Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Кто тут орёт по ночам?

– Кричали там, - Риммон показал на выход из коридора.

У самого выхода оставалась закрытой только одна дверь - спальни Генриха Виллигута. Все нерешительно озирались, точно ждали повторения крика. Риммон медленно пошёл к закрытой двери. Все постепенно подтянулись за ним и столпились вокруг. Воспользовавшись этим, Морис де Невер незаметно проскользнул к себе и через минуту появился в толпе уже в домашнем халате. Гиллель Хамал ненадолго вернулся в гостиную Эммануэля и вышел оттуда с кочергой.

Риммон постучал в массивную дверь. Ни звука. Сиррах подергал ручку. Дверь была заперта.

– А точно кричали там?

– А где ещё?

– Ну, мало ли...

– Да ну вас всех, - Нергал раздвинул толпу.
– Давай, Риммон.

Они с силой налегли на дверь, но тщетно.

– Митгарт, Невер, Мормо! Помогайте же...

Морис де Невер неподвижно стоял у стены в толпе и словно не слышал. Мормо сделал несколько шагов вперед, но его опередил Бенедикт Митгарт. Однако, выбить тяжелую дубовую дверь они не смогли и втроём. Они ещё стояли у двери, пытаясь отдышаться для нового штурма, когда Хамал, протиснувшись за их массивными спинами, вставил между замком и дверной рамой кочергу. Замок щелкнул, и дверь распахнулась. Хамал поспешно ретировался. Переступивший было порог Риммон замер, но напиравшие сзади сокурсники пропихнули его в комнату. Раскинув руки, Сиррах остановил их напор.

В трёх шагах от окна, возле стола, заваленного книгами и заставленного колбами, в чёрно-алой луже крови лицом вниз лежал Генрих Виллигут.

Глава 13. Ночное рандеву. 'Чем я лучше Нергала?'

'Du bist noch nicht der Mann, den Teufel festzuhalten!'

'Нет, не тебе чертей ловить в тенета!'

'Фауст', И. В. Гёте.

Был вызван куратор. Все подавленно молчали, стараясь не смотреть на распростёртое в крови тело. В комнате стоял спёртый воздух, в котором различимы были удушливые миазмы разложения и затхлая сырость погреба. Ригель отошёл к окну и, с трудом отодвинув заржавленный запор, приоткрыл раму. Хамал разглядывал книги и колбы на столе. Нергал и Митгарт шёпотом переговаривались. Риммон вышел, и лишь Мормо, сев на корточки около трупа, внимательно смотрел на покойника. Ноздри его трепетали. Морис де Невер, белее мела, стоял у стены с закрытыми глазами. В открытое окно светила луна, сияя, словно старинная монета червонного золота.

На Центральной башне пробило полночь. Пришли куратор, аббат Бриссар и декан. Труп перевернули, и вскоре обнаружилось, что кровь хлынула из ушей, рта и носа убитого. Нергал и Мормо унесли мертвеца в предбанник, где слуги, обмыв тело, не обнаружили на нём ни единой царапины. Все молча разошлись по своим спальням. По коридорам расползлась вязкая тишина. Морис де Невер и Гиллель Хамал, без слов понимая, что распоряжение декана сегодня можно безнаказанно проигнорировать, сошлись в гостиной Мориса. Молча выпили по бокалу мадеры. Никто не хотел начинать разговор, и в то же время оба понимали, что высказаться придётся каждому.

Хамал начал первым.

– Надеюсь, я буду правильно понят, если скажу вам, мсье де Невер, что меня немного тревожит возросший уровень смертности наших сокурсников в Меровинге.

– Если кто и способен разобраться во всей этой чертовщине, то это вы, Хамал.
– Морис твёрдо посмотрел в огромные карие глаза Гиллеля.

– Увы, мой дар не оправдывает себя. Никто из тех, кто имел несчастье обнаружить труп нашего дорогого друга, не думал: 'Ах, как здорово мне удалось всё это обстряпать!' Но в одном вы правы, Морис. Это действительно чертовщина, - Хамал вытащил из-за пазухи странную покривившуюся полураздавленную восковую фигурку величиной не более трех дюймов с белыми, словно у куклы, волосами.
– Знаете, что это?

– Да, это волт. Я эти штуки знаю. Читал - в старых трактатах, в гримуарах да и Мормо рассказывал, - Морис де Невер внимательно посмотрел на Хамала.
– Где вы это взяли?

– На столе у покойника. Под книгой. Надеюсь, никто не заметил, как я это прикарманил. Ведь в некотором роде - состав преступления, corpus, так сказать, delicti, - Морис молча разглядывал восковое месиво.
– Обратите внимание, волосы белые, в голове фигурки - заржавленный гвоздь. Блондинов на курсе двое - вы и Виллигут. Ну, ещё Эстель, конечно, но фигурка-то мужская...

– Вы намекаете, что

он хотел убить либо меня, либо... себя? С учётом того, что я сейчас имею счастье беседовать с вами, мсье Хамал, то получается, что своей жертвой он наметил - Виллигута?- Скепсис на лице Мориса был слишком явным.- Замечу, однако, что из всех способов самоубийства, о которых я когда-либо слышал, этот - самый необычный.

Гиллель не спорил.

– Да. Не стыкуется.

– А вы, извините мне это недоумение, мсье Хамал, вы сами-то верите в возможность нанести вред подобным способом?

Хамал пожал плечами.

– Я не верю в разум. Он судит подлости других, но оправдывает мои. Заметьте, те же самые. Я не верю в опыт. У меня около дома пруд. Я заходил в воду по грудь и пытался плыть. Мое тело было тяжелее воды, и я тонул. Но мой опыт лгал мне - ведь я видел тех, кто мог переплыть пруд. Я не верю и в Бога. Учитывая мой, возможно, лгущий мне опыт, Его и найти нельзя. Но Ригель нашёл, - он удивленно посмотрел в темноту.
– Может ли злая человеческая воля нанести ущерб другому человеку? Во что тут не верить-то, помилуйте... А способ... Только глупцы полагают, что колдун - это безобидный экспериментатор-исследователь магических тайн природы. Кому они нужны, эти тайны?
– Гиллель запрокинул голову, и его лицо приобрело выражение насмешливое и презрительное.
– В основе любого процесса по обвинению в колдовстве лежал не трактат по практике заклинаний, а самый обыкновенный труп, Невер. Колдовство - это остроумная и тонкая уголовщина.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Колдовство как таковое существует в двух ипостасях. И первая - самая распространённая - криминальная. Допустим, вам нужно избавиться ...ну, скажем, от Митгарта. Вы уже оповещены по определённым каналам - кухонным сплетням, что некая особа похваляется своими колдовскими талантами. Вы наведываетесь к упомянутой ведьме. Она принимает ваш заказ. Стоит это недёшево, но если Митгарт вам сильно мешает - вы раскошелитесь и авансируете старушку. На ваших глазах она производит довольно странные манипуляции, слепив из воска фигурку Митгарта и проткнув ее гвоздём. Вы в недоумении. Тем временем к Митгарту, по наводке старушонки, заглядывает человек - совершенно ему посторонний. Он может попроситься на ночлег, вручить письмо, а может и просто проникнуть в дом в отсутствие хозяина. Он пробудет там около трех минут и либо впрыснет определенный состав - отнюдь небезобидный - ему в вино, либо подменит его мыло на очень похожее, даже с той же степенью использования. Либо прыснет чем-нибудь на дрова у камина... Возможностей тьма. Он исчезнет, чтобы никогда больше не появиться. Через день, два, неделю - Митгарт попробует вино, разожжет камин или несколько раз вымоет руки.

Большего не потребуется.

Так или иначе, дело будет сделано, и Вы должны будете отдать ведьме оставшуюся сумму. Так лучше. Никто и никогда не сможет связать вас с этим преступлением. Но беда в том, что и вы - попались. Пока у ведьмы есть аналогичные заказы, вы - в относительной безопасности. Но когда поток клиентов иссякнет, о вас вспомнят. Ведь вы все-таки можете кое о чем догадаться и выдать убийц. К тому же - если вы состоятельны, то и это обстоятельство может стать решающим и роковым. И потому - с вами вполне может произойти то же самое, что и с Митгартом. Момент вашей смерти подстерегут, и дом обыщут. Все ценности перекочуют в подпол к милой старушке. Вот и всё колдовство. И что в этой схеме вызывает ваше недоверие?

– Вы говорили о двух ипостасях...

– Колдовство в его второй - демонической - ипостаси будет ещё менее безобидным. В этом случае вы столкнётесь не просто с убийцами, холодными и расчетливыми, а с убийцами безумными. Для начала ознакомьтесь с самыми обычными составами демонических зелий, используемых не для отравления, а для собственных нужд. Это афродизиаки, галлюциногены, наркотики и яды, чье действие - втиранием в кожу - было гомеопатическим. Но регулярное их использование делало свое дело. Ну, а когда подобное наркотическое умонастроение, а точнее, умоисступление, охватывало целые деревни...
– Гиллель усмехнулся.
– Я начал понимать, почему Инквизицию называли Святой.

Поделиться с друзьями: