На вдохе

– Хватит! Закрой рот!! Замолчи!!!

Взрывоопасная тишина повисла в воздухе. Лютой ненавистью горели глаза Артема, испепеляя женщину напротив, что осмелилась его заткнуть. Лена тихонько заплакала. У Василия задергалось колено. Кто-то хоронил лицо в ладонях, кто-то раскачивался на стуле, кого-то затрясло, как в лихорадке. Оксана намертво вцепилась в папку на коленях, голос ее дрожал, когда заговорила, угадывая подлинное положение вещей:

– Я не хочу просить вас удалиться из помещения, чтобы вы не провели параллель между мной и отцом, который когда-то удалил вас из своей жизни. Но я настоятельно вас прошу взять себя в руки и позволить закончить нашу встречу хотя бы в нейтральном ключе.

Стул все-таки был отброшен, хоть и не по сценарию его фантазии. Тяжелые шаги в армейских ботинках по полу и треск захлопнутой двери. Так, об этом она подумает позже, сейчас главное собрать по крупицам веру людей в себя и восстановить прежний настрой.

В конце недели состоялось собрание ведущих специалистов центра, где Оксана категорично заявила о том, что Кошкаров крайне асоциальный субъект. Его необходимо перевести на индивидуальный формат работы, поскольку в группе он ведет себя недопустимо.

Глава 3

Сергей Яковлевич после такого заявления отвлекся от записей, которые делал в ходе собрания, и взглянул на Оксану поверх очков. Стаж его работы насчитывал более тридцати лет, о чем свидетельствовали седые волосы на голове и мудрый взгляд уставших глаз. За это время был пройден путь от санитара до главврача.

– Это сложный случай психической неуравновешенности. Он неоднократно был замечен в правонарушающих действиях. Он злостный возмутитель общественного порядка в стенах этого центра и не только. Из каких только злачных мест его ни вызволяли, когда он сбегал, о чем вам, разумеется, известно?

– Да, я тщательно изучила его дело.

– Осмелюсь заметить, что с таким неуправляемым пациентом лучше работать в группе. Так вы, в первую очередь, сможете обезопасить себя.

– Значит ли это, что вы мне отказываете?

– Отнюдь. Я лишь хочу предупредить, с чем вам предстоит столкнуться.

– Однажды он до смерти перепугал медсестру, которая неосмотрительно осталась с ним наедине в его палате, – вступила в разговор Надежда Борисовна, заведующая отделением. Эта сильная женщина вызывала у Оксаны чувство восхищения и глубокого уважения: не имея ни семьи, ни детей, она всю свою жизнь посвятила помощи больным людям. Но не смотря на постоянное пребывание в окружении страдающих, она выглядела человеком, на которого приятно смотреть: с равным достоинством носила как свое полное тело, так и пышное облако светлых волос. Ее водянисто-голубые глаза одинаково доброжелательно смотрели как на коллег, так и на пациентов.

– Когда на ее крики сбежались санитары, беднягу всю трясло в углу комнаты. Следов побоя или иного насилия на теле обнаружено не было. Одному богу известно, что он с ней сделал. Она и сама не сказала, просто написала заявление о переводе в другое отделение.

– Я планирую проводить терапию в своем кабинете, в котором есть кнопка экстренного вызова охраны. В случае хотя бы намека на опасные действия с его стороны я без промедления ею воспользуюсь.

Юрий Алексеевич, врач когнитивно-поведенческой терапии, также счел обязательным предупредить коллегу о возможных трудностях. Он был крупным мужчиной, и ножки стула под ним всегда скрипели от малейшего движения. Вот и сейчас под их аккомпанемент он облокотился на край стола, поправил на переносице очки в тонкой золотой оправе и заговорил тем самым поставленным профессиональным голосом врача, каким общается с пациентами:

– Вы молодая привлекательная женщина, Оксана. Мы несем ответственность как за пациентов, так и за сотрудников центра. Кто знает, что на уме у Кошкарова. Я бы не хотел подвергать вас безосновательному риску. Если вы считаете, что индивидуальный формат работы принесет больше пользы, согласитесь хотя бы на присутствие охраны.

– Тогда встреча перестанет носить персональный характер, – возразила Оксана. Настало время решительных действий. Она обратилась ко всем сразу: – Коллеги, я высоко ценю ваше искреннее беспокойство за меня, но спешу заверить: со мной все будет в порядке. В конце концов, он человек, а не дикий зверь, и подход к нему нужен человеческий.

– Его непредсказуемость граничит с дикостью! – вставила Надежда Борисовна. Оксана начала терять терпение: невозможно работать в условиях, когда ставят палки в колеса.

– Я готова взять на себя полную ответственность за его поведение. Мне удалось продуманно и структурированно выстроить методику работы с ним. Дело за малым – начать работать.

– И все же лучше бы…

– Довольно! – властно перебил главврач, сопроводив слова взмахом руки. – Если Оксана Максимовна уверена в своих силах, мы также не должны ставить под сомнение ее компетенцию. Предлагаю закрыть вопрос и перейти к следующему: когда, наконец, закончится ремонт на третьем этаже? Эти пыльные шторы вместо стен начинают действовать на нервы. Павел Геннадьевич, вам слово…

Она выиграла! Правда, сильно переживала за исход прошения – вдруг вообще отстранят и заменят другим специалистом? Но в этой схватке за завоевание своего авторитета среди более старших и опытных коллег она одержала победу! Однако радость несколько померкла, когда в назначенный день и час в ее кабинет никто не вошел. Она чуть не заплакала от обиды, когда напрасно прождала все отведенное для приема время. Смирившись, стала анализировать, где допустила промах и в чем совершила ошибку. Она в лепешку расшибется, но добьется успеха в этом деле!

Рабочий день подошел к концу. Домой спешить не к кому. Чтобы не терять время, Оксана решила прямо здесь заняться заключительным этапом подготовки к суду. Открыла нужный документ на ноутбуке и погрузилась в процесс с головой настолько, что не услышала, как тихо открылась дверь. Щелчок закрывшегося замка вынудил поднять голову и попасть в плен грозовой мрачности его глаз.

– Заждалась, док?

Глава 4

– Уже не ждала, если честно.

– Так мне уйти?

Артем прислонился к двери, которую закрыл за собой, и скрестил руки на груди. Высокий. Хмурый. Весь в черном. В капюшоне, скрывающем в тени половину лица. Радость от его появления смазала наглость, с которой он появился – бессовестно опоздав и войдя без стука, словно только его и ждут. Но, если она хочет добиться успеха, нужно использовать любую возможность, даже работу сверхурочно.

– Присаживайтесь, – пригласила Оксана, рукой указав на стул напротив. Артем не стал утруждаться, принимая приглашение, а просто сполз спиной по двери до пола. Одну ногу вытянул, другую оставил согнутой в колене, опустив на нее руку. Откинул голову, и затылок с тихим стуком припечатался к двери. По опыту прошлых встреч Оксана ожидала чего-то подобного. Она обошла стол и села на стул перед ним. Темный взгляд полуприкрытых глаз лениво блуждал по ее фигуре, надежно спрятанной под дурацким костюмом. Развилка между ног оказалась как раз напротив его глаз. Какое белье она носит? Или эта маленькая развратница, скрывающая свое истинное лицо под маской благочестия, не носит белья вовсе? Это легко можно было бы увидеть по выпирающим соскам даже под водолазкой, если бы ее не скрывали лацканы безобразного пиджака.

– Как я успела убедиться из предыдущих встреч, формат дружеской беседы для вас неприемлем. Тогда вернемся к традиционному приему: я задаю вопрос, вы отвечаете. Приступим.

– Погоди, док. Так не пойдет, – лениво перебил Артем. – Поступим вот как: ты задаешь вопрос, на который я так и быть отвечу. Но потом я задаю тебе вопрос, на который хочу получить честный ответ.

Возникла пауза. Артем буравил ее взглядом. Проверяет? Испытывает? Оксана сердцем чувствовала: если отступит, то потеряет доверие, которое только начало зарождаться между ними, и он не станет к ней прислушиваться. Наконец, она решилась: