На вершине власти

Он спрятал глаза и нахмурился.

– …И шанс этот – подарить мне поцелуй.

Прежде чем Амира успела как-либо отреагировать, он снова поцеловал ее, и она не отшатнулась, лишь прикрыла глаза и стояла все так же мертво, лишь лицо ее потемнело, но Хомутов ничего не заметил. Он пытался загладить идиотскую неловкость и теперь хотел как можно скорее уйти отсюда.

Доктор посторонился, пропуская президента. Он оставался по-прежнему бледен и нескончаемо долго молчал даже после того, как Хомутов удалился. И лишь по прошествии времени поинтересовался, глядя куда-то в угол:

– Товарищ Фархад сам сюда вошел?

– Естественно, – отвечала Амира, не в силах скрыть досаду. – Я ведь не могла сама позвать его.

Доктор помолчал, словно не решаясь продолжать разговор, но не выдержал:

– Послушайте, Амира! Может быть, вам следует уйти с этой работы?

Девушка резко обернулась, их взгляды встретились. «Он не оставит тебя в покое», – прочла она в глазах доктора, но пожала плечами и сказала едва слышно:

– На все воля Аллаха!

Больше к этому разговору они не возвращались.

83

Уланов валялся на скрипучем продавленном диване, задумчиво разглядывая потолок, его второй пилот, Данилин, сидел за столом, насвистывая, но мелодия из издаваемых им звуков не складывалась, и Уланов сказал с раздражением:

– Кончай ты это, а?

– Сейчас, командир, – пообещал Данилин и взглянул на часы. – Через тридцать восемь минут время нашего с тобой дежурства истечет, и больше я не издам ни звука.

Уланов повернул голову и сонно взглянул на товарища. Попытался сказать что-то, но не успел – распахнулась дверь, вошли двое, почти одинаковых, с характерной вечной озабоченностью в лице. Один из них спросил:

– Кто здесь Уланов?

– Я.

Уланов только голову повернул, но не поднялся, глядя на вошедших равнодушно-вопросительно.

– Срочный вылет, – сказал другой.

– Предписание имеете?

– Имеем.

– Кем подписано?

– Товарищем Агафоновым.

Уланов сбросил ноги с дивана, хрустнул суставами:

– Куда летим-то?

– В Бергаш.

Из Бергаша иногда ходили военно-транспортные «Илы» на Ташкент.

– Бергаш так Бергаш, – пожал плечами Уланов.

Вышли на летное поле. Неподалеку стоял армейский джип. Уланов обернулся к провожатым:

– Ваша машина? Может, подъедем? До вертолета топать полкилометра.

Один из них сказал по-прежнему неприветливо:

– Пешком пойдете, – но сам сел в машину, второй тоже сел.

– Сволочи! – Данилин сплюнул в сердцах. – Кто такие – не знаешь?

– Первый раз вижу.

Джип обогнал их и остановился у вертолета, но из машины никто не вышел. Когда Уланов и Данилин подошли, один из пассажиров джипа вылез им навстречу и сказал:

– Стоять здесь, лицом к зданию аэропорта. Не огладываться.

– Какой-то ты шибко крутой, – произнес с издевкой Данилин. – Тебя, наверно, травмировало пионерское детство.

Вместо ответа человек извлек из внутреннего кармана какие-то корочки, сунул Данилину в лицо, сказал без выражения:

– Будешь делать, что велено.

Данилин с документом ознакомился, криво усмехнулся и повернулся к вертолету спиной. Уланов, все еще ничего не понимая, последовал его примеру. Позади них заурчал двигатель джипа – он, похоже, подъехал вплотную к фюзеляжу.

– Что за ксиву он тебе тыкал? – поинтересовался Уланов.

– Гэбэ, – Данилин скосил глаза. – Что-то они там грузят.

– Не видишь – что именно?

– Нет.

– Значит, бомба.

– Ага, атомная, – подтвердил Данилин.

– Боевики захватили аэродром в Бергаше.

– А мы его будем бомбить.

– Только нам и доверили.

– Ясное дело, ты же слышал, прямо с порога: кто тут Уланов, без него ни шагу.

– Ордена, небось, дадут?

– Если сработаем на «отлично». Мне – Боевого Красного Знамени, тебе – «Мать-героиня» третьей степени.

– Почему это третьей? – обиделся Данилин.

– Не все сразу, любезный, – покровительственно сказал Уланов.

От вертолета их окликнули. Гэбист, тот самый, который удостоверение предъявлял, приказал:

– Во время полета в салон не входить. После посадки в Бергаше оставайтесь на своих местах вплоть до особого распоряжения.

Уланов с мрачным видом занял командирское место, и только когда над головой загрохотал двигатель, сказал напарнику:

– Вот не люблю я их почему-то…

Данилин сделал вид, что не расслышал.

Едва они взлетели, один из сопровождающих выполз из салона и встал за их спинами. Уланов закряхтел недовольно, потом сказал, не выдержав:

– Вы бы в салон прошли. Не положено здесь находиться.

Но человек за спиной никак не реагировал на его слова, и только спустя полчаса, когда они уже подлетали к Бергашу, скрылся, бросив напоследок:

– Напоминаю: после посадки из вертолета не выходить.

– Да пошел ты! – прошипел ему в спину Данилин.

Сразу после приземления к ним на большой скорости подъехала машина, из нее выскочил длинный парень в армейской форме, но без знаков различия и подбежал к вертолету.

– Сейчас начнут выгружать бомбу, – высказал предположение Данилин и осторожно выглянул. – Так, один гебист вылез… Эй, слышь, Дима, ты знаешь, кого мы везли!.. Бабу! Глянь – бабу, честное слово! Генеральская телка, видать!

Уланов, не веря, тоже выглянул. И действительно: в машину садилась женщина. Гебист ее торопил, а она, похоже, была недовольна, оборачивалась к нему раздраженно – и теперь Уланов увидел ее лицо.

– Н-ну!!! – выдохнул он потрясенно и больше ничего сказать не мог.