Начальник Америки

Получилось неплохо для первого раза.

Наборщиком я нанял одного полуграмотного переселенца по прозвищу Хараган. Причем выбрал его для этой цели не случайно. В моем распоряжении имелось некоторое количество более образованных людей, но они-то как раз норовили исправлять слова на свой лад. А мне требовалось вводить новую орфографию. Так что Хараган оказался на своем месте. Мне не пришлось даже изымать из набора твердые знаки, как это делали большевики.

Газета вышла тиражом в сто экземпляров. Тут как раз достроили башню. Готов к этому времени оказался и механизм. Отлит колокол, шестерни, выкованы цепи, маятник. Собирать всё это хозяйство предстояло мне самому, сперва как-то доставив в Викторию. Только колокол весил пятьсот стоунов и в лодку не помещался. Его нужно было доставлять на плоту.

— Регулировать ход просто, пояснил мастер. — Вот здесь на конце маятника навешен груз, его можно вращать по нарезке поднимая или опуская. Постепенно подберёте нужное положение.

Отступление V. Кантон

Отступление V. Кантон

На обратном пути Тропинину пришлось многое переосмыслить. Европейская колониальная торговля держалась на двух важных китах — рынке туземном и рынке европейском. Тропинин же не обладал ни тем ни другим. У него не было армии, чтобы взять под контроль значительные туземные территории и не было товара, который он мог бы им навязать. С другой стороны, внутренний рынок Виктории (даже если включить в него всех индейцев, алеутов, эскимосов и обитателей имперских тихоокеанских портов) не тянул даже на сотую часть любого из европейских.

В этом смысле фактория в Индии не имела стратегического значения, и Лёшка был рад, что продал её. А вот другие возможности стоило исследовать тщательнее. Местные купцы (и пираты по совместительству) — китайцы, сиамцы, буги, малайцы, вьетнамцы — плавали на джонках, доу, проа и прочих типах судов между островами и портами на континенте, не обращая внимания на то, какая из европейских держав заявила на них свои права. В этом стихийном движении американцы могли при должной сноровке ухватить свой кусок пирога. Торговля велась повсюду. Мореходы с азиатской внешностью спокойно проникали туда, куда не пускали европейцев. И в порты Китая и даже Японии. А если куда-то чужаки не допускались, то всегда были под рукой пиратские рынки вроде того, что процветал на острове Бентан.

Кстати, как и обещал Мамун, на острове им удалось легко купить местное кедахское олово, вернее выменять его у Ибрагима на пачак, бетель и часть опиума. Теоретически Тропинин мог отправиться за оловом прямо в Кедах, но тогда он рисковал упустить начало торгового сезона в Кантоне.

— Ещё не вечер, — решил Лёшка.

Несмотря на приверженность к индустрии, он вдруг почувствовал вкус к торговой экспансии. К тому, что в свое время вознесло Португалию, Голландию, Испанию и Британию. В бриллиантовом дыму перед ним раскрылись перспективы тихоокеанской торговой империи. Первое его детище — шхуны самым удобным образом укладывалось в новую стратегию. Он нашёл им применение, а значит и конвейер можно будет запустить на полную мощь.

Со временем. А пока предстояло разобраться с единственным рынком, который потреблял основную продукцию американских колоний — меха, и таким образом был ключом ко всему предприятию.

Они не стали соваться в Кантон всей толпой. По совету Яшки «Мефодия» оставили на пиратском острове, на котором он останавливался в прошлый свой визит. На карте эти острова назывались Ладронскими, что переводилось как воровские. Но такие названия в этой части глобуса встречались часто. Пиратство процветало. Даже мирные с виду рыбаки не прочь были при случае взять одинокого торговца на абордаж. Трофей отводили в тихое место, грабили, затем сжигали или топили, часто вместе с экипажем, а всё что оставалось растаскивали местные крестьяне. Поди потом выясни, по какой причине пропало судно? Рифы, тайфуны, внезапные шквалы здесь тоже не были редкостью.

Вместе с «Мефодием» на острове оставили почти весь индийский груз и большую часть людей. Отряд Раша и половину мушкетёров оставили ради охраны, а полтора десятка завербованных крестьян и ткачей чтобы не путались под ногами. Людей вообще оказалось слишком много. Виктория нуждалась в них, но на корабле они занимали место, потребляли воду и продовольствие. Хорошо, что в Индии остались Расстрига с гаремом и Храмцов с парой помощников, а остановка на Бентаме позволила пополнить припасы. Однако переход через Тихий океан обещал то ещё приключение. Трюмы будут полностью забиты грузом и места для воды и продовольствия на всю ораву останется не так много.

* * *

«Кирилл» налегке отправился к Макао, где и встал на якорь на рейде. В ожидании разрешения здесь уже стояла небольшая флотилия английских, датских, голландских кораблей. Тропинин насчитал девять вымпелов. Таким образом «Кирилл» стал десятым и самым маленьким среди всех. Несколько португальских кораблей стояло отдельно от прочих в удобной бухте. Это была их вотчина. Торговать в самом Макао могли только они, остальным предстояло после разрешения подняться вверх по реке к острову Вампу.

А пока Продовольствием их снабжали китайские торговцы, а развлечений.

Прибытие шхуны стало заметным событием. Русские корабли здесь пока что не появлялись, а флаг с Большой Медведицей ещё больше интриговал. Офицеры рассматривали шхуну в подзорные трубы, матросы глазели просто так. Похоже, что это стало единственным развлечением за долгое время ожидания, ведь в Макао никаких развлечений не было и европейские моряки даже не сходили на берег.

Тропинин и сам себе не взялся бы объяснить, зачем ему вздумалось поднял Большую Медведицу, а не триколор. Он лишь рассудил, что европейские дела далеки от внимания китайцев, и в принципе им все равно под какими флагами плавают те или иные варвары. А рано или поздно заявить о Виктории всё равно придется.

Визитов, от европейцев не последовало, вероятно, на рейде это было не принято. Зато на шхуну насели местные торговцы, снабжающие корабли продовольствием и новостями, а заодно разнюхивающие для властей подробности о грузе и команде. Шэнь вступал в перепалку с каждым. отказывался платить монетой, но предлагал

Чиновник появился только на третий день. К борту подошла лодка-кибитка, как называл из Яшка. На шхуну поднялся чиновник с тремя помощниками.

Его встретил Босый, который по распоряжению Тропинина протянул деревянный поднос со стопкой виски. Чиновник всё понял как надо. Выпил.

— Хорошо, — сказал он.

— Позвольте пригласить вас в каюту капитана, — предложил через Шэня Босый.

Чиновник кивнул и проследовал с одним из помощников в казёнку, где его уже ждали Яшка с Тропининым, а также стол с угощениями. Главным из угощений был все тот же «Нез?вай».

После еще одной стопки посыпались вопросы.

— Какой нации корабль. Откуда идет? Куда?

— Америка. Из Калькутты. Следуем в Викторию.

Чиновник на некоторое время смешался, почесал лысую голову. Но, видимо, решил оставить этот вопрос на рассмотрение вышестоящих начальников. Он кивнул, а его помощник записал все на вощенной дощечке.

— Кто коммодор?

— Я коммодор, — сказал Тропинин. — Это мой капитан.

Помощник записал с голоса имена того и другого.

— Кто из вас будет дабан?

— Дабан?

— Человек, который ведает груз, — пояснил Шэнь.

— Тоже я. Груз принадлежит мне, а корабль я арендую.

— Один корабль?

— В Кантон я пока отправил один. А там посмотрим, как пойдет дело.

— Хорошо. Каков груз?

— Меха. Калан. Лиса. Песец. Соболь.

— Хорошо.

После осмотра трюмов, некоторых измерений и зарисовок им выставили пошлину — полторы тысячи пиастров. Никого не волновало что часть груза не предназначалась для продажи.