На той стороне

Шквал огня обрушился на проклятого мишку, которого черный ведун использовал, как таран, но пули лишь бессильно рвали тьму, не причиняя зверю никакого вреда. А в разбитые ворота уже спешили новые монстры. Десяток гранат, которые должны были их сдержать, рванули почти вхолостую, разорвав пару свежих тварей и опрокинув еще пяток. Теперь понятно, почему местные их не так активно использовали. Кого тут только не было — и упыри, по которым пришелся первый удар, не чета зомби из фильмов, они были быстры и сильны, во всяком случае, быстрее обычного человека. Один такой с разбегу запрыгнул на крышу дома, где сидели два человека, мужик с бабой, и увлеченно стреляли в медведя. Опасность они заметили поздно, две пули, который ударили оскверненного человека в грудь, ни на что повлиять уже не могли. Тварь бросилась вперед, откуда-то появились внушительные когти, взмах лапой — и лицо женщины сорвано, словно маска. Она рухнула на колени, закрывая руками ужасную рану. Мужичина успел отступить на шаг, но упырь прыгнул на него, сбивая на слегка покатую черепичную крышу, которая не выдержала такого насилия, и оба ухнули вниз.

Константин не успел снять прыгучую тварь, но успел спасти людей на крыше дома напротив. Три выстрела слились в один. Упырь, который только что заскочил наверх, получил две пули в голову, его башка разлетелась кровавыми ошметками, а тело рухнуло на землю. А в ворота вваливались все новые твари. Были здесь и искореженные волки, и пара чертиков — резунов, еще один медведь, но уже куда скромнее габаритами, даже один прыгучий живоглот, который тут же заскочил на крышу к умирающей женщине и, полоснув когтями по плечу, спрыгнул с другой стороны. Женщина, которая еще каким-то чудом была жива, рухнула на черепицу и забилась в судорогу, мерзкий бибизян качал из нее энергию, как насос.

— Хозяин, я смогу, — пришел в голову образ от прислужника.

— Действуй, — приказал Константин.

И тут же у его колена сформировалось облако тумана, из которого на тварей в атаку рванул белый пушистый зверек. Первое его жертвой стал упырь, бегущий на отползающего прочь незнакомого мужика. Зверь в прыжке вогнал ему хвост в глазницу и вцепился всеми четырьмя лапами в грудь, тот опрокинулся на спину и заскользил по дороге, а Беляш на нем, как на серфе, при этом ярко светился, пожирая энергию. Не прошло и двух секунд, как он рванул дальше и скрылся за углом. Что там происходило, Константин не видел, но ощутил победный вопль прислужника.

Люди разбегались, кто куда, еще трещали выстрелы, но единая система обороны рухнула, словно башня из пивных банок, которые случайно задели локтем.

И тут он увидел Аркада, револьвера в его руке уже не было, только пылающий кинжал, он несся навстречу медведю, сломавшему ворота. Его фигура была окутана золотым светом, скорость просто поражала. Проклятый зверь как раз резко дрифтанул, разворачиваясь боком, и пытаясь дотянуться лапой до Черена, который палил в него с крыльца дома. Зверь пропахал лапами четыре борозды на каменистой дороге, снес хилый столбик, который поддерживал крышу над ступенями, но до человека не дотянулся. Именно в этот момент Аркад взмыл в великолепнейшем прыжке, метра на три с половиной в высоту, и приземлился на спину твари. Кинжал, объятый алым светом, вошел в холку медведя, словно не было там ни позвоночника, ни крепкой шкуры. Тьма рванулась на защиту хозяина, черные ленты мгновенно оплели укутанную в золотой свет фигуру бандита, защита даже слегка побледнела, но спустя мгновение полыхнула так, что тьма разлетелась клоками, открыв умирающего зверя. Но тот еще боролся — встав на задние лапы, он взревел, и не просто взревел, это был удар силой. Воронцова опрокинуло на спину и протащило по земле, словно он зацепился за бампер несущегося Камаза.

Все вокруг попадали, на ногах устояли только Авия, Кин, ну и сам Аркад, который, выдернув нож, оттолкнулся от спины погибающего проклятого, соскочил на землю и кинулся к следующему противнику.

Константин поднялся с земли и, вскинув карабин, снял очередную тварь, попал в бок, не убил, но сбил прыжок матерому, укутанному тьмой, волку, который нацелился добить Черена. Тварь, отброшенная мощной пулей, тут же вскочила на ноги, но попала под выстрел, бандит добил ее в упор, саданув из винтовки точно между глаз.

Странно, прошло примерно минуты полторы, как проклятые выбили ворота, но их наступление шло вяло, они так и барахтались у них, словно им что-то мешало нестись дальше и убивать. И тут Константин понял — мобильные тотемы, хоть и тускло, но еще освещали улицу. Те, что у ворот, погасли, но остальные сдерживали врага. Вечно это продолжаться не могло, последняя преграда, которой осталось существовать не больше пары минут.

Краем глаза он заметил Беляша, который отвлек второго медведя, запрыгнув ему на спину, но тот изловчился и сбросил наездника. Прислужник понял, что такая цель не для него, и снова исчез из поля зрения, ища себе добычу попроще. Еще несколько раз Воронцов ощущал его восторг от очередной победы, но на глаза Беляш больше не попадался.

Появление проклятого Константин проморгал, высокая человеческая фигура, во всяком случае, по очертаниям, возникла в воротах. Рядом с ней на четырех лапах шел зверь, нечто среднее между собакой и котом, он едва доставал проклятому до колена, и вдруг он растаял, словно и не было его.

Константин же потянул за спуск, посылая разом три пули в хозяина твари. И тут случилось странное — человек просто поднял руку, и перед ним возникла непроницаемая завеса из тьмы, которая поглотила несущиеся ему в грудь куски свинца со стальным сердечником. Именно в этот критический момент в дело вступила Авия. Пальцы левой руки, опущенной вдоль тела, засветилась ярко-голубым светом, атаманша сложила их в какую-то фигуру и резко согнула, указывая направление на ворота. Сгусток энергии мелькнул в воздухе, унесся к тьме, что заволокла ворота, со скоростью теннисного мячика, посланного со всей дури профессиональным теннисистом. Тьма и голубой росчерк встретились, и поселок тряхнуло. Яркая вспышка не ослепила Константина только потому, что тот был слишком далеко. Тьма мелкой пылью опала на землю, оставив стоять в воротах растерянного и, похоже, оглушенного проклятого.

Воронцов, который все еще держал это место на прицеле, всадил две последние пули точно в башку потерявшегося проклятого. Тьма, которую разогнала Авия, не успела прийти на помощь хозяину, два густых облака черноты вылетели из затылка. То, что когда-то было человеком, рухнуло на остатки запорного бруса.

Вот только эта победа ничего не решала, пока защитники отбивались от тварей, явилось главное действующее лицо — черный ведун шел к воротам, а за ним, словно привязанная, тянулась тьма. Подстрелить его Константин не успел, так как менял опустевший магазин, а потом стало поздно. Посох черного ведуна сверкнул красным всполохом, и тут же разом погасли два ближайших тотема. Это стало последней каплей, люди рванули под защиту тех, что еще тускло освещали улицу. Тьма тут же воспользовалась возможностью и захватила ворота, скрыв черного.

Люди бежали, перекрывая сектор огня, а вслед им неслись осмелевшие твари. Воронцов видел, как рухнул Черен, на спину которого вскочил резун. Разинув широкую пасть, полную острых зубов, он вонзил их в шею. Бандит дернулся и застыл с вытянутой вперед рукой, словно прося, чтобы те, кто бежит впереди, вытащили его.

Константин нажал на спуск, сняв тварь двумя выстрелами. Первый угодил в ключицу, второй уже снес часть черепа. Убийца рухнул на свою жертву, и вокруг него заклубилась чернота.

Из-под тьмы вырвались человек десять, вот только добежать до еще функционирующих тотемов они не смогли, сверху обрушился ливень из каких-то мелких антрацитовых иголок, которые буквально за мгновение изорвали бегущих. Изодранные тела валялись по всей ширине дороги, кровь лилась на каменистую почву ручьями. Он уложил еще двух тварей, те вышли на новый рубеж, но до Константина пока добраться не могли, но это вопрос времени.

Воронцов поискал взглядом выживших, и не нашел. Аркад лежал на самом краю тьмы, кто-то вырвал ему позвоночник, который торчал наружу через разорванную на спине куртку, золотое сияние исчезло. Кинжал, светившийся красным, сейчас торчал из туши второго медведя и угасал. Кин лежал лицом вверх, его глаза уставились во тьму, на губах застыла презрительная усмешка. Рядом тело с оторванной головой, рука упыря наполовину торчала из груди старшего приказчика. Авия…

Атаманша была еще жива. Их разделяло метров двадцать. Она сидела, прислонившись спиной к стене дома. Левой рукой она пыталась зажать разодранную шею, из-под пальцев на зачарованный кожаный плащ лилась кровь. У ее ног валялся арг, та самая тварюшка проклятого, владеющая мимикрией, ее крупная голова была смята, словно под пресс попала. Найдя в себе силы, атаманша подняла правую руку, в которой все еще сжимала «Императора». Почти в мертвой тишине грохнул одиночный выстрел, тварь, скрывающаяся во тьме, взвыла, обозначив себя, и Константин, наведясь на звук, дважды выстрелил. Вой подранка оборвался.