На страже стабильности. Повесть о настоящем инквизиторе.

И только Бесогонов забеспокоился, что нигде не видит ни Арсения Назаровича, ни Анастасию Филипповну, как тут же уловил их силуэты боковым зрением - директор чуть ли не в обнимку шел с Анастасией Филипповной, а за ними гуськом тянулся кружок танцев и патриотических песнопений "Линия Сталина", все нарядно одетые и радостные.

"А чего им не веселится-то", - думал про себя Бесогонов, - "детство же, радоваться надо, петь да плясать. Вот плясать они и будут". А тот факт, что Арсений Назарович по глупости позарился на предмет его вожделения, младший инквизитор занес в свою особую папку, в которой хранил все имена и фамилии, которые рано или поздно станут фигурантами в его делах.

Правда, когда Анастасия Филипповна и Арсений Назарович подошли к Бесогонову, младший инквизитор излучал только спокойствие и полное безразличие, показывая всем своим видом, что очень занят последними приготовлениями к вот-вот уже начинающемуся торжественному мероприятию.

– День добрый, Иван Викторович, - голос Анастасии Филипповны журчал словно ручей, а радость, которую она излучала, могла легко заразить Бесогонова и выдать тем самым его чувства к ней, поэтому младший инквизитор извинился, сославшись на срочную необходимость проверить все в последний раз, и направился к месту будущей казни.

Дергая веревки, которыми сам же надежно привязал сектанта Бесогонов одновременно с этим особыми психологическими приемами: "смерть шпионам" и "ни шагу назад", которые он практиковал на ежедневных пятиминутках ненависти к врагам Синеокой, быстро вогнал себя в боевой транс, где уже не было ни одной мысли о Анастасии Филипповны, а только одна всепоглощающая и испепеляющая ненависть к врагам народа и стране в целом.

И это, как всегда, помогло младшему инквизитору. Уже через минуту в его голове задул прохладный ветерок, а вместо сердца бушевал настоящий лесной пожар ненависти ко всем гуманистам, альтруистам и пацифистам вместе взятым. Вот только руки, к сожалению, были недостаточно чистыми, а бежать их мыть было уже слишком поздно. Так что Бесогонов просто заложил их за спину во время своего выступления.

Окинув собравшихся взглядом и удостоверившись, что вся школа в сборе Бесогонов решил, что подходящий момент уже настал и пора начинать. Тем более он не хотел задерживать детей перед обедом. Все таки он не садист какой-то, а инквизитор по государственный идеологии, лицо обличенное не только властью, но и ответственностью за будущее своего народа и страны. А какое будущее можно построить без сытного обеда из брюквы?

Выйдя вперед, так, чтобы приговоренный к очищению огнем сектант находился прямо за его спиной и подняв правую руку вверх, показывая, что требует к себе самого пристального внимания, Бесогонов громким, отчетливым и полным уверенности голосом начал свою торжественную речь.

– Товарищи учащиеся и учителя нашей школы! Народ нашего горячо и всеми любимого социально-ориентированного государства! Некоторые из вас уже знают, а другие догадываются, - младший инквизитор опустил руку и показал ей на столб с сектантом-гуманистом, - по какому поводу мы с вами сегодня здесь собрались, - снова сделал паузу, чтобы присутствующие окончательно настроились на нужный лад и прониклись всей важностью данного момента.

– И повод этот, одновременно, и печальный, и радостный. Печальный, потому что администрация школы, - еще одна пауза, чтобы кинуть осуждающий взгляд в сторону директора. Арсений Назарович нервно сглотнул, - проморгала врага, - снова жест в сторону N66, чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, кто именно здесь враг, - в самом сердце нашей школы, носящей гордое имя Павлика Морозова, положившего свою жизнь на алтарь великого будущего нашего миролюбивого народа. Врага, который внедрился в ряды учащихся старших классов по заданию своих заокеанских хозяев и их западных прихвостней, осадивших цитадель стабильности и благополучия - нашу Синеокую.

– С целью, - младший инквизитор сделал драматический жест, прижав правую руку к сердцу, - причинить вред нашему любимому и бессменному руководителю, - пауза, во время которой Бесогонов исподлобья смотрел на собравшихся, отмечая в уме все признаки злорадства, неуважения или недостаточного проявления патриотизма. Судя по всему, если в школе и были еще враги, то они очень хорошо замаскировались. Так как младшему инквизитору не удалось поймать хоть кого-то по горячим следам, даже маломальского саботажника, лишь шок, слезы на лицах и пара обмороков у женщин, но те могли быть следствием погоды, слишком чувствительной натуры или чего-то еще, что никак не относилось к делу. Поэтому младший инквизитор продолжил.

– И только благодаря вовремя проявленной бдительности со стороны учащихся школы и своевременной реакции со стороны штатного инквизитора, - Бесогонов замолчал, делая вид, что переводит дух, но на самом деле давая понять, кто здесь настоящий герой и кому все присутствующие обязаны спокойствию и благополучию, - враг был вовремя раскрыт и обезврежен. И уже в самом конце, осознав всю тщетность своих злонамеренных усилий и понимая, какое заслуженное наказание его вскоре постигнет, этот волк в овечьей шкуре ребенка, попытался выкрутиться, и, сдав всех своих подельников, спасти свою никчемную жизнь от карающего и очистительного огня народного гнева.
– Младший инквизитор посмотрел прямо на Арсения Назаровича и с удовлетворением отметил, как тот мгновенно побледнел, уже понимая, что в любой момент может возглавить подпольную шпионско-диверсионную организацию в средней школе N1 состоящую из сектантов-гуманистов. Удовлетворившись полученным результатом младший инквизитор разошелся еще больше.

А дальше, Бесогонов, вследствие переполнявших его эмоций, главными из которых были ненависть к врагам народа и жажда справедливости, руки так и дрожали, требуя немедленно взять в руки факел и поджарить сектанта, уже с трудом мог себя контролировать, распаляясь не на шутку, от своих же собственных слов, говорил, говорил, говорил.

О необходимости крепить внутреннюю и внешнюю обороноспособность страны, о необходимости быть начеку и в постоянной бдительности, во сне и наяву, чтобы противостоять тлетворному влиянию Запада, который посылает его семена с попутным ветром в Синеокую каждый день. И только не прекращающаяся ни на секунду Битва за урожай, которой руководят многочисленных и хорошо подготовленные слуги народа, помогает пропалывать почву и не дает им взойти.

О врагах, явных и скрытых, главным из которых являешься ты сам, как только подвергнешь сомнению хоть слово, сказанное Им, слугой народа или инквизитором по государственной идеологии. О мужестве, разглядев врага в отце, матери, брате и прочих родственниках, друзьях и знакомых пойти в ближайшее отделение инквизиции по государственной идеологии и сдать их в руки народного правосудия, которое одно способно противостоять натиску вражеских и бесовских идей из-за границы и по заслугам воздать многочисленным вредителям, саботажникам и диверсантам.

А также о том, что недоносительство по прежнему приравнивается по тяжести вины к самому преступлению, и здесь не помогут никакие оправдания и родственные узы. О том, что явка с повинной гарантирует снисхождение, иногда, и дарит возможность искупительного труда в соляных шахтах до конца жизни. О том, что только вместе народ Синеокой сможет обеспечить достойную жизнь своими слугам и что, только в служении интересам государственной идеологии и мудрым руководителям есть подлинная цель и смысл жизни каждого гражданина социально-ориентированного государства и народа в целом.

Наконец, почувствовав, что его внутренний запал подходит к концу и пламя народного гнева понемногу затухает, так как выпалило все, что могло еще гореть, Бесогонов, резко замолчал и держал паузу до тех пор, пока в глазах зрителей не зазвучал немой, полный укора вопрос: "ну, когда уже, когда?"

Почувствовав, что нужный момент уже настал, младший инквизитор в абсолютной тишине, кажется даже птицы умолкли в этот момент, с любопытством поглядывая сверху на странный ритуал двуногих, подошел к столбу и обильно полив дрова и столб керосином, зажег спичку, но не спешил бросать ее, давая возможность администрации школы и ученикам исполнить свой гражданский долг и выразить любовь к стране и проводимому ей курсу всей силой своих легких, и они не подвели его ожидания.