На задворках галактики. Трилогия

Река на картах именовалась Селеной, название долгое время считалось неофициальным, данным кем–то из исследователей лет пятьдесят–шестьдесят назад в честь то ли жены, то ли дочери. Однако название закрепилось, Островной Союз активно изучал и по возможности осваивал Южный материк, а называть реки и территории по номерным индексам было не очень удобно.

В этой части материка Рийну бывать не доводилось, «Бомбардир» чаще ходил по верховьям рек в незаражённой местности или стоял на рейде в Порт—Никеле, где по округе разбросаны шахтёрские посёлки. А здесь, в водах Селены, Рийну откровенно не нравилось. Мало того, что берега и речную перспективу скрывал туман, так ещё и всё на корабле наглухо задраено, а экипаж вынужден носить защитные костюмы. Кроме того, после выполнения задания придётся отводить корабль в сухой док Порт—Никеля и ждать пока его дезактивируют.

«Чёртовы гробокопатели!» — вновь и вновь злился Рийн. Надо же было им припереться сюда во время его похода, когда «Бомбардир» включили в состав патрульной эскадры! А в самой эскадре кроме его канонерки не нашлось ни одного корабля, способного пройти по Селене. Лёгкий крейсер «Данвер» и эсминцы обладали слишком большой осадкой, противолодочный «Сортроп», на борту которого базировалась эскадрилья гидропланов, тоже рисковал крепко застрять в этой проклятой реке. Оставались только «Бомбардир» и корветы. Последние, хоть и имели даже меньшую осадку, для операции не годились, их вооружение состояло из бомбомётов и двухдюймовых зениток. Морпехам могла потребоваться артиллерийская поддержка, это понимали все старшие офицеры эскадры, ведь в прошлом бывало предостаточно случаев, когда под видом частных кладоискателей орудовали хорошо снаряжённые военные экспедиции. Канонерка капитан–лейтенанта Рийна подходила для прикрытия морских пехотинцев как нельзя хорошо: три башни строенных пятидюймовых орудий, способных вести огонь на дальности девяносто пяти кабельтовых, сокрушат любого сухопутного противника. «Бомбардир» мог разнести вдребезги всё что угодно, лишь бы цель находилась в пределах семнадцати с половиной километров. А по данным авиаразведки, лагерь кладоискателей располагался от реки почти вдвое ближе.

— Господин капитан, подходим к месту высадки, — сообщил штурман.

— Хорошо, — ответил Рийн и обернулся к вестовому. — Передать капитану Пирнсу: пусть готовится.

— Слушаюсь! — матрос пулей вылетел из командной рубки, даже надетый ЗК не замедлил его бег.

Рийн бросил взгляд на карту и недовольно прицокнул языком. Если бы не строгий приказ, он выбрал бы иное место для высадки. Но с начальством спорить — себе дороже, капитан–командор Траикс не любит, когда подчинённые имеют собственное мнение, идущее в разрез с его «гениальными» решениями. В сущности, Траикс выбрал очень удобное место, но его, похоже, не посетила мысль, что этот район берега способны посчитать удобным и кладоискатели, а значит они могут вести наблюдение и подготовить ловушки. Мысль о возможной ловушке не давала Рийну покоя. Потерять здесь морпехов, не выполнив задачи, значило подставить под удар карьеру. Да и солдат ему было жаль, как–никак простые парни, как и он. А вот их командира он не пожалел бы; капитан Пирнс, с самого его появления на борту «Бомбардира», вёл себя заносчиво. Пирнс считал себя выше Рийна, хотя его сухопутное звание стояло вровень со званием командира канонерки. Будь Рийн выходцем из патрициев, ротный морпехов просто не посмел бы вести себя нагло. Любой патриций на месте Рийна мог своей властью арестовать наглеца, хоть даже этот наглец тоже патриций. Таковы законы и обычаи военно–морского флота Островного Союза.

Туман потихоньку растворялся и видимость немного улучшилась. Через полчаса видимость увеличилась до двухсот метров.

Рийн рассматривал берег в бинокль, пытаясь заметить следы возможной ловушки. Но ландшафт хранил первозданную девственность, ни следов свежевырытой земли, ни чего–либо другого подозрительного заметить не удалось. Рийна это не успокоило, враг, если это не простые авантюристы, жаждавшие быстрого обогащения, мог оказаться подразделением любой из континентальных армий. А значит — владеть навыками маскировки. Тем более что на Восточном континенте не первый год идёт война, а уж там специалистов хоть отбавляй.

— Прим–лейтенант Флокс, — обратился Рийн на канале старшего артиллерийского офицера, — плутонгам главного калибра боевая готовность «один».

— Есть, — отозвался Флокс.

Рийн отключил канал и приказал вестовому:

— Секунд–лейтенанта Дрейна ко мне.

— Слушаюсь!

В ожидании вызванного офицера, он вытащил пыж из курительной трубки и чиркнул длинной спичкой. Когда в рубку вошёл Дрейн, над капитан–лейтенантом уже висела табачная завеса.

— Секунд–лейтенант Дрейн явился по вашему приказанию.

— Вольно, лейтенант, — Рийн затянулся, выдерживая паузу. — Отправитесь на берег с морскими пехотинцами. Вы хороший артиллерист и я решил послать вас корректировать огонь, если это понадобится. Вашим плутонгом временно покомандует энсин Датхил. Хочу предупредить: от вас потребуется не только мужество, но и несгибаемая воля при взаимодействии с капитаном Пирнсом. Я не хочу, чтобы этот фанфарон вас угробил. Вам всё ясно?

— Так точно.

— На рожон не лезьте. Если там на берегу не простые бандиты, можете запросто заполучить в голову пулю. Но и отсиживаться за спиной солдат тоже не надо, нам нужны будут точные координаты узлов обороны. А теперь идите и постарайтесь остаться целым.

Дрейн отсалютовал и, чётко развернувшись кругом, вышел из рубки.

— Сейчас вы ничего не увидите, — сказал Морошников, — но туман скоро развеется. Да и высадка вот–вот начнётся, дальний пост уже доложил про гостей, правда из–за тумана не смогли распознать, что за лайба.

Оракул оторвался от панорамы стереотрубы и обернулся к полковнику. Сквозь забрало рассмотреть его лицо получилось не очень, да и по искажённому голосу не понять настроение.

— Сколько у них уйдёт времени, чтобы дотопать сюда?

— Как минимум час–полтора. А если их задержать на берегу, то можно ещё полчаса накинуть.

— Что нам дадут эти полчаса?

— Тут как посмотреть, Александр Иванович. Этого времени может хватить или не хватить моим сапёрам, чтобы закончить закладки для завалов.

— Минирование началось с вечера. Вам не хватает сапёров? Я думал, в отряде каждый боец имеет минно–взрывную подготовку.

— Так и есть. Людей я задействовал ровно столько, сколько необходимо. Взрывчатки тоже хватает. Просто у нас полночи ушло, чтобы уточнить и подготовить раннее составленную схему минирования. Слишком много мест подорвать надо. И так, чтоб наверняка. И при этом, чтоб потом самим откопаться можно было.

— Простите, немного не понял. Если изнутри можно выбраться, то и снаружи можно проникнуть, нет?

— Нет. Для этого надо знать, где откапывать, а на это можно и месяц убить. А с учётом радиации…

Морошников развёл руками и Оракулу показалось, что он улыбнулся.

К ним подошёл дежуривший у поста связи боец.

— Господин полковник, второй береговой пост вызывает.

Морошников отошёл к рации, что стояла рядом с аппаратом полевого телефона. Рациями пользовались для связи на поверхности и все они были трофейными — велгонские, длинноволновые и широко распространённые. Телефоны же предназначались для связи с подземельями.

Оракул огляделся. Командно–наблюдательный пункт оказался просторен. Снаружи этого не скажешь, впрочем, его ещё заметить сперва надо. В углу у входа двое солдат набивали патронами ленту, в дальнем углу дремал боец с винтовкой в обнимку, в другом конце КНП вёл разговор Морошников. Слова его хоть и доносились, но разобрать удавалось только некоторые из них.

Оракул представил себе, что станет с КНП, попади сюда бомба. Он как раз вспомнил, как по дороге сюда увидел развороченные останки бульдозера и один из повреждённых грузовиков, иссечённый осколками. При прямом попадании КНП станет братской могилой, но чтоб так снайперски положить бомбу необходимо не просто умение, лётчику надо сперва заметить цель. С высоты это вряд ли возможно, Оракул и вблизи–то КНП не разглядел, настолько мастерски его замаскировали.

— Пришло подтверждение от второго берегового поста, — сообщил Морошников, возвратясь к стереотрубе. — Докладывают: канонерка пришла.

— Канонерка? Это серьёзно.

— Более чем. Плавучая батарея. Высадка уже началась. К берегу идут на шлюпках. Первые морпехи уже на суше, всего их примерно полтораста, замечены три миномёта. Похожи на наши восьмидесятидвухмиллиметровые ММТ-14. Островитяне лет шесть назад у нас лицензию купили.

— Всего одна рота?

— И плавучая батарея. Я не я буду, если авиаразведка не появится.