На страже стабильности. Повесть о настоящем инквизиторе.
Шрифт:
– Пойдемте, я пойду с вами, провожу. И не волнуйтесь, ваши младшие будут усиленно питаться уже сегодня, а только завтра начнут предъявлять талоны. Пойдемте, пойдемте.
– А на выходе повернувшись к Бесогонову почти прошептал, - побыстрее, Иван Викторович, чтобы к концу большой перемены все было закончено. У меня вечером дела.
– Что имелось в виду под всем, младшему инквизитору не надо было объяснять. Он просто показал, что начнет разбираться незамедлительно.
Прелюдии закончились. Пора было действовать жестко и решительно. Дождавшись когда шаги ячейки общества N547 под предводительством, Арсения Назаровича на коридоре стихнут Бесогонов выскочил из кабинета директора и помчался к себе. Впереди его ждала встреча с хитрым и изворотливым шпионом и диверсантом, сектантом-альтруистом, которого
Зайдя к себе, Бесогонов, без всяких предисловий и не тратя драгоценное время на слова просто пнул N66 со всей силы ногой, а когда сектант альтруист свалился на пол получше прицелился и ударил его словно футбольный мяч по ребрам, чтобы вышибить из него весь его мерзкий сектантский дух. Это удалось младшему инквизитору просто замечательно - N66 не шевелился, да и вообще, не подавал каких-либо видимых признаков жизни.
"Как бы не зашиб этого гада ненароком раньше времени", - пронеслась в голове младшего инквизитора испуганная мысль. Товарищи по цеху поднимут на смех за такую оплошность, а потом еще отправят следом за врагом народа за допущенный брак в работе.
Опустившись на корточки, младший инквизитор пощупал пульс, к его величайшей радости и облегчению N66 был еще жив. Бесогонову оставалось только связать руки сектанта да натянуть на его голову мешок. Меньше чем через минуту все было готово. Оттащив бессознательное тело в угол Бесогонов перевел дух и сел подчищать хвосты в деле альтруиста-гуманиста проникшего в ряды школьников, но вовремя разоблаченного младшим инквизитором.
Периодически поглядывая на часы, до большой перемены оставалось не так и много времени, как хотелось, Бесогонов, быстро, но тщательно все перепроверяя, чтобы не дать коллегам возможность раскрыть в его лице глубоко законспирированного шпиона, вредителя и диверсанта, заполнял бумаги. И когда до часа "Ч" оставалось минут 10-15 младший инквизитор наконец-то закончил свою работу и с видом победителя откинулся на стуле, в последний раз пробегая глазами текст своего расследования. Не найдя видимых противоречий бросил бумаги на стол и закрыл глаза. Несколько минут на отдых он мог себе позволить.
"Что потребуется от меня?" - думал про себя Бесогонов.
– "Сухие дрова, веревки и керосин для костра это прямые обязанности завхоза школы, отвечать будет или он или директор. Я ответственности за это не несу. Потом, обеспечение обязательной явки учащихся и учителей на мероприятие, опять же, обязанности администрации. Плюс Анастасия Филипповна и ее кружок танцев - необязательный, но приятный сюрприз для всех. Моя обязанность, чтобы сектант к началу процедуры был еще жив, чтобы все сопутствующие его делу бумаги были в порядке и, конечно же, торжественная речь, которая уже почти готова. Вроде бы все".
– После того, как младший инквизитор закончил размышлять над вопросами личной и коллективной ответственности, у него оставалось всего ничего времени, чтобы привести себя в порядок.
Не медля ни секунды, Бесогонов поднялся и подошел к шкафу, в котором именно для таких торжественных мероприятий хранилась его парадная форма. Переодевшись подошел к зеркалу. На него смотрел мужчина лет тридцати с небольшим, сухощавый, чуть выше среднего роста, с выдающимся волевым подбородком и пронзительный взглядом от которого, как надеялся младший инквизитор у врагов народа стыла кровь, а женщины падали в обморок. Принял ту самую торжественную позу, что подсмотрел по телевизору, получилось вроде бы неплохо. Бросив собой любоваться нацепил фуражку с большой красной звездой увитой колосьями и подошел к так и не пришедшему в себя N66.
"Не долго тебе осталось мучиться", - мелькнула в голове с толикой сочувствия предательская мысль.
– "Неужели у этого сектанта заразился гуманизмом. Еще чего не хватало. Надо быстрее от него избавляться. Пока я не стал таким же мягкотелым и простодушным".
Зацепил тело сектанта крюком между надежно связанными руками младший инквизитор потащил N66 к двери. Впереди был недолгий спуск на первый этаж и еще по улице тащить метров
тридцать до столба, так чтобы из окон всем было хорошо видно, особенно тем, кто плохо проникается на уроках идеями устройства социально-ориентированного государства, что ждет каждого, каждого врага народа и врага государственной идеологии. Подобное зрелище быстро возвращает любовь и к учебе и к государственной идеологии. Во всяком случае, так считали в Министерстве Образования Синеокой.Уже на первом этаже Бесогонов снова охватили сомнения, как там Арсений Назарович, не подведет ли. Не хотелось, чтобы в самый ответственный момент твоей жизни - когда рядом с тобой будет стоять самая красивая женщина в мире, внезапно оказалось, что дрова отсырели, а керосин для разжигания костра закончился или пойдет дождь и испортит всю торжественность момента. Но было уже поздно, что-либо выяснять и Бесогонову пришлось довериться и положиться на директора, пообещав себе, что если Арсений Назарович даст хоть один повод усомниться в своей компетенции, то следующий в очереди на костер будет именно он.
На улице было по-весеннему тепло, легкий ветерок был как нельзя кстати, и к величайшему облегчению младшего инквизитора на небе не было ни облачка, практически идиллическая картина дня, которая скоро расцветет еще больше яркими красками, торжественными речами и хороводами под руководством прекрасной Анастасии Филипповны. И от этого всего в душе Бесогонова сразу все запело и заплясало, остаток пути к будущему костру тащил сектанта словно пушинку.
Привязать тело врага к столбу особым инквизиторским узлом было делом двух минут, а чтобы своими, пусть и приглушенными мешком, воплями сектант ненароком не испугал самых маленьких дополнительно прихватил горло веревкой. Отойдя в сторону и наблюдая за результатом своей работы Бесогонов не мог не признаться себе, что наставники в Академии старались не зря и сделали из него настоящего профессионала - и швец и жнец и на дуде игрец.
Пока младший инквизитор любовался солнышком и в который уже раз за день репетировал про себя торжественную речь, которую он решил сдобрить парочкой эмоциональных, но не слишком, жестов, чтобы придать побольше драматизма всему мероприятию, к месту будущей экзекуции стали стягиваться учащиеся и зеваки с близлежащих домов.
Первым, как и положено, выполняя свои прямые обязанности, подошел школьный завхоз Геннадий Николаевич: обошел вокруг столба, проверил дрова, подергал веревки, которыми был связан сектант. Удовлетворительно кивнул сам себе и только после этого, сняв с шеи ключ, отпер сейф, в котором хранили запасные вязанки с дровами, керосин и прочие полезные в школьном хозяйстве мелочи. Проверив уровень жидкости в бутыли завхоз одобрительно крякнул и только потом направился к Бесогонову. По пути грозя пальцем малышне, которая уже норовила незаметно подкрасться к столбу и стащить себе на память какой-нибудь сувенир.
Следом подтянулся трудовик со своим классом, с которым у Бесогонова вышел короткий, но содержательный спор, относительно того, из какого дерева лучше всего делать дыбу, то бишь колодки, в которой по выходным на центральной площади поселка выставляли очередного хулигана или дебошира для публичного наказания и в назидание другим. Бесогонов склонялся к мысли, что само дерево не так важно, сколько то, чтобы колодки были крепкими и надежными, а не разваливались через год эксплуатации, подрывая экономику страны, но трудовик настаивал на том, что дыба должна нести не только практическую, но и эстетическую функцию, чтобы провинившийся не только страдал, но и приобщался к прекрасному, а поэтому, по мнению трудовика, лучше амаранта, змеиного дерева или на худой конец карельской березы ничего нет. Впрочем, как всегда, каждый из спорщиков остался при своем мнении.
Между тем, пусть и за ничего не значащими разговорами время шло и постепенно пространство вокруг столба, с соблюдением обязательных мер противопожарной безопасности, заполнялось народом, образуя собой правильный идеологически выверенный прямоугольник.
В первых рядах, под присмотром педагогов высшей категории особо отличившихся на ниве воспитания будущих тружеников села и преданных слугам народа членов общества, стояли старшеклассники, а за ними уже все остальные. Малышню брали на руки, чтобы тем было лучше видно.