На службе империи

Затем он отходит и смущённо опускает голову – Прости командир. Прости, я смалодушничал. Заметил, что кто-то там создаёт магический щит, но понял, что это ты, далеко не сразу. Поэтому и опоздал.

– Да ладно! – Хлопаю его по бронированному плечу – главное, что и ты жив!

– Ну, ненадолго. У нас не много времени – он становится на одно колено – я готов друг мой.

– Думал вот так вот, удерёшь?! Э нет. Ты давай – и я опускаюсь в ту же позу.

Мы сверлим друг друга взглядом какое-то время.

– Ладно! У нас нет на это времени. Пусть случай решит – он откуда-то вытаскивает монетку и показывает, что она имеет обе стороны.

– Ты и правда думаешь, что я положусь на такое, учитывая, что это предложил ты? – У меня непроизвольно появляется улыбка, ведь это напомнило мне о старых деньках.

– А ты думаешь, что я сжульничаю при таком случае? Да и как, брошу я, а ловишь ты. Но показываешь, так, чтоб мы одновременно увидели результат. Командир – говорит он уже совсем другим, гораздо более серьёзным тоном – времени нет.

– Ладно, давай – машу я рукой, а зрители тем временем начинают уже выражать недовольство, но нам обоим плевать.

– Кто побеждает, тот и может послать всех их! – выкрикивает гном показывая пальцем на толпу – ну а кто проигрывает, остаётся здесь, как лабораторная крыса.

– Реверс – говорю я, а мой друг подбрасывает монету.

Я слежу за ней в воздухе, усиливая восприятие, я могу увидеть, что будет.

– Не жульничать! – взревел мой друг и в меня летит его лопата-подобная ладонь, обёрнутая в тяжёлую латную перчатку.

Я вынужден увернуться, концентрация сбрасывается, так как я вынужден очень быстро уйти в максимальную скорость. Уворачиваюсь, и он ловит монету другой рукой, недобро так на меня смотря.

– Я должен был попытаться – жму я плечами, и вижу его ухмылку.

– Ага! Теперь-то ты меня понимаешь. Ладно – он раскрывает ладонь с монетой, на ней аверс.

– Ты сжульничал! – Обвиняюще тыкаю я в него пальцем, но в ответ натыкаюсь на взгляд полный укора, и мне становится стыдно, но как же не хочется признавать результат!

– Давай – спокойно говорит Гев, и мы смотрим друг другу, в глаза.

Напряжение понемногу сгущается. В глазах друга ожидание сменяется просьбой, смешанной со страхом и стыдом.

Я же в это время, стараюсь запомнить своего друга, как можно лучше, пока время в этом состоянии тянется как резина. Я готов, а со временем накручиваю себя сильнее и сильнее.

Но вот Гев, прикрывает глаза в попытке моргнуть, этого я и ждал. Не хочу, чтоб он видел это. Миг, и я уже рядом с ним. Со стороны кажется, что я просто обнял старого друга, увы это не так. Хорошо, что подготовился, и на этот раз, острая сосулька, имела на навершие вращающуюся воду под огромным давлением. Иначе, я не пробил бы укреплённый череп.

Наставшая ненадолго тишина в амфитеатре, сменяется недовольными криками, ведь мы не шевелимся. Правда, то с одной, то, с другой стороны, следуют окрики, от которых даже у меня, в низине, в ушах звенит. Через пару мгновений, после вновь наставшей тишины слышу с разных сторон:

– Хороший поединок.

– Славные войны. Не у всех хватит духа, исполнить такую просьбу друга.

– Больше похоже на убийство – слышу последний, задумчивый голос – убийство из милости.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг выкрикиваю – Слава империи!

Вокруг же, недоуменная тишина. Ну да, а чего я ждал?

Придерживая Гевина, чтоб он не упал, делаю шаг назад. Нет, не могу я его просто так, здесь оставить. Чтоб он остался здесь лежать, на потеху этим?! Не в мою смену! – загоняю я себя, и поднимаю на руки тело самого шебутного, но при том такого необходимого члена нашей десятки.

Со стороны, откуда пришёл Гев, с визгом выпрыгивает какой-то хрен. Уродливый, как моя жизнь здесь. Он что-то лопочет, явно не на общеимперском, но те же голоса с трибун, останавливают его. Язык я не понимаю, но он явно пререкается с ними. Снова окрик и звон в ушах, и я слышу, как он уходит прочь, а я, не останавливаясь, так и шагаю к ждущим меня Варену, его ученику и Диале – понять я уже давно всё про неё понял, принять было сложнее. Сильно после нашей встречи здесь, она сказала:

– Бывших внутрестражей не бывает.

Уже подойдя к ним, слышу от неё – слава имперским войнам – и улыбка сама собой возникает на моём лице. Не знаю почему, но для меня это было важно.

– Варен – обращаюсь я робко к экспериментатору – можно провести нормальный обряд возжигания горна? – так называется церемония кремации у гномов.

– Ладно уж – машет рукой Варен – там ничего сложного.

Спрашивать откуда такая церемония известна демону, я не стал. Давно уже заметил, что Варен, в отличии от многих других, иными культурами интересуется и изучает, хоть тоже считает, что демоны находятся над остальными, чем сильно гордится.

Глава 29

По возвращению, мне показали какой-то шар, и учёный сказал, что в нём очень давно заперли душу могучего война демонов. Зная, что кара неотвратима, он и спёр сию реликвию. И да, когда наступит время, и моё тело будет готово, эту душу, поместят внутрь.

Битва за вместилище? Да, будет, но мне в ней не победить. Для этого нужна необычайно сильная воля. Другие аспекты тоже важны, но именно воля, определяющий фактор.

Вскоре я, да и, судя по всему, все демоны переместились далеко на запад, в какие-то руины. Правда сохранились они на диво хорошо.

– Дальше, я знаю – разнёсся гулкий, властный голос словно отовсюду.

– Чего? – вопросил я, но ответа не последовало.

Снова этот кошмар. Я огляделся, вокруг всё та же, непроницаемая тьма. Только на этот раз, не ощущалось чьего-либо присутствия. Как и не было ощущения, что кто-то наблюдает за мной.

Посидев так немного, понял, что кошмар заканчиваться и не собирается, хотя ощущения-то другие. Снова встал и огляделся. Ничего. Только-только я хотел снова прилечь, как понял, все чувства, словно ранее, спугнутые птицы, сейчас понемногу возвращались ко мне. Я словно просыпался от долгого сна.

Гев… Всё было не совсем так. Кажется, я вспоминаю. То-есть сам бой, да. Но что-то во мне тогда надломилось. Как тогда, с теми детьми. Только на этот раз это было другое. В первом случае, как бы цинично это не звучало, но я словно наконец снял розовые очки, и узрел наконец, каковы мы, так называемые разумные и созданный нами мир. В случае с Гевином же, что ж не уверен, но кажется я лишился какого-либо милосердия.

Наконец я вспомнил. Всё это время, я просто лежал здесь и вспоминал свою жизнь в новом мире.