На стороне мертвецов

— Ты маменьке соврать хочешь, и других подбиваешь, гадкий Митька!

Приподнимаясь на носочки, чтоб казаться повыше, на него яростно сверкала глазами кузина Ниночка.

— Митя? Митя пришел! — новый крик был ничуть не менее громким, но гораздо более мелодичным. Невдалеке звучно хлопнула дверь, раздался невнятный возглас, кажется, по-немецки, потом быстрый-быстрый топот башмачков… и в вихре растрепавшихся локонов и кружев на Митю налетела Лидия.

— Митя, ах, Митя, вы живы! — она с размаху кинулась ему на грудь, обвила шею руками и задрожала.

— Митя! — снова шелест юбок, снова топот… и в полутемный отнорок у черного хода разом заполонили широкие кринолины и возбужденные девичьи голоса.

— Митя! Ой, Митя, Митя! — Капочка и Липочка налетели с двух сторон, затормошили. — Вы представляете, нас почти совсем арестовали, Митя! Ваш батюшка велел сидеть у вас в гостиной и ждать…

— Если мы можем помочь найти убийцу той несчастной девушки, конечно, мы должны ждать. — наставительным «учительским» тоном вмешалась Ада.

— Вы его поймали, Митя? — азартно вмешалась Зинаида. — Вы так сразу за ним кинулись!

Уткнувшаяся в плечо его сюртука Лидия томно сказала:

— Ах! — медленно, не спеша, отпустила его шею и неторопливо повернулась, бросив на Зинаиду победный взгляд. — Давайте вернемся в гостиную, мадемуазели, и Митя нам все расскажет. Правда же, Митя? — она решительно подхватила Митю под локоть и потянула его в сторону гостиной… едва не врезавшись в застывшую с открытым ртом Ниночку. — Это ведь ваша кузина? Такая милая девочка… — и уже на ухо, обдавая сладким ароматом цветочного мыла. — …только немножко странная. Так смотрит, что Алька даже есть не может!

Митя покосился на кузину с невольным уважением — это ведь и правда, надо суметь.

— Ну пойдемте же! — и Лидия поволокла его за собой, кринолином раздвигая сестричек, как варяжский паро-драккар — волну. — Ах, это все было ужасно, я просто не нахожу себе места…

— Четыре раза пересаживалась! — у Мити из-за спины подтвердила Липочка (или Капочка?). — То к Алешке поближе…

— То от Алешки подальше. — подхватила Капочка (или Липочка?).

— Вот как? — обронил Митя и… руку Лидии со своего локтя тоже… обронил. Почти стряхнул. — Алексей тоже здесь?

Вот это со стороны папеньки совершено не нужный либерализм — Алешку мог бы и в участок забрать.

Он распахнул дверь — благодаря барышням он теперь хотя бы знает, где в доме гостиная! — и с улыбкой повернулся… к Зинаиде.

— Прошу вас, Зинаида Родионовна!

Зиночка вспыхнула, блеснула глазами — не понять, то ли радостно, то ли… гневно? — и молча проплыла мимо, задев Митю краем юбки.

— Барышни… — и вслед за красной от гнева Лидией, взглядом обещающей сестрам-бандиткам все муки Пекла, тоже зашел внутрь.

— Митя! Дмитрий! — возглас Свенельда Карловича звучал радостно, тетушкин — возмущенно. Но Митя глядел на совсем другого человека.

Алешка стоял у окна, спиной к гостиной. Повернулся медленно, не спеша… окинул Митю скучающим взглядом… и протянул:

— Как же вас потрепало, Дмитрий!

Разглядев на свету измаранную грязью и ржавчиной одежду Мити, Лидия торопливо отступила… и принялась украдкой осматривать свое платье — не замаралась ли, когда прижималась к нему в полумраке?

— Митя преследовал убийцу! — кинулась на его защиту поборница справедливости Ада.

— Поймали? — с деланным интересом осведомился Алешка.

Ну сейчас-то Митя его осадит!

Он вовсе не собирался выдавать Леську, всего лишь не позволить Алешке изгаляться над его неудачей. Достаточно протянуть, многозначительно так: «Поймать — не поймал, а вот найти — кой кого нашел!» — и еще загадочно улыбнуться…

— Увы… — выдавить вот это, одно-единственное слово было мучительно, будто он растопырившего иголки ежа пытался пропихнуть через горло. — Это оказался совершенно посторонний… мальчишка.

— О! — почти восхищенно протянул Алешка. — Это вы его… с медведем перепутали? Обознались? Право же, потрясения последних месяцев сказались на вас… не лучшим образом. Труп еще из нужника прямиком на вас упал… — молодой Лаппо-Данилевсикй брезгливо скривился. — Вам теперь отдыхать нужно. Нервы лечить. Ну и питаться хорошо… — уж совсем сладко протянул он и… демонстративно покосился на столик.

Что-то в словах Алешки было настраживающее, но… Митя невольно проследил взглядом куда тот смотрит… И обмер. На столе был сервирован чай — в пузатом чайнике и расписных, как купчихи любят, широких чашках. Чай пах мокрыми вениками, неумолимо выдавая дешевую свою природу. Рядом стояла тарелка. Митя пару мгновений глядел на нее, осознавая. Раз, два, три… Шестеро сестричек, да Алешка, да Свенельд Карлович с тетушкой, да еще Ниночка… Девять… десять человек. И сушек, кругленьких сушек с поджаристыми бочками… девять. Алевтина быстро-быстро жевала, настороженно косясь то на сестер, то на торчащую в дверях Ниночку.

На лице Алешки медленно расплывалась счастливая улыбка.

Митя метнул быстрый взгляд на Свенельда Карловича, но тот только едва заметно развел руками.

— Тетушшка! — прошипел Митя, — Позвольте вас на минутку! — и прежде, чем та успела что-то возразить, подхватил Людмилу Валерьяновну под руку. Поволок к дверям, кивком велев Штольцу следовать за ним. — Мадемуазели! Приношу свои извинения и благодарю за терпение, вам нужно всего лишь чуть-чуть подождать, уверен, отец будет с минуты на минуту… а мы постараемся скрасить ваше ожидание… — посмотрел на сушки и чуть не взвыв, выдернул тетушку из гостиной.

— Дмитрию следует заняться своим здоровьем… — уже из-за двери услышал он Алешкин томный голос. — …только серьезной… почти смертельной болезнью можно оправдать манеру вот так бросать гостей!

— Мы не гости — мы подозреваемые! — с явным восторгом от сего факта откликнулась одна из бандиток.

— Свидетели… — огорченно поправила ее более трезво мыслящая близняшка.

— Ты едва не сшиб Ниночку! — трепыхаясь в Митиной хватке, пропыхтела тетушка.

«Да лучше б я вас обеих вчера убил! — тоскливо подумал он. — Даже если б меня повесили за это убийство… все лучше, чем теперь от стыда хоть вешайся!»

— Отпусти маменьку! — в полный голос завопила бегущая за ними Ниночка, но… подскочивший сзади Свенельд Карлович подхватил девчонку на руки и… торопливо зажал ей рот.

— Что… что вы творите, что… — теперь уже попыталась завопить тетушка, но Митя успел втолкнуть ее на кухню. Заскочивший следом Штольц захлопнул дверь и сунул ошеломленную Ниночку на табуретку.

Грохнуло — что-то уронили, краем глаза Митя заметил как сторож Антипка торопливо отставил чашку и вскочил. Леська так просто точно окаменела с пряником в зубах. Значит, пряники все-таки есть, не одни… сушки!