(На)следственные мероприятия

– А это кто? – ткнул он пальцем в сторону девочки.

– Просто прохожая. Спрашивала дорогу. Полицию вызвали?

– Адмирал желает вас видеть. Обоих, – бесцветным голосом сообщил один из привратников, появившись за нашими спинами.

– Одну минуту! – Я повернулся к своему милому виденью, но успел ухватить взглядом только размытое пятно силуэта, скрывшееся за углом.

Пришлось возвращаться ни с чем, по дороге проклиная всех, кто прервал настолько щемяще сладкую встречу, и благословляя того, кто ее устроил. В том, что девочка оказалась здесь не без участия индейца, я не сомневался ни мгновения. Как-то они были связаны друг с другом, каким-то необъяснимым, но весьма крепким образом.

Алессандра Манчини по-прежнему находилась в кабинете и немного успела отойти от бурных событий: румянец, разлитый не только по коже лица, но и в ложбинке, наполовину спрятанной за полузастегнутым воротом блузки, слегка убавил свою яркость. Но не настолько, чтобы перестать бесить мистера Недвижимость.

– Я же говорил! Я же говорил! – топал он ногами, описывая круги по кабинету.

Адриано Тоцци взирал на это топотание снисходительно и немного брезгливо, но прерывать истерику не пытался, ведь куда больше его заботило благополучное состояние племянницы, а и слепой сейчас понял бы, что Алессандре… Хорошо, если выразиться вежливо и уклончиво.

– Полиция скоро прибудет, – обратился ко мне адмирал. – И я бы просил вас, детектив, как человека, ранее уже имевшего дело с нашей семьей, пообщаться с ними. Без нашего участия. Это возможно?

– Да. Но мне нужно знать, хотя бы приблизительно, что здесь произошло. По вашей версии, мисс, – уточнил я, поворачиваясь к женщине.

– Мы… разговаривали, – мечтательно улыбнулась Алессандра. – А потом он вдруг схватил что-то со стола и убежал.

Банальная кража?

– Вы можете точно сказать, что он взял?

– Да. – Она даже не посмотрела на стол. – Брегет Наполеона.

Амирал приподнял бровь, но не проронил ни звука, не то что слова.

– Это ценная вещь?

– Бесценная, детектив.

– Насколько?

– Она не застрахована, – пояснил Адриано Тоцци. – Ни одна страховая компания не решилась на это.

– Но тогда…

– Его невозможно продать, – сказала мисс Манчини. – Только если какой-нибудь тайный коллекционер найдется. Или брегет выложат за бесценок на черном рынке, но тогда он всплывет очень быстро, не так ли?

– Вы будете заявлять о пропаже?

– Конечно. Если он будет числиться в розыске, с ним поостерегутся что-нибудь делать. И еще мы объявим награду за возвращение. Да, дядя?

– Объявим, – пообещал адмирал.

– Это окно… – Я подошел поближе, осматривая рамы. – На нем ведь стоит система «Аргус»?

– Разумеется, – подтвердила Алессандра.

– Вор сам его открыл? Если да, то есть шанс, что его биометрика попала в систему.

– Боюсь, это сделала я. Мне показалось, что в кабинете невыносимо душно.

Любопытная ситуация, и полиции в ней точно делать нечего, потому что все происходящее – сугубо личные обстоятельства семьи Тоцци. Но все-таки мне непонятно…

Если это был ее любовник – а упомянутые «разговоры» явно велись без слов – то зачем представлять его еще и грабителем? В отместку за то, что он что-то сделал не так? Влюбленные поссорились и дама желает отомстить своему кавалеру? Что ж, такое бывает. И можно считать, что парню не повезло. Вернее, двоим парням сразу. С индейцем все просто: ляжет на дно, а потом еще, может, и помирится с пылкой и решительной красавицей. А вот что делать Моргану? Ведь получается, он и тут проиграл даже толком не начатый бой?

– Прошу меня простить, ужин все-таки ждет, – поднялся из кресла адмирал. – Если пожелаете, присоединяйтесь, господа.

Его слова все присутствующие в кабинете оставили без вниманий. Алессандра вряд ли нуждалась в приеме пищи, ее воздыхатель, похоже, слышал только охи и вздохи самого себя, а я… Я мучительно подбирал слова, которыми смогу сообщить своему напарнику весьма печальную новость. А заодно прикидывал, какое количество спиртного Морган успеет поглотить к тому моменту, когда сможет успокоиться. И воображаемый ряд бутылок стремительно выстраивался до самого горизонта.

– Сандра, дорогая… Как ты могла?!

– Уберите ваши руки, Дон. Немедленно.

Я обернулся. Мистер Недвижимость яростно сжимал плечи мисс Манчини, нависая над ней стервятником.

– В самом деле уберите руки, мистер Томасон.

– Эта женщина… Она разбила мне…

– К сердцу может добавиться кое-что еще, Дон. Кое-что пониже, – без тени улыбки сказала Алессандра, и это произвело на трусливого блондина большее впечатление, чем слова: он отдернул свои грабли назад.

– Я этого так не оставлю! – пообещало нам оскорбленное достоинство, выкатываясь за дверь.

Откуда-то с улицы послышались сигналы полицейских машин.

– Вы меня осуждаете, детектив? – спросила мисс Манчини.

– Разве у меня должен быть для этого повод?

– Вам лучше знать, – улыбнулась она. – Но в любом случае постарайтесь удержать свои чувства в узде при разговоре с полицией.

Надо же, какое ледяное спокойствие! Только что предъявила доказательства своей измены лучшему другу влюбленного в нее человека и напоминает о чувствах? Высший свет, будь он неладен! И что в ней нашел Морган, кто бы мне объяснил? Нет, никакой пары из них и не получилось бы. Он бы даже не смог к ней подойти, не говоря уже о…

– Вы зря чувствуете себя преданным. Ну или не только себя, – сказала Алессандра, набрасывая на плечи шаль. – В любви и на войне все средства хороши, помните? Главное, не оказываться на линии атаки между сражающимися армиями.

Глава 4

18 августа

Морган Кейн

Ее приближение я почувствовал кожей. В прямом смысле: спина, плотно прижимающаяся к стене, вдруг перестала чувствовать выступы и швы каменной кладки с прежней остротой. Конечно, это могло даже порадовать: нет ощущений – нет мучений, так сказать, но, поскольку подобного рода онемение означало единственную на свете вещь, я попытался слиться со стеной в одно целое и слезно попросил небеса, чтобы они провели Элисабет мимо, иначе резко повышался шанс того, что я кулем вывалюсь из своего укрытия прямо под ноги инфанте и…

Ну конечно, его сюда тоже принесло!

С моего места мне не оставалось ничего другого, кроме как смотреть, надеясь, что меня не заметят, вот я и смотрел. С интересом, как ни странно. Наверное потому, что ни разу еще не видел своего напарника таким. В каком-то смысле его сейчас узнать было еще труднее, чем меня: лицо, обычно подвижно-расслабленное, непонятным образом напряглось, обозначая почти каждую из мышц. Казалось, будто что-то рвется наружу из самых глубин души, и это что-то нужно любой ценой удержать внутри, ведь если оно покинет телесные пределы, произойдет… В общем, Амано словно нашел в себе вдруг какую-то немыслимую драгоценность и чертовски испугался, что сможет ее потерять. А еще это неожиданное изменение сделало капитана наконец-то выглядевшим на его биологический возраст, и рядом с девочкой стоял не вечно выпендривающийся шутник и повеса, а…