На стадии развода

Ведь любят не за что-то, а потому, что ты есть. Существуешь, дышишь. Со всеми твоими грехами и недостатками.

Почему же кто-то должен отнять у нее простое женское счастье?

Единственный раз у нее в жизни было что-то хорошее. И это хорошее теперь утекало из рук, как вода. Она не могла поверить, что все вот так закончится, едва начавшись.

Нет!

…Я предупредил его, что ты редкая сука и алчная хищница. И ему стоит держаться подальше от тебя и твоей семьи, если не хочет в один прекрасный день потерять все…

Как сейчас Алина ругала себя, почему не нашлась, что ответить этому уроду Хайдарову? Она же всегда была стервой и могла с улыбкой урыть любого.

Но удар оказался так силен, мысли метались, и не было никаких слов.

Гордость?!

Та самая, что заставляла ее высоко держать голову, мстить за обиды, доказывать, что она тоже может чего-то достичь, — даже это меркло перед страхом потери того единственного, что ей было дорого.

— Нет, — твердила она себе срывающимся голосом.

Он не может поверить, не должен.

При мысли, что Александр поверит и откажется от нее, смерзалось все груди. Смерзалось комом и кричало дикой болью.

Кажется, у нее слезы текли по щекам, Алина их не замечала. Сейчас ей было все равно, как на нее смотрят встречные. Что о ней будут думать в этом проклятом лицемерном клане. Деньги, положение, то, как она будет выглядеть в глазах семьи — в тот момент все потеряло значение и смысл.

Дыхание сбивалось, зрение стало тоннельным. Четко она видела только дверь приемной, а весь коридор как будто смазывался. Алина прошла его, не чувствуя под собой ног. Вошла и плотно прикрыла дверь.

Ее как будто отрезало от внешнего, но тут внутри было еще страшней.

Нужно подойти к столу и включить компьютер. Начать готовить сводку, просмотреть почту. Еще десять минут до начала рабочего дня. Монотонные действия помогают победить нервозность. Надо. А у нее руки не слушались, дрожали, и сердце колотилось в горле.

Все потому, что дверь директорского кабинета была приоткрыта. Обычно он приходил точно к началу рабочего дня. Почему сейчас?

…Он меня услышал и понял. Так что можешь не смотреть в ту сторону…

Огнем полыхнуло в сознании. Алина зажала рот ладонью и так и застыла посреди приемной. А взгляд блуждал, останавливаясь на привычных предметах, ища точку опоры. И не находил.

Делать вид, что ничего не произошло, и ждать? Нет. Так она просто сойдет с ума от неведения. Лучше выяснить все и сразу, даже если это ее убьет.

Гордость?..

Одним усилием Алина собралась, быстро вытерла щеки и заставила себя подойти. У приоткрытой двери кабинета она замерла, потом коротко постучалась и вошла.

***

Камалов стоял у стола. Она заметила открытый ящик стола и какую-то то ли рамочку, то ли папку у него в руке. У нее сердце оборвалось, ухнуло куда-то, а в груди образовалась пустота. Алина шагнула вперед, проговорила ровно:

— Здравствуйте, Александр Тагирович.

А он выпрямился и перевел на нее взгляд.

Выражения темно-синих глаз не прочитать.

Алина шагнула ближе. На столе было еще несколько предметов, беспорядок, которого раньше не наблюдалось. А на полу картонная коробка.

— Вы… уезжаете?

Собственный голос она слышала как будто издалека, а где-то в глубине разлилось холодное желе. Но она не отводила взгляд. А мужчина смотрел на нее и молчал.

***

Вчера после общения с Хайдаровым Александр принял решение. И сразу же, несмотря на поздний час, позвонил Алишеру Шамаеву. Тот принял вызов.

— Да, я слушаю. — Ни тени недовольства в голосе.

— Алишер Вагитович, мне нужно на некоторое время уехать. По личным обстоятельствам. Я бы просил вас вернуться и принять управление на себя.

Некоторое время царило молчание, наконец, спустя долгую минуту Алишер Шамаев ответил:

— Ммм. Ну что ж. Я вылечу завтра.

— Спасибо, — проговорил Камалов.

Сейчас он собирался.

***

Если бы он хоть что-то ответил. Неважно что, пусть бы ужасную правду. Она бы это перенесла. Только не это холодное безразличие.

Наверное, потому она и сорвалась.

— Ты не можешь вот так уехать! — шагнула к нему, стиснув кулаки. — Не можешь!.. Не можешь!

Хотелось замахнуться и со всей силы ударить его по груди, хотелось крикнуть: «Ты! Целовал меня вчера! Что изменилось?!». Но она просто застыла, глядя на него.

— Алина Алишеровна, — проговорил он, не повышая голоса. — Мне нужно уехать. Это по работе.

— По работе, — эхом повторила она.

И вдруг все словно взорвалось в сознании.

— Возьмите меня с собой!

— С собой?

— Да. Переводом. Секретаршей.

— Секретаршей? — мужчина поморщился, уголок твердых губ дернулся в усмешке. — Но ты же почти ничего не умеешь делать.

— Я… научусь, — всхлипнула она. — Я буду варить тебе кофе.

***

Он хотел сделать все не так.

После разговора с Хайдаровым Александр понял только одно. Ее нужно выдернуть из этого клана. И да, он не планировал становиться ее следующим учебно-тренировочным мужем. Он собирался стать просто мужем.

Только все по-другому обставить. В конце концов, у нее тоже все пока что на стадии развода, это потребует времени и нервов. Он даже не представлял, сколько еще на нее польется грязи.

Но вышло как вышло.

Он притянул ее к себе, прижал к груди крепко и присел вместе с ней на краешек стола.

— Вообще-то, я хотел позвать тебя замуж, — проговорил, заглянув в мокрые от слез глаза. — Ты выйдешь за меня?

Она сначала вытерла слезы, потом спросила, поворачиваясь в его объятиях:

— Так ты не поверил моему мужу?

— Я что, похож на лоха? — мужчина вскинул бровь, темно-синие глаза насмешливо вспыхнули. — А то, что ты выдающаяся стерва и истеричка, я прекрасно знаю и сам.