Час за часом — это не день, это боль за болью: время не снашивается, не убывает: «море», — говорит море без устали, «земля», — говорит земля: человек ждёт. И только один его колокол там, среди остальных, заключает в себе неумолимую тишину — она разобьётся, едва погонит медный язык волну за волной. Изо всего, что я приобрёл, облазив целый мир на коленках, мне, нагому, оставлены здесь суровый полдень морской да колокол. Они мне дают свой голос, чтобы страдать, и свой опыт, чтобы смириться. Это случается во всём мире: бесконечно пространство. И море живёт. И существуют колокола.