На Земле

– Ну, что касается второго — ты же любишь меня, и знаешь, что я люблю тебя. А что касается первого — всё-таки, меня таким вещам обучали. И обучали не зря. Причём, обучали так, что планирование операций у меня работает на уровне подсознания…

– Ладно, Алекс, что нам понадобится?

– Для начала — связь с Демоном. Так как он хакер, может достать для меня кое-какие данные. Потом — будем делать маску. Сама понимаешь, что идти туда в своём обличье — по меньшей мере глупо…

Я взял комм и набрал номер Демона.

– Привет, Большой Брат, — сказал Демон (он иногда называл меня так — из-за моих габаритов).

– Привет, — ответил я. — Тут дело небольшое есть… Можешь пошарить в системе безопасности Белого Дома на предмет чиновника, у которого фигура была бы немного похожей на мою? Разумеется, понадобятся все его фотографии, какие сможешь достать, и образец его пропуска.

– Дай мне полчасика. Сделаю.

Пока Демон занимался своей хакерской деятельностью, я приготовил станок для изготовления маски. При помощи такого агрегата можно было изготовить маску из специального материала, полностью имитирующего человеческую кожу.

У Демона ушло гораздо меньше времени, чем у меня просил. Через десять минут он доложил, что человек с размерами, хотя бы отдалённо напоминающими мои, во всём Белом Доме был только один. Некий Василий Корташов, чиновник от энергетики. Вместе с его фото, Демон выслал также его полное досье. Я загрузил фото Василия в станок, и, пока он на их основе создавал голограмму, мельком пробежал досье. Всё было стандартно до жути — родился, учился, встречался, женился. Собственно, изображать этого человека мне надо было только один раз и то, на полчаса максимум — так что особо при изучении досье я не напрягался…

Пока станок на основе голограммы создавал маску, я ещё раз просмотрел запись с камеры зонда: надо было тщательно ориентироваться в коридорах Белого Дома. Хорошенько изучив маршрут, я снова всмотрелся в лица губернатора и «главного полицейского». Ну, с первым всё было понятно — не «зомбирован», режим создавался такими, как он, и для таких, как он. Типичный бандит-управленец. А вот Малашенко был более интересен. Во-первых, он был «зомбирован», во-вторых, он был инициативен, и в-третьих, он кое-что помнил про Лигу, а, значит, был опасен. А тут уж, как говорили герои одного популярного земного фильма, его надо или «уничтожить, или привлечь на нашу сторону». Я был сторонником второго варианта…

Конечно, пока Малашенко был «зомбирован», переманить его к нам было затруднительно. Но, я уже работал над тем, как привлечь к нам специалиста по работе над всем этим делом. И делать это я собрался сегодня поздним вечером…

Как и все начальники «Скорой помощи», Волчичина время от времени выходила на ночные дежурства, как врач кардиологической бригады, или как старший врач диспетчерской службы. Разумеется, брать её было решено именно в ту смену, когда она работала в диспетчерской. Подвергать опасности жизнь людей в городе я считал недостойным для себя поступком. А точная дата дежурства Волчициной была мне известна, так как я нагло и спокойно читал все документы на её рабочем компьютере.

И вот, вечером, на «Хаммере», мы с Карен, отправились «на дело». Машина шла медленно и вальяжно, показывая всем окружающим, что, во-первых, мне на всё плевать, а во-вторых, я выехал покататься с красивой девушкой. Темнело пока что довольно рано, ведь весна ещё только начиналась, и мой «Хаммер» в надвигающихся сумерках практически был незаметен. Я виртуозно завёл машину на территорию «Скорой помощи», погасил фары, переключив их на ультрафиолет (одна из полезных доработок, установленных нами) и переключил ветровое стекло в режим монитора (ещё одна из наших доработок). В темноте, совершенно беззвучно, оправдывая наше название, мы подкатились к экаковыходу из «Скорой». Я отогнал машину в небольшой «закуток» между станцией и травмпунктом, где иногда начальники ставили свои машины. Сейчас, к счастью, «закуток» был свободен, иначе, «Хаммер» я бы там не вписал.

Теперь нам с Карен предстояло ждать, когда же Волчицина выйдет покурить. Она была не особенно заядлой курильщицей, но, тем не менее, раз в час-полтора, выходила в «курилку». Я собрал эти данные на неё всего за неделю наблюдения, так что можно было смело сказать, что она появится примерно через сорок-пятьдесят минут максимум… Мы немного потрепались «за жизнь», потом я проверил газовик с транквилизатором, а потом в зеркале стало видно, как открылась дверь станции. Оттуда и в самом деле появилась невысокая полная фигурка в белом халате и чёрных джинсах. Вспыхнул огонёк зажигалки, на миг осветив лицо Волчициной. Пришло время работать…

Мы с Карен выгрузились из машины. Раскатали по лицам шапочки-маски, закрывающие всё лицо. Разумеется, изнутри они были совершенно прозрачны. Я снял с предохранителя игломёт, заряженный транквилизатором. Мы подошли к входу. Так как было темно, а мы двигались, как и положено настоящим Призракам, совершенно бесшумно и незаметно, Волчицина нас не могла заметить. Над дверью станции горел фонарь, не так, чтобы сильно ярко, но достаточно, чтобы усилить эффект от нашего появления. Я вышел из темноты и, пользуясь замешательством Волчициной (а глаза у той стали, как у мышки из анекдота), от бедра, не целясь, выстрелил в неё. Так как транквилизатор был мгновенного действия, Волчицина немедленно потеряла сознание и стала падать. Я мгновенно рванулся вперёд и успел подхватить её, раньше, чем женщина упала на довольно-таки твёрдые плиты крыльца.

Наталья Владимировна оказалась довольно увесистой особой, так что я с большой натугой смог поднять её на плечо и понёс к машине. Карен тем временем, по-прежнему, невидимая в темноте, прикрывала меня со своим игломётом. Конечно, бластер был бы в разы удобнее, но я не хотел никого убивать. В конце концов, в большинстве своём, это были хорошие люди, которые спасали жизни других людей…

Внезапно, когда до «Хаммера» оставалось чуть менее трёх метров, дверь распахнулась, и из неё вышел грузный седой человек в «пижаме» синего цвета. Неизвестно, что именно ему было надо, но он увидел, что Волчиной не было на крыльце. Я замер, затаив дыхание. Карен аккуратно прицелилась ему в шею — чтобы игла гарантированно ввела транквилизатор, необходим был контакт с кожей. Человек осмотрелся, и, подумав, что Волчицина вернулась назад, в помещение станции, ушёл. Я бесшумно выдохнул и понёс свою «ношу» дальше, к машине. Разумеется, Карен опередила меня и открыла дверь, когда я аккуратно укладывал Наталью на заднее сиденье «Хаммера». Мы с Карен, Сапаром и Анжелой до этого целый час занимались тем, что делали задние стёкла машины полностью непрозрачными, а также оборудовали это чудо американского автопрома непрозрачной перегородкой между кабиной и салоном, как на лимузинах. И теперь, когда Волчицина придёт в сознание, она не поймёт, куда именно её везут, и кто именно её везёт. Разумеется, потом она всё это узнает, но тогда это уже никому не сможет повредить…

После того, как мы привезли Волчицину на базу, я отнёс её в комнату для гостей и вколол антидот из своей аптечки. Как и следовало ожидать, препарат сработал практически мгновенно, и молодая женщина пришла в себя. Первым делом она села на диване, на который я положил её, после чего сказала:

– Какого…

– Да вот такого, — сказал я. Естественно, что маска полностью меняла мой голос, делая его более низким и глухим. — Нам нужна Ваша помощь, доктор Волчицина. И мы готовы за Вашу помощь хорошо заплатить. Вы согласны?

– А… какого рода помощь?

– Надо найти, что именно используется в качестве наркотика, чтобы заставить людей верить всему, что им внушают.

– Что за бред? Нет никакого наркотика. И никто никому ничего не внушает. Мы живём в самой хорошей стране в мире.

– Ну, если его нет, то Вы просто приятно проведёте время с пользой для себя, — сказал я. — А вот если Вы вдруг его найдёте, то это будет просто здорово, в первую очередь для Вас, Наталья Владимировна…

– Вы и имя моё знаете…