На волнах Приморья

– Ты пошути мне еще, гадильщик и опоздун! Где тебя носит!?

– Стою на улице Крылова в пересечении с Гоголя, скоро буду с вами, друзья мои, ожидайте.

Бросив несколько пышных фраз, от каких не только бы в обморок упала видавшая виды публичная дама, но даже поперхнулся бы и портовый крановщик, Леонид приказал Никите оставаться на месте. И всей перечисленной ранее толпой они потянулись к нему, вытягиваясь в колонну по двое. Осталось только взяться за руки, да воспитателя обозначить.

Прибывая под впечатлением от нецензурного высказывания Леонида и пытаясь найти смысл в бессвязности произнесенных им цитат, Никита заскучал. Время шло, автомобили проезжали мимо, шли пешеходы, и солнце на мгновение показывалось из-за туч, будто подглядывая – а что у вас здесь происходит? В пятый раз молодой человек был вынужден отвергнуть предложение учтивого трехглазого постового. Стыдясь за нелепое опоздание, Никита стоял, комкал в руках зонт и считал подмигивания – зеленый глаз, красный, желтый, и не было никого узнаваемого не на той стороне улицы, не на этой.

И когда уже в сердцах он был готов перезвонить, одарив господина Зуборева еще более алогичной древнеславянской поговоркой, на горизонте появились физиономии согруппников, соратников, сподвижников, а на сегодня – собутыльников, всех тех, с кем нужно было провести этот бессмысленный вечерок, в попытке показать, что ему хорошо, что жизнь, сама по себе, это счастье, что хуже преступления не сделаешь, когда на празднике поддашься унынию, ну и так далее…

А колонна спускалась по ступенькам с тротуара и в ногу переходила улицу, веселя своим видом водителей, фиксирующих этот нелепый парад на видеорегистраторы. Мальчик-девочка, мальчик-девочка, ну что за клоуны, ей-богу!

Никита усмехнулся, в попытке вспомнить поименно всех: Леонид и Юлия, Сергей и Анна, Вячеслав и Марина, Артем и Лидия, Кирилл и Эрмине… Какое славное единение пять на пять, и только он один оказывается здесь лишним.

"Брюнетка в тихом омуте… Эрмине?" – удивился Никита. – "Мало того, что она из нашей группы, так ко всему армянка. С такой не забалуешь. Да и родни слишком много, у них всегда почему-то слишком много родни! Испорчу девку, увезут в Ереван и… напрасно старушка ждет сына домой, ей скажут – она зарыдает…¹² "

Молодой человек улыбнулся шире и глупый вид его был продырявлен недовольным взглядом первой пары, не сомневающейся уже, что он пьян. Никита протянул другу руку, вздрогнул и застыл, увидев замыкающего группы – ее одиннадцатого участника в постукивающих каблучках – Кристину. Именно об этой брюнетке говорил вчера Леонид.

"О, подлый!" – негодовал Никита. – "Он же знал, что она придет!"

Колонна рассыпалась, вновь образовывая круг, центром которого теперь стал Никита. Несколько вопросов и предположений, пара претензий и упрек, не любили во ВГУЭС непунктуальности, сердились страшно! Но ничего Никита им ответить не смог, просто стоял, как двоечник на родительском собрании, не на кого не смотрел и молчал. Он не хотел ни острить, ни оправдываться, здесь была Кристина, и любое неправильное высказывание могло выставить его перед ней в дурном свете.

"Пусть убедится, что я серьезный и гордый, что все это петушиное кудахтанье меня не задевает ни чем, но пусть она также и узнает, что я не упрямый осел, всегда считающий свои поступки верными, а что умею признавать ошибки, если вынужден их совершать по каким-то причинам".

– Ладно-ладно, ребят, вы правы, признаю, но ничто не накажет меня сильнее, чем совесть, – спокойно ответил Никита, силясь предать своему голосу бархатистость, приходящуюся девушкам по нраву, и сразу пожалел, что фраза оказалась наигранной.

Так или иначе, все быстро успокоились, снова стали болтать и шутить, рассредоточились невпопад по трое и по двое, образовывая клин, и продолжили свое эпическое шествие промеж зданий, на одном из которых было написано "Ливония" – вполне подходящее название для теперешнего построения.

– Ты знал, что будем в "Исте"? – полюбопытствовал Вячеслав. – Наши Розенберги¹³ шифровались до последнего.

– Они скоро дождутся… – сердито процедил Никита сквозь зубы, покосившись на Леонида и Юлию, и с усилием сглотнул, чувствуя, как на затылке загораются волосы.

Кристина, цокая каблуками, шла у него за спиной, и мало кто понимал, что она вообще тут делает.

До кафе, где ожидали заказанные столики, оставалось не менее ста метров и молодые люди скрасили их игрой в пословицы, предложенные Леонидом, изменяя недосказанную половину по своему усмотрению.

– Собака лает… – начал он.

– А караван плюется, – добавил Вячеслав.

– Мы люди не гордые: нет хлеба…

– Отдавай долги, – сказала Марина.

– Вместе тошно…

– А врозь стыдно, – завершил Артем.

– Не хвались умом…

– Коли живешь на зарплату, – закончила Эрмине.

– Нормально! – поддержал Леонид, – продолжая…

– Чего ты пялился на меня в аудитории? – вдруг услышал Никита, и струйка воздуха вместе со словами задела ухо, повергая в шок.

Само появление Кристины явилось полной для него неожиданностью, а тут она еще и заговорила с ним. Сама! Первой!

– Сядем рядком да… – продолжал Леонид.

– Отольем кипятком, – ответил бас Кирилла сквозь усмешку.

– Язык проглотил? – вновь спросила Кристина, выравниваясь по правое плечо Никиты. На высоких каблуках она оказалась с ним вровень.

– Хотел и смотрел, – пробурчал молодой человек и тут же губы сжал, поражаясь своей рассеянности.

– Взглядом бедуина на акведук?

– А что такого?

– Ищи жену не в хороводе… – громко прозвучало впереди.

– А на монетном заводе, – эхом откликнулись сзади.

Кристина шла рядом, скосив на Никиту глаза, и он понял, что она рассматривает его профиль по знакомому принципу. А, правда, что такого? И для нее, наверное, ничего в этом странного не было, смотрит и смотрит; в профиль Никита считал себя гораздо привлекательнее, чем анфас, так что еще и в выигрыше останется! Стандартный нос, глубокий глаз, тонкие половинки губ, подбородок острый, но почти не выдается вперед, прическа современная в стиле "фейд" – все вполне прилично хоть и без особенностей. И тут Никиту снова обуяло волнение.

"А разве девушкам нравятся силуэты без особенностей?" – подумал он. – "Это же не запоминаемо и неинтересно!"

– Пьяному море по колено… – раздалось в воздухе, и оба увидели повернувшегося к ним Леонида, идущего теперь задом наперед. – Ну, рожайте! Вы одни остались!

– Пьяному море по колено… – повторил Никита. – Он принял на грудь.

– Зачет, – отметил друг, переводя взгляд на Кристину. – Жги, Кристин! Ты последняя. С паршивой овцы…

– Перчатки не сошьешь, – ответила девушка.