Начальник Тишины

* Высочайшее таинство - это Евхаристия, причащение Плоти и Крови, реальное соединение с Богом, реальное соединение с Иисусом Христом. Только после принятия этого таинства христианину открывается путь пребывания в непрестанном молитвенном зрении Бога. Из этого проистекает обращенность внутрь себя (в Иисусовой молитве), к сердцу, где Царствие Небесное, где через Причастие Иисус Христос - в нас.

Чтобы такое духовное делание было успешным, нужен труд по воссоединению трех сил собственной души, нужно собирание себя, вхождение в себя и познание самого себя.

* Истинный исихазм (аскетический путь молитвы и безмолвия) обязательно Христоцентричен. Исихазм ведет к святости, а святость - это Христоподобие.

* Святые в своем Христоподобии раздают свою жизнь ближним, как Христос отдает нам Свое Тело и Кровь в Евхаристии.

Святые выражают традицию Вселенской Христовой Церкви, эта традиция и есть святость, т. е. жизнь во Христе.

Святые составляют Церковь, которую мы исповедуем в Символе Веры, как Церковь Святую, Соборную и Апостольскую.

Каждый святой человек был, кроме прочего, верен свой церковной традиции. Эта верность - одно из условий святости, и она одинакова у разных святых, к какой бы церковной традиции они не относились.

В каждой местной Церкви заключена и отображена полнота Единой, Соборной Церкви.

Так как по определению Символа Веры истинная Церковь Христова - Святая Церковь, то в ней должны быть живые святые. Их можно видеть, разговаривать с ними. Они скрывают себя, но наши души чувствуют их. В их присутствии светло и легко.

· Для спасения необходимо быть православным, а для этого нужно прежде всего стать христианином, открыть для себя неевклидову геометрию Христианства. Стать христианином - это значит пробиться ко Христу, сокрытому в собственном сердце, - это значит через толстую кору внешних установлений и наслоений "человеческого", исторически неизбежных и закономерных в церковной организации, пробиться к Божественному, узреть, познать и полюбить красоту Евангельского идеала, приобщиться неотмирности, юродству Христа ради, небесномудрию, незлобию, кроткой всепрощающей любви, иными словами, всему, что и есть Христианство в его первом и последнем значении. 

Глава сорок восьмая. Вечерние новости

Отец Понтий был дома один. Жена с дочерью уехали на неделю в паломническую поездку в Святую Землю. Священник коротал остаток вечера за телесериалом "Граница". Звонок в дверь заставил его вздрогнуть; нервы в последнее время были перенапряжены. А когда в дверной глазок он увидел лицо уже знакомого ему милиционера, то совершенно потерял самообладание. С гневом распахнув дверь, отец Понтий рявкнул:

– Зачем пожаловали? В грехах каяться пришли!?

Нимало не смутившись, пришелец ответил вопросом на вопрос:

– Может быть, вы меня сначала в дом впустите, гражданин Копьев? Мы ведь не в церкви на исповеди. Я, можно сказать, при исполнении. Отец Понтий сразу заметно сник и простенал:

– Входите.

Войдя в пятикомнатную квартиру, милиционер начал вести себя по-хозяйски. Не разуваясь, он прошел в гостиную, выключил телевизор, уселся на стул и предложил сесть ошарашенному священнику.

– Долго я вас не задержу, - начал разговор милиционер.
– Нам нужна ваша консультация. Скажите, пожалуйста, может ли Христос являться нормальному человеку?

Отец Понтий молчал.

– Что не отвечаете, батюшка, вы же не на допросе? Меня в данном случае интересует такое религиозное понятие как "прелесть".

– Ну, есть такое понятие, - выдавил отец Понтий.

– А скажите на милость, если современный человек станет утверждать, что он видит Христа, то можно сказать, что такой человек в прелести?

– Слушайте, как вас там...?

– Майор Князев, - учтиво ответил милиционер.

– Вот-вот, майор Князев, если вы какого-то психа поймали, то пусть его ваши психиатры освидетельствуют, а Церковь у нас от государства отделена. Что вы ко мне-то пришли?

– Ну да, простите, отвлек вас от святых молитв за грешный род человеческий. Давайте без эмоций. Если мы к вам пришли, значит так нужно. И лично вам это нужно не в последнюю очередь. Психов мы не ловим, а вот опасного рецидивиста, хорошо известного вам Филимонова, мы скоро действительно поймаем. Но человек он хитрый и упрямый. Своими силами мы его остановить не можем. Сажай его - не сажай, все равно, смертная казнь пока отменена, отсидит свое и опять всплывет, - майор понизил голос: - И вот мы решили, дорогой отец Понтий, вновь прибегнуть к вашей помощи. Это, поверьте, в последний раз. Мы привезем вас, как религиозного эксперта, на очную ставку с Филимоновым. Вы оцените его состояние, лично убедитесь, что он в глубочайшей религиозной прелести и...

– И что?

– И скажете ему об этом.

– И все?

– Все! Понимаете, наш расчет в том, что он послушает, так сказать, официального представителя Церкви.

– А если он не в прелести?

Майор выпучил глаза:

– Как не в прелести? Вы же мне сами сказали...

– Я пока еще ничего не сказал. Конечно, видения очень часто бывают ложные, то есть прелестные, но все же один случай из нескольких тысяч может быть и неложным, непрелестным видением. Понимаете? Вдруг это тот самый случай?

– Хорошо. А как выяснить?

– Святые отцы учат, что выясняется по плодам. Если видения приводят человека к гордости, самомнению, унынию, сомнениям, страстной горячности и прочее, то это - от врага, а если человек становится лучше, скромнее, смиреннее, любвеобильнее, тише, внимательнее к себе, то это признак благодатного посещения.

– Ну вот и увидите, каким тихоней стал рецидивист Филимонов! По вине Филимонова, между прочим, с момента его появления в Москве, погибло уже два человека!

– Если так... Хм. Не думал...

– Увидите, увидите. Уже скоро. Завтра, во второй половине дня, мы за вами заедем. Я пришлю машину. Рад, что сегодня мы быстро сговорились. Досматривайте вашу "Границу". Всего доброго и до завтра.

* * *

Когда после разговора с Замоскворецким в ресторане Влас вернулся домой, ему позвонила взволнованная Мила:

– Слушай, Власик, - залепетала она, - прости, что я так долго не звонила. Я про тебя все время думала и молилась за тебя. Прости, что тогда так получилось...