Начальник Америки

Маршрут был известен и наиболее изучен из всех наших. Мы выбрались из пролива засветло, а потом отошли мористее, чтобы обезопасить себя от скал, но продолжили путь строго на северо-запад. Летними ночами было достаточно светло, чтобы разглядеть силуэты далеких гор, прибрежных утёсов и густых лесов, зато под утро часто наползали густые туманы.

Яхта была хорошо оборудована для отдыха. На безопасной, подвешенной на шарнирах печке можно было готовить даже во время качки. Но и волн-то особенных не было. Следующий день мы провели за игрой в лото, рассматривали живописные берега, даже попробовали троллить рыбу на изобретенный Лёшкой воблер, но неудачно. В общем неплохо провели время.

Иностранный корабль стоял почти на том же месте, где раньше бросал якорь капитан Кук. Наше появление не застало его врасплох. Дав салют из фальконета, мы подняли Большую медведицу, а корабль уже через минуту ответил выстрелом на выстрел, и на его флагштоке появился черно-желтый стяг.

— Что это за флаг? — спросил Тропинин.

— Посмотри на щит.

Щит был приколочен к корме скорее в качестве украшения. На нём был изображен двуглавый орёл. Он же был и названием судна, аккуратно выведенным над кормовой галереей. «Императорский орёл».

— Я видел точно такую птичку над входом в факторию в Банкибазаре, — признал Лёшка.

Так оно и было. Птица о двух головах представляла не Россию, но Австрийскую монархию, как её тогда называли.

— С французами вышел облом, девушки, — сказал я.

Галка пожала плечами.

— По крайней мере Вена не хуже Парижа.

— Во всяком случае там есть канализация, — сказал я.

Летнее селение нутка давно перестало быть летним и превратилось в нормальный городок, хотя и лишенный европейского шарма. Общинный уклад препятствовал развитию мелкого бизнеса, но племя участвовало в дюжине совместных проектов, а потому склады, коптильни, пильная рама и другие постройки дополняли длинные индейские бараки. Значительную часть деревни индейцы обнесли высокой стеной с бойницами. Имелся теперь здесь и пирс, далеко выдающийся в море, так что яхта смогла причалить, а мы перебрались на сушу не замочив ног.

Внутрь крепости чужаков не пускали. Все переговоры и торговля проходили на полосе земли между стеной и пирсом. Оставив Кривова с Сарапулом охранять яхту, мы отправились на поиски вождей, но искать не пришлось — к нам почти сразу же подошел Калликум. Молодой вождь выглядел довольным. По его свидетельству торговля у австрийцев шла ни шатко, ни валко. Хотя они пришли раньше других европейцев, наши приказчики помнили о прошлых ошибках и уже скупили лучшие шкуры, накинув где астру. где две. Но у этих парней оказалось при себе серебро и индейцы охотно доставали заначки.

— Наши цены им не понравились, — усмехнулся Калликум. — Но они понимают, что придут в Кантон раньше других и снимут, что вы там снимаете с молока?

— Сливки.

— Да, — он махнул в сторону сараев. — Найдете их капитана там.

Мы нашли австрийскую делегацию под навесом, где люди Маккины обычно торговали с иноземцами. Сам вождь уже находился там, а с ним довольно активно спорил круглолицый, белокурый и хорошо одетый джентльмен лет тридцати, наверняка капитан или суперкарго. Рядом стоял матрос с кипой шкур и еще два господина, скорее скучающих, чем заинтересованных в успешном ходе торгов. Увидев наших креолок оба встали в стойку.

Мы поздоровались с Маккиной, затем представились гостям. Вернее Анчо назвал наши имена, указав на каждого рукой.

— Чарльз Баркли, капитан «Императорского орла», — представился в ответ джентльмен на чистом английском. — Это мой старший помощник, мистер Фолджер, а это казначей Бил. — Матроса представить он не посчитал нужным. — Вы я так понимаю с того небольшого парусника? Прекрасные обводы и наверняка хороший ход! Что за флаг поднят на нём?

— Тихоокеанские Штаты, — скромно ответил я.

— Тихоокеанские Штаты?

Удивились все четверо, даже матрос.

— По сути несколько небольших промысловых колоний тут и там, — махнул я рукой. — В основном русских, но есть и другие европейцы. А вы, надо полагать, австрийцы? Честно говоря не ожидал.

— Из Остенде, — кивнул капитан. — Австрийская Ост-Индийская компания.

Я хмыкнул и обменялся взглядами с Лёшкой.

— Что-то не так? — нахмурился Баркли.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, мистер Баркли, — медленно сказал я. — Но вашей компании больше не существует.

— Вот как? — улыбнулся тот.

— Да. Причём уже как лет пятьдесят. Я почему так уверенно говорю, потому что сам лет десять назад прикупил кое-что из её наследства. Факторию Банкибазар на Хугли в Бенгалии, если слышали. Подарил вот товарищу на свадьбу, — я показал на Лёшку. — С сопроводительными бумагами самого принца Карла. Всё как положено.

Тропинин кивнул.

— Фактория оказалась в весьма запущенном состоянии, — сказал он. — Пришлось уступить её мистеру Гастингсу.

— Итак, с кем мы имеем дело? — спросил я.

— Ха-ха, вас не проведешь! — шкипер развел руками. — Обстоятельства заставили меня прибегнуть к хитрости.

— Обстоятельства по имени Достопочтенная Ост-Индийская компания?

— Да. Но с другой стороны, мы не совсем самозванцы. Вы же знаете, что Мария Терезия восстановила компанию незадолго до смерти. И хотя та разорилась, её консул в Кантоне, мистер Рид, вошел с нами в долю. Таким образом мы можем считать себя в некотором смысле продолжателями дела…

— Это не имеет значения, — махнул я рукой. — Вы можете поднимать здесь любой флаг. Кроме чёрного с черепом и костями, ха-ха…

В этот момент из-за угла сарая появилась девушка. Возрастом с наших креолок но белая, как китайский фарфор, а её рыжие волосы играли на солнце точно начищенная медь. Девушку сопровождала коренастая гавайка или возможно туземка с каких-то еще островов Полинезии, а также пара матросов с корзинами полными зелени и рыбы.

— Дорогой…

Молодая женщина запнулась и посмотрела на нас с интересом. А уж с каким интересом разглядывали её наши ребята, да и креолки тоже. Европейских женщин тут ещё не видели. Русских и тех было мало, в основном сибирячки, но дело было не только в светлой коже и рыжих волосах — манера держать себя выдавала именно европейку, причем из страны, где горожанкам позволяют появляться в обществе и повелевать мужчинами.

— Моя жена, Фрэнсис, — представил Чарльз. — Это господа Эмонтай, Тропинин, де Монтеро, Анчо, госпожи Галка, Дария, Барбара.

Как он только запомнил всех с первого раза.

— Прекрасно выглядите, миссис Баркли, — произнес я.

Француз приподнял треуголку, а Тропинин прикоснулся к полям. Но, конечно, никаких поцелуев рук и всего такого.

Она на чистом французском поблагодарила Шарля и на английском всех остальных.

— Вы из Франции? — уточнил я.

— Я родилась в Англии, в Сомерсете, если быть точной, а потом папенька переехал в Остенде. И мы с ним.