На службе зла. Вызываю огонь на себя

Шауфенбах говорил долго. По его словам, крушение Германской империи, в котором уже никто не сомневался, порождает одну весьма существенную проблему. Через какие-то несколько месяцев архивы рейха попадут в руки передовых армейских отрядов — русских, британских, американских, канадских, французских, австралийских, польских и других. Только ленивый не объявил войну погибающей Германии. В тех архивах масса неприятных документов о неприглядной роли СССР, Франции, Великобритании и США, а также организаций двух пришельцев, которые взращивали гитлеровского монстра в надежде использовать его против других. Сейчас спецслужбы кровно заинтересованы, чтобы никто не узнал о движущих силах, столкнувших планету в мировую войну.

— Понятно. Объясните, Александер, в чем польза для России — СССР в уничтожении этих бумаг?

— Ваша Родина могуча и истощена одновременно. США сильнее и имеют гораздо б о льшие ресурсы. Открытие неприятных для администрации и конгресса тайн может повлечь ситуацию, когда американцы предпочтут воевать дольше, лишь бы до следующих выборов отвлечь внимание электората от скандала. Как вы понимаете, после победы над Германией и Японией у янки останется лишь один стоящий соперник, где попираются свобода и демократия. Продолжать?

— Про важность архивов я понял. Как эту проблему можно решить?

Слово взял второй пришелец.

— Разумнее всего побудить фюрера собрать документы в одно место и вывезти на секретную базу Аненербе в Антарктиду. Оптимально — с самим Гитлером и его ближайшим окружением, то есть с наиболее посвященными носителями информации. На субмаринах так называемого «конвоя фюрера». А в Атлантике конвой напорется на американскую эскадру.

— Возможно. Какова моя роль в операции?

— Самая деликатная, — низкорослый марсианин посмотрел в упор, изучая реакцию собеседника. — Познакомиться с Адольфом и убедить его плыть в Антарктиду.

— Легко. Как два пальца… Простите, три года в окопах не способствуют изящности речи. Александер, я могу поговорить с вами наедине?

Шейдеман без звука удалился «покурить». Шауфенбах уселся в кресло ближе к камину, которое занимал Абакумов. Никольский занял место напротив. Все как в старом добром Глазго. Марсианин начал первым.

— Начнем с того, что ваше досье оказалось в СМЕРШе стараниями моего оппонента. Таким образом он пытался оказать давление на меня и на вас.

— Будем считать, что ему удалось. Комдиву Николаеву больше в СССР не место.

— Верно. В дальнейшем беспринципность той стороны нужно учитывать. Например, он просчитывал вариант затопления подлодки с архивами, нацистскими лидерами и вами на борту. Поэтому нынешнее задание — самое опасное из всех.

— Тронут вашей заботой.

— Забота ни при чем. Как вы знаете, у меня нет и не может быть приязни и привязанности к индивидуумам вашего биологического вида. Я лишь в большей мере склонен выполнять договоренности и соблюдать правила, нежели та сторона с ее девизом «естественного хода событий». Если Шейдеман сочтет, что вам естественным образом суждено утонуть, то не будет препятствовать. Я, наоборот, попробую вас вытащить.

— На большее рассчитывать не могу. Ясно. Конкретно, как мне проникнуть в ставку и как заставить фюрера прислушаться к моим словам?

— Технической стороной первого этапа задания будет заниматься мой оппонент. Не волнуйтесь, здесь вам ничего не грозит. Разве что попытка перевербовки. Вы узнаете в подробностях, как создавалось общество Аненербе, как люди Шейдемана использовали наклонности нацистской верхушки, рассказывали им небылицы про тибетскую Шамбалу, про духов предков, нибелунгов, атлантов и тайную подледную цивилизацию Антарктиды.

— И они поверили?

— А как же. Некоторое количество технических артефактов, слив научно-технической информации, опережающей местный уровень знаний, плюс правильная психологическая обработка дали отличный результат. Подробности — у них, я в курсе только в самых общих чертах. Имейте в виду, с середины сорок четвертого «атланты» разочаровались в фюрере и его команде, потому перестали обрушивать на них откровения. Сейчас вам предстоит поработать эмиссаром высших сил, вновь обративших внимание на своих недотеп-подопечных с тем, чтобы предоставить им последний шанс.

— Например, погибнуть на субмарине в обнимку с архивами.

— Нет. Стальные герметические контейнеры, в которых наци хранят самые важные улики против себя и нас, водонепроницаемы, Кто-нибудь рано или поздно до них доберется.

— Считаете, актуальность со временем не уменьшится?

— В ближайшую сотню лет — наверняка. У вас, землян, история является не наукой, а частью идеологии. Позорные страницы правления Рюриков и Романовых, к примеру, большевики продолжают скрывать из идеологических соображений, дабы ни у кого не возникло сомнений, что все русское есть самое светлое, правильное и прогрессивное по определению. Кроме разве эксплуатации народных масс, которую они поправили Октябрьской революцией. В других странах то же самое. Поэтому в интересах человечества, чтобы подлинную историю не знал никто.

— Да. Я уже в курсе, что передовые корниловские части остановили не мы со Спиридоновой, а сознательные члены партии большевиков. Причем участие бывшего царского генерал-майора оказалось настолько неудобно обеим сторонам, что и белоэмигрантские круги не возразили против коммунистической версии.

— Похоже, мы поняли друг друга. Оставляю вас в обществе Шейдемана. Скоро присоединится Юрченков. Он, как вы помните, перед войной переживал правильные мистические откровения. Хочу, чтобы он преподал вам пару уроков актерского мастерства. К сожалению, в случае сценического провала — не гнилые помидоры и тухлые яйца. Времени как всегда в обрез. На подготовку не более месяца, потом отправитесь в Берлин через Швейцарию, на месте вам надлежит быть не позднее 10 марта. Удачи!

— Честь имею! — попрощался Никольский впервые за много лег.

Наставником по легендированию деятельности от имени Аненербе стал Курт, известный Никольскому по заключению на Ордынке в 1939 году. Вкатив непонятную внутримышечную инъекцию, по его словам — для стимулирования памяти, немец вывалил на артиллериста огромную кучу информации, смесь древних легенд, исторических фактов, спекулятивных домыслов и хитрых провокаций. Лишь через двое суток Никольский в полном объеме проникся масштабом идеологической диверсии марсианина-2, из которой проистекали нравы нацизма. Впрочем, Шейдеман и его команда подстраивались под гитлеровцев. Ни русские, ни любой другой народ со здоровым менталитетом не восприняли бы на ура ту чушь, что с успехом скормили национал-социалистам.

Общество Ahnenerbe, что в переводе с немецкого означает «Наследие предков», выросло из эзотерического кружка Thule-Gesellschaft, существовавшего задолго до прихода нацистов к власти и пропагандирующего крайние расистские взгляды. Полное название Аненербе — «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». То есть бредовые мысли о происхождении германцев от легендарной древней расы и превосходстве над неарийцами зашевелились в немецких головах задолго до вмешательства неземных сил.