Начальник милиции 6

– Дык нету у меня никого больше… – в предвкушении выпивки сглотнул ветеран, разливая по стопкам беленькую. – Вместе будем стареть. Он же мне как брат.

– Рано ему стареть, у него еще и детей-то нет, – хмыкнул я, поднимая стопарик. – Ну, давай, за знакомство. Тебя, кстати, как зовут?

– Жора, – выдохнул тот.

– Саня.

Дзинь!

Чокнулись, выпили, закусили.

– У-ух! Хороша колбаска, – жевал ломоть сервелата Жора. – Ты где достал такую?

– Сорока принесла.

Мухтар тоже лопал на полу собачью радость, не забывая поглядывать на меня одним глазом, мол, не забудь забрать меня, хозяин.

– Наливай, – еще не перестав морщиться от первой, с набитым ртом пробубнил Жора.

– Только же выпили.

– Хорошо идет… Между первой и второй был наш Вася холостой, а как пятую допили, так уже его женили! Ты женат?

– Нет, – я стал наливать, себе полстопки, хозяину квартиры – полную.

– Баба есть?

– Само собой.

– Кем работаешь? Начальником угро?

– Ну…

– Баранки гну! На кой тебе Мухтар тогда? Чтобы в клетке томился? Э-э… луноход пятнадцать, себе долей-ка… Во-во. До краев, не стесняйся, уважь дядю Жору.

Глазастый, блин, заметил халтуру с выпивкой. Трезвый потому что еще. И я долил.

Чокнулись, выпили, закусили. И снова разговор, но уже все больше по душам. И в голосе собеседника нет злости, а у меня к нему так вообще вся агрессия пропала. Даже стукнуть больше не хочется. Вот блин…

– А ты знаешь, что Мухтар не томится ни в какой клетке? – заявил я, еще бы в грудь кулаком ударить, но после второй не делают так. – Он на все преступления в городе выезжает.

– С кем? У вас даже кинолога нет.

– Со мной, – я налил по третьей. – Я совмещаю обязанности кинолога и руководителя розыска. Понял?

– И-ик! – удивленно уставился на меня собеседник. – А так можно?

– А то! – кивнул я. – Между прочим, на счету Мухтара много раскрытых тяжей. А здесь, с тобой на кухне, что он будет делать? Мух ловить?

Клац! – будто бы в подтверждение моих слов Мухтар поймал на лету муху и съел.

– А обо мне ты, Саша, подумал? – Жора положил на мое плечо руку. – Я тут сам как в клетке… в квартире этой гребанной…

Мы выпили, зажевали картошечку прямо со сковородки, что поставил Ершов на стол с плиты.

– А ты дома не сиди, – парировал я. – На работу устройся. Чего киснуть?

– Ага… возьмут меня хромого куда-то, как же. Да и что я делать-то умею? Только собак дрессировать. По следу ходить. Хотел в милицию вольнонаемным проситься – к кинологам, хоть кашеварить собачкам да вольеры чистить, да только видишь – сам еле ноги волочу. Слава богу, уже получше, но все одно с лопатой и метлой не слажу.

– А какое у тебя образование? – спросил я.

– Зоотехник. По диплому – коровам хвосты крутить должен. Во как… а в армии в караульную кинологическую роту попал, так и прикипел к собачкам-то. Там и научили меня старшие товарищи, с какой стороны к псу подходить. Вот с тех пор всю жизнь с ними и вожусь. А Мухтарка у меня лучший. Это ведь в него бандюган стрелял. Тогда… В тот день… – Ершов сглотнул. – Я поперек встал.

– Ты… Мухтара спас? – вытаращился я, а рука так и застыла с картошкой на вилке в воздухе.

– Да чего уж теперь вспоминать, – поморщился Жора и торопливо смахнул накатившую слезу. – Не жалею ни о чем… Дай бог и сам выкарабкаюсь…

Глава 2

– Ты Мухтара собой закрыл? – будто не веря услышанному, переспросил я, нахмурившись, а самого пробрало до глубины души. Вот тебе и алкаш, оказывается, он Муху спас.

– Что было, то было! – отмахнулся Жора и делано попытался натянуть уголки губ вверх.

Улыбка далась ему с трудом, но он быстренько сунул себе в зубы сигарету и с задумчивым видом закурил.

– Не куришь? – опомнившись, предложил он мне открытую пачку.

– Не-а.

– Ну и правильно… я тоже бросаю, уже лет сорок как… Все бросить не могу, а сейчас, с такой жизнью, и смысла не вижу завязывать.

– Слушай, Жора, – я положил ему руку на плечо. – А что там у тебя со здоровьем? Я понимаю, что ранение, а конкретно? Что врачи говорят?

– Да что они могут сказать? Время, мол, лечит… Нет, я против эскулапов ничего не имею, да только они коварные – спрашивают, где болит, а потом давят туда.

– Прогноз-то какой? – допытывался я.

– Жить буду, и слава богу.

– А ходить? Хромота пройдет?

– Этого они не знают. Представляешь, врачи сами удивились, что я вообще на ноги встал. Но как от кровати оторвался, так сразу выпнули, то есть выписали.

– Короче, Георгий… – проговорил я. – Тебе на работу надо, иначе скиснешь – верно тебе говорю. Опять же, двигаться будешь, может, и недуг пройдет.

– Да куда я пойду? Я же только с собаками управляться умею, а в грузчиках теперь не потяну.

– С собаками, говоришь? – я крепко задумался. – А если я тебе такую работу организую, с собаками…

– Это как?

– Пока сам еще не знаю, но есть пара мыслишек, нужно разузнать и почву пробить. Сообщу, – я услышал Жорин вздох, глянул на него и увидел, как он горько и мелко кивает – не очень-то мне верит. И добавил: – Это не разговор по пьяной лавочке, я серьезно.

– Ну, если срастется, я, Саня, по гроб жизни тебе благодарен буду, – Жора проникновенно ударил себя кулаком в грудь.

– Рано пока благодарить, а вот с горькой придется подзавязать. Давай приходи в себя, постригись, марафет наведи. В человека обратно превращайся. Сам знаешь, что собаки пьяниц не жалуют.

– Знаю, – повесил голову Ершов. – Одна радость в жизни осталась, и как не пить?

– Тебе что важнее? Заливать горе или жить без него дальше? Радость тебе заменим на настоящую, когда при деле будешь – не до выпивки окажется. Ну и с собаками заниматься надо будет, как ты и любишь.

– Слушай, а точно с собаками? Не окажется потом, что дворником каким-нибудь или сторожем-вахтером?