остров мало еда.

Теперь палец указывает на Большой остров:

— Здесь остров много еда. Твой остров, ты ходить на он.

Фоточка убитого мной кабана прилагается.

Обвёл пальцем на распечатке карты «Карадаг» и прочитал по шпаргалке:

— Здесь берег плохо.

Ещё одна фотография перекочевала в руки «босса».

— Здесь берег хорошо.

А это про джунгли по реке и степь севернее горного массива.

— Здесь много человек, много скот.

Фотографии кочевья, стад вокруг него и степняков тоже вызвали оживление. То ли знакомый народ увидели, то ли скоту удивляются.

Протягиваю карту.

— Брать. Я ходить дом, ты ходить корабль.

И повторяю, раскрыв ладонь с пятью растопыренными пальцами:

— Танут быть пять дней ты.

— Думаешь, они хоть что-то поняли? — спросил меня Дуб, когда я притопал по мокрому песку к тихонько ворчащему дизельком трактору.

— Думаю, вполне сообразили. Если я, конечно, не сильно переврал записанное. Вон, оглянись: их командир или капитан всё ещё на карту пялится. Что-то мне подсказывает, что это для него просто королевский подарок. Даже куда более значимый, чем излеченный арбалетчик через пять дней.

— Только уплывут ли они, когда он вернётся?

— А почему бы нет? В том, что здесь хреново со жратвой, они сами уже убедились. Подсказку, где можно запастись продовольствием, мы им дали. Хрен его знает, как много у нас ещё осталось запасов, а на Большом острове — кабаны. На континенте — стада кочевников. Это куда лучше, чем ломиться к двум непонятным, но хорошо вооружённым скорострельным огнестрелом чувакам. Ведь нас может оказаться вовсе не двое, а куда больше.

Ну, да. В первые минуты они сумели рассмотреть на берегу меня и Мусину. Но вряд ли так подробно, что могли разобрать подробности лица Наташи. А потом мы с Дубом появлялись тоже вдвоём. Явится тот самый Танут и поведает, что видел дохрена народа. Только непонятно, где. И непонятно, как он туда-сюда ходил.

А со штормом я угадал. Буквально на следующий день погода опять испортилась, и три дня вылетело коту под хвост. Зато сразу по возвращении мы успели часов пять потрудиться бензопилами. Но не на расчистке площадки, а распиливая на куски стволы красного и чёрного дерева: нашлись-таки в Центре люди, заинтересованные в использовании этих ценных пород древесины. Не уверен, что переправленное на Землю попадёт на рынок, а вот на поделки для обитателей высоких кабинетов вполне могут пустить.