На узкой тропе(Повесть)

— О-о, великий аллах!

— Да, его нет с нами. Аллах уготовил ему святую жизнь. Он заслужил.

Они шептали молитвы, призывая всевышнего быть мудрым и великодушным, когда перед ним предстанет его раб и храбрейший воин. Пусть будет ему там хорошо и весело. Пусть успокоится его мятущаяся душа. Единственной рукой, черной и жесткой, как корень саксаула, Мадумар-ткач огладил бороду. Лицо его было дряблым. Глаза потухли, одинокая слеза тускло поблескивала на впалой щеке.

— Джигиты, которые, благодарение аллаху, еще живы и не переметнулись в стан наших врагов, — тихо продолжал Хаджиусман, перебирая беспокойными пальцами скрученный кончик бельбока [6] ,— решили воздвигнуть мазар на его могиле. На чужой стороне нелегко это сделать. Но нельзя допустить, чтобы память о славном Курасадхане заросла дикой травой.

6

Бельбок — поясной платок.

Хаджиусман говорил тихо, но горячо, как в споре, хотя хозяин и не собирался ему возражать.

— А как Ариф-ишан? Да продлит аллах его жизнь!

— Мадарип-ишан, — поправил гостя хозяин. — Он жив и, кажется, здоров. Но где — не знаю. Давно не заходит. А увидеть его — это нелегко.

— Мне он нужен, и как можно скорее.

— Не торопите меня, — сказал Мадумар-ткач. — Подвернется счастливый случай — и я дам ему знать. Он будет рад.

— Чему рад?

— Тому, что вы здесь, уважаемый.

— Спасибо. Но будет ли он рад пойти со мной?

— Отчего же, если можно уйти? — минуту поразмыслив, ответил безрукий. — У него здесь немного радости, вы сами скоро узнаете.

Хозяин, извинившись перед гостем, стал собираться на работу. Теперь ему надо обязательно торчать на перекрестке, слоняться по базару, чтобы увидеть Гузархана или, на крайний случай, хальфу Рауфа. Только они могут выполнить его поручение. Гость тоже поднялся, но безрукий остановил его.

— Вам придется посидеть пока взаперти, уважаемый. Здесь никто не помешает. Отдыхайте и набирайтесь сил. — Он вышел и тотчас же вернулся с большим чайником. Потом принес казанок с разогретым пловом, корзину фруктов. Когда все расставил на камышовой циновке, указал на нишу, задернутую занавеской.

— Здесь святая пища — книги! — И, приложив к груди руки, не поворачиваясь к гостю спиной, вышел.

САИДКИНА РАДОСТЬ

В саду каждый день прибавлялось работы — начался массовый сбор урожая. Не успеешь управиться с этим, как зазвенит первый звонок — кончился ребячий отпуск, садись за парты! А Иргашу казалось, что он еще не отдыхал совсем: не побывал в горах и в степи, не наслушался птиц, не накупался в арыке. И даже кинофильмов не посмотрел досыта. Может, поэтому он и торопился: хотел поскорее закончить все дела и наверстать упущенное. Но «поскорее» никак не получалось. Сперва Ромки не было, потом Звонок ни с того, ни с сего опустил руки, а теперь и Саидка несколько дней глаз не кажет. А с ним надо еще как следует разобраться, и если он на самом деле…

В глубине сада кто-то закричал:

— Саидка-а-а!.. Ребята, Саидка заявился!..

По тропинке между деревьев и куртинок одичавшей розы бежал Саидка, по уши обляпанный глиной, в самане, но счастливый и веселый. Следом за Саидкой, слегка прихрамывая, торопился Роман.

— Еле нашел нашего прогульщика! — кричал Ромка. — Нигде его нет! На улицу не выходит! Прячется! Думаете, где я его разыскал? В земле! Не смейтесь! Зарылся в землю, как тот маленький черный зверек. Как его зовут, Звонок?

— Крот, — подсказал Федя не очень любезно.

— Вот, точно, крот! Закопался и месит глину!

Иргаш надел фуражку, висевшую на сучке, и пошел навстречу ребятам. Строго поглядев на радостно улыбающегося Саидку, Иргаш спросил:

— Чего долго не приходил? О тебе ребята, знаешь, как беспокоятся? А ты пропал. Нехорошо! И работы полно.

А Саидка улыбался и глядел на ребят счастливыми и в то же время виноватыми глазами.

— Правильно говорит Капитан, — вмешался Федя. — Отвечай, почему не приходил?

— Работа есть. Дома работа есть, — ответил Саидка и заговорщицки оглянулся по сторонам, будто решил открыть ребятам важный секрет. — Отец домой пришел. Совсем переменился. Пришел и сказал: «Давай будем глину месить. Дом поправлять будем. Дувал хороший тоже делать надо. В общем, жить человеком надо. Хватит». Дома сейчас хорошо стало. Мама не плачет. Рано тоже не плачет. Совсем хорошо!.. А Рауф-хальфа, у которого петух, к нам приходил, отца спрашивал, а я соврал немножко: сказал, его дома нету. Он очень рассердился. Тумар, который был у меня на шее, сорвал! Сказал мне: не будет у тебя счастья. И сильно ругался. Потом убежал. Зачем мне такой тумар? Его Мадарип-ишан дал. Пускай забирает себе! Зачем мне такое счастье?!

Иргаш незаметно толкнул Федю, тот поморщился, но промолчал.

Иргаш заглянул Саидке в глаза и сказал совсем другим тоном:

— Если у тебя такое серьезное дело, Саиджан, — работай дома. Мы справимся. Правильно, ребята?

— Конечно, — подтвердил Федя.

— Закончим здесь, тебе поможем. Все придем, большой хошар сделаем. Ага?

— А я и сейчас могу помогать, — шагнул вперед Роман. — По деревьям лазить не могу — нога не зажила. А сырцовый кирпич сделаю.

— Нет, нет, ты пока не ходи, Ромка, — сразу потускнел Саидка. — Потом… Я сам тебе скажу. Он, знаешь, пока не совсем… Он пока не любит людей. Пускай немножко один дома побудет. Пускай… Потом будет хорошо.

— Кибитку поправишь, дувал новый сделаешь, потом что? — спросил Иргаш весело.

— Не знаешь?! В школу пойду. Учиться буду. Хлопок собирать. В саду работать. Всегда вместе с вами буду! Хорошо, да?

— Еще бы! — воскликнул Ромка.

Мальчишки смеялись. И веселее всех было Саидке. Потом, взглянув на солнце, он заторопился.

— Пойду. Дело есть. Да? Работу надо скорее делать. Мой отец, наверно, давно ждет. Ругается.

И, не слыша возражений, побежал к воротам, что-то радостно выкрикивая.

Время бежало с такой скоростью, что даже саитбаевский ИЖ не мог угнаться за ним. Саитбаев только что вернулся из Шахимардана, собирался поужинать, но не тут-то было! Во дворе его перехватил дежурный и сказал, что днем уполномоченного разыскивал по телефону «Катта начальник» — большой начальник. Саитбаев поглядел на часы — было около десяти вечера. Двор уже потонул в сумерках, вот-вот все закроет густая душная тьма.

Решив разговоры с начальством отложить до утра, он закурил сигарету, открыл окно. В комнату вползла ночь. И вдруг что-то ударило его в лицо.

— Вот, черт! — схватился он за щеку, решив, что это какой-нибудь жук влетел в раскрытое окно и угодил в него. Еще раз провел по щеке ладонью, включил свет и увидел на полу скомканную бумажку. Развернул ее. «Товарищ уполномоченный, у нас в Ашлаке опять появились волосатые гости. Нам они совсем не страшны, мы ни капельки их не боимся. Но они могут навредить Саиду Курбанову. Допускать этого никак нельзя, потому что Саидка неплохой парень и от них совсем отшатнулся. Пишут вам все ребята». Саитбаев кинулся к окну, но в темноте ничего не было видно.