На Темной Стороне

Дмитрий шарахнулся так, что едва не упал с крыши:

– Ты что?.. Никогда в жизни.

– Жаль, – сообщил Тарас искренне. – Жаль. Ну ладно, ее оставим на десерт.

Дмитрий поинтересовался:

– А как... эти?... Ну, которым все это...

– Странные какие-то, – ответил Тарас неодобрительно. – Почему-то обижаются. А с чего бы? Ведь это раньше были вероятными противниками, а сейчас просто невероятные союзники! А что обижаться на таких союзников?.. Мы ж их любим, разве не видно? Вон Ханумана двое наших с двух сторон любят, аж глаза у генерала на лоб полезли... Да тут надо дорисовать...

А за обедом Тарас сказал равнодушно:

– Завтра у нас свободный день. Валентин, в город съездим... или ну его на фиг?

– Второе, – ответил Валентин ровно.

Его пальцы красиво и синхронно работали ножом и вилкой, расчленяя, накалывая, нагребая лезвием ножа на зубчики вилки горки ядреной каши. Все это безукоризненно точно отправлялось в рот, не обронив ни единой крупинки. Сам Валентин сидел за столом как герцог на королевском приеме: невозмутимый, знающий себя цену. Дмитрий уже знал по слухам и смешкам, что Валентин в самом деле потомок кого-то и чего-то, не то барон, не то князь, хотя и тщательно это скрывает.

Дмитрий оживился:

– Здесь можно выезжать в город?

– Кому можно, – ответил Тарас злорадно, – а кому... У тебя как с цензом оседлости? Ну, прошел ли тесты, сдал ли мочу на анализы?

– Сдал, – подтвердил Дмитрий. – Все сдал...

Валентин поморщился:

– Ребята, за столом...

– Извини, – сказал Дмитрий. – Правда, извини. Это чудовище все время провоцирует. Вам разрешают?

Валентин бросил короткий взгляд на Тараса:

– Ты поинтересуйся о новичке.

Тот пожал плечами:

– Ты же знаешь порядок. Он не бывал даже на пленере. Пока не пройдет все круги нашего ада... я говорю о бюрократическом аде, ему даже к забору близко подходить нельзя.

Валентин недобро ухмыльнулся:

– Ты еще брякни, какие тут заборы!

– Молчу-молчу.

Ножи и вилки позвякивали, Тарас с хрустом грыз толстую мозговую кость. Из-за дальних столов донеслись раскаты здорового смеха. Когда дошла очередь до кофе, в нагрудной кармане Дмитрия пискнуло. Он нащупал сквозь ткань выступающую кнопку, тут же там пискнуло, негромкий голос произнес:

– Стажер Човен! К полковнику Ермакову.

Валентин смолчал, а Тарас сказал сочувствующе:

– Ничего, кому-то надо и эти места чистить.

– Да брось, – поморщился Макс. – Все делает механизация. Это так, чтобы некоторые носы не задирали.

– Эт ты на кого немекиваешь? – спросил Тарас угрожающе.

Из столовой Дмитрий напрямик направился в административный домик. Часовой оглядел его придирчиво, кивнул. В коридоре было пусто, а когда отворил дверь кабинета, Ермаков все еще горбился за клавиатурой, тихонько щелкал клавишами, не доверяя некоторые команды даже самым доверенным программистам.

При звуке открываемой двери его пальцы тронули Alt-Tab, и на экране мгновенно возникла другая картинка. Дмитрий вытянулся, Ермаков устало махнул рукой:

– Вольно. Как тебе здесь?

– Да вроде бы еще жив, – ответил Дмитрий, а всем видом старался показать, что не просто жив, а здесь для него почти что санаторий с бабами и плясками.

Ермаков оглядел с головы до ног, хмыкнул, неожиданно спросил:

– Не тянет побывать по ту сторону забора?

– Нисколько, – ответил Дмитрий, интуитивно полагая, что отвечает верно. – Здесь еще много такого, что не узнал. Хотя... чтобы не расставаться с друзьями, я бы в охотку съездил с ними завтра в то кафе, о котором говорят.

Ермаков снова долго рассматривал, в серых глазах то поблескивали искорки, то они темнели как небо поздним вечером.

– С этими уже сдружился? Что ж, неплохие ребята. У тебя есть чутье.

Дмитрий смолчал, прямых вопросов нет, а просто так разговаривать с полковником... не по рангу.

Ермаков потер ладонями лицо, она сразу стало старше, резче обозначились морщины, но порозовело:

– Значит так. Тебе разрешен выезд завтра из лагеря с утра и до обеда. Но только с кем-то из этих ребят.

Дмитрий вытянулся:

– Благодарю за доверие!

Ермаков отмахнулся:

– Да при чем здесь... Ты уже прошел карантин. Просто с этого дня для тебя тоже действуют увольнительные.

– Спасибо!

Но когда вышел, все еще чувствовал на спине пристальный взгляд. Какая-то проверка на вшивость?

Глава 10

Валентин неожиданно заупрямился, нужно прочесть пару книг, ознакомиться с новой системой зажигания на кадиллаке, да и вообще дел по горло, не до кафе, Тарас нажимал, только Дмитрий помалкивал, тихонько стоял в сторонке. Почему-то показалось, что князь или барон не хочет сидеть за одним столом с ним, наемным киллером. Одно дело убивать в Афгане, другое – за деньги.

Тарас нажимал, похоже, тоже смекнул, как и то, что в столовке Валентин сидит рядом с киллером по службе, а кафе – дело добровольное, там можно позволить себе даже принципы.

В конце-концов Валентин, морщась, сел за руль старенького потрепанного джипа, Тарас бухнулся рядом. Ожидался еще Макс, но того срочно оправили пересдавать взрывное дело, и Дмитрий расположился на заднем сидении в одиночку.

Часовой вручную отворил ворота, ухмыльнулся понимающе, джип рванулся как будто его лягнули, прыгнул и понесся, Дмитрия немилосердно подбрасывало, кое-как приспособился, наконец начал замечать дорогу.

Их лагерь, как увидел с удивлением. расположен на самом деле не так уж и далеко от цивилизации. Когда дорога шла через холм, с вершины заметил на горизонте многоэтажные дома, целый район, а в другой стороне раскинулись возделанные поля, стадо коров бредет к маленькой речушке.

В конце-концов дорога вывела на трассу, многоэтажные дома приблизились, выросли, первой промелькнула бензоколонка, Валентин снизил скорость и свернул к первому же многоэтажному дому.

– Молодцы, – одобрил Тараса. – Первыми перехватывают!

Кафе расположилось в полуподвале этого дома, старого и запущенного, но уже сами ступеньки, что понравилось Дмитрию, мокро блестели, чистые и умытые, пахло свежестью.

Узкий коридорчик вывел в помещение с низковатым потолком. Восемь столов, резные стулья, на стенах дешевенькие бра, света много, никакого намека на интим, чем обычно грешат кафе и бары с недоумками в руководстве. Полупрозрачные занавеси, можно рассматривать ноги проходящих по тротуару красоток и даже замечать какого цвета у них трусики, зато они не видят, что у тебя на тарелки дешевый салатик, а не заморская форель.