Начало всех Начал

Сиф кивнул.

— Ну да, а ребенок все равно будет считать родителя дураком и деспотом, который из злобности и каприза требует выполнять какие-то непонятные действия, а еще запрещает то, что никому не вредит. Ну, как не вредит то, что трехлетний ребенок спит с ручками под одеялом. Ребенку непонятно, почему заставляешь держать ручки поверх. Ты в его глазах просто деспот.

Адам буркнул:

— А что еще? Думаю, даже Енох не придумает, как в глазах ребенка не ходить в деспотах. Пока не повзрослеет. Сперва сам поймет, почему так родитель требовал, а потом, когда обзаведется детьми, скажет изумленно, что ты, оказывается, хоть дурак и деспот, но был все же прав, тысячу раз прав, во всех мелочах прав, какой же я дурак, не понимал того, что сейчас видно, как на ладони!

Сиф засмеялся, он прошел обе стадии: и когда сам обвинял Адама в тирании и злобном деспотизме, и когда его обвиняли дети. Адам улыбался грустно и невесело, он ведь самый первый деспот на свете. Если не считать Того, кто и не человек вовсе.

Глава 15

И этот город разросся, со всех сторон несется детский гам, крики, смех, плач, сам воздух звенит от детских голосов, хотя каждую весну несколько десятков семей собираются и откочевывают в поисках свободных земель. Все верно, думал Адам, Всевышний велел плодиться и размножаться, хоть и не объяснил разницу, велел населять Землю, однако люди предпочитают жить большими семьями в тесных домах. Но даже так они заселили все долины и плоскогорья, которые он посетил, а он уходил от своего дома на целые месяцы пути… И каждая семья дает на новом месте новое племя, народ, который строит свои города.

Хорошо, что патриархи, так стали называть основателей племен вне зависимости от их возраста, живут под тысячу лет: хранят память о родстве с теми, откуда ушли, но уже известны случаи, когда основатель рода погибал вскоре после переселения, и его дети не знали об общности людей. Вырастали племена даже из колена Сифа, которые начинали нападать на соседей, воевать с ними, отнимать скот и сгонять с земли…

Адам продолжал заниматься охотой, упрямо напоминая себе, что земля ему не будет давать даже тех плодов, которые получал Каин. А если и даст, то он сам не примет: всякий раз гордость уязвленно напоминала, что он не принимает подачек, брошенных вдогонку.

В погоне за зверем заходил очень далеко, но даже в тех местах, где его не узнавали, он всегда был в безопасности: каждому было достаточно посмотреть на его рост, ширину плеч и мускулистые руки, чтобы понять: такой справится не только с любым человеком, но и разгонит целое племя.

Сегодня он сидел у костра одного из дальних племен, смутно удивляясь, что здесь уже больше тысячи человек, а он и не помнил, когда они отделились и откочевали. Или же отселились и откочевали от одного из его потомков.

Его угощали дружелюбно, хотя он не назвал свое имя, дивились силе и росту, потом у костра были песни и пляски, а он подсел ближе к старцу с длинной седой бородой, тот рассказывал окружившим его детям, что аисты улетают в дальнюю страну, где становятся людьми, полгода живут там, потом возвращаются в личины аистов и прилетают, что горох — это слезы Адама, когда он пахал и плакал, и что если разорить гнездо аиста, который любит устраиваться на крыше дома, то аист принесет уголек и подпалит хату…

На чужеземца посматривали с интересом, он улыбался, демонстрируя дружелюбие и заинтересованность, затем поинтересовался:

— Очень интересно… А как вообще все это получилось?

Старец спросил важно:

— Что именно?

Адам в затруднении повел руками, вскинул их к небу, развел в стороны:

— Ну, все это… весь мир.

— А-а-а, — ответил старец довольно, — это очень важный вопрос. Но я расскажу, как это было. Сперва была сплошная вода… Только вода, и ничего больше. Создатель бродил по ней, бродил, бродил… Однажды встретился ему пузырь. Создатель велел ему лопнуть, оттуда выскочил бес. Создатель велел спуститься на дно и достать земли. Бес достал, но часть припрятал за щеки. Создатель стал разбрасывать землю, на ней вырастали деревья, кусты, травы. Но стала прорастать земля и у черта за щеками! Не выдержав, он начал ее выплевывать. Там появилось болото: разжиженная земля с малорослыми уродливыми деревьями, вонью…

— Здорово, — воскликнул один ребенок восторженно. — Как интересно! Дедушка, как много ты всего знаешь!

Старик самодовольно улыбался, поглаживал длинную седую бороду, в слезящихся глазах сверкало торжество.

— Да, человек потому и человек, — произнес он важно, — что собирает и хранит знания.

Адам прислушался, добавил кротко:

— И умножает.

Старик поморщился, нехорошо, когда младшие поправляют старших перед глазами совсем мелких, но кивнул важно и сказал:

— Молодец, странник, ты хорошо усвоил мои уроки. И — умножает, запомните это!

Адам сдержанно улыбнулся и, поправив лук за плечами, пошел в сторону леса. Старец проводил его опасливым взглядом, не услышит ли, а то снова что-нибудь да поправит, роняя его авторитет в глазах молодежи, заговорил:

— Бузину бог создал в один день с Адамом. Первобес поселился в яме, а сверху посадил бузину, чтобы та охраняла его. С той поры бузина помогает бесу. Бузину нельзя выкапывать с корнями, чтобы не рассердить беса, живущего под ней, запомнили?

Подросток спросил живо:

— А если надо выкопать, тогда как?

— А вот не надо, — огрызнулся старец.

— А если она мешает?

— Тогда, — сказал старец, подумав, — можно поручить Шраку Безумному. Он тронулся умом после того, как увидел в лесу что-то страшное, на него бес уже не сможет навести мару!

Адам, преследуя оленя, бежал без устали день и ночь, а потом еще почти день. Когда догнал и поразил острым ножом, небо на западе, покрытое тучами, уже покраснело.

Можно, конечно, развести костер и переночевать, но он увидел внизу в долине десяток шатров, вскинул оленя на плечо и побежал к ним, чувствуя себя таким же сильным и быстрым, как и в первый день, когда осматривал вверенный ему сад Эдема.

Снова его приняли уважительно, оленя помогли разделать, а потом у общего костра он пытался узнать, кто они и от какого корня. Выяснилось, что отделились совсем недавно, всего два поколения тому, а до этого жили в племени Кокшаэля.

От кого вел род Кокшаэль, Адам так и не узнал. Этих людей не интересовало то, что не принесет пользы для обработки земли, охоты или разведения скота. Правда, свои развлечения у них были: песни, танцы, борьба молодежи, чтобы выявить сильнейших охотников и будущих воинов. Потом Адам подсел к старикам и слушал их рассказы, как произошел мир, откуда пошли люди, особенно пристрастно слушал длинный рассказ про змей, у которых, оказывается, есть собственный рай, здесь его почему-то звали вирием, так вот змеи на зиму отправляются в собственный вирий. Не берут только ту змею, которая укусила человека. Они забираются на деревья, чтобы напоследок погреться на солнце, сплетаются в большой клубок и прячутся под землю, которую замыкают до Юрьева дня.

Адам так и не понял, что это за Юрьев день, но спрашивать не стал, зато услышал красочный рассказ про подземные свадьбы змей, узнал, что волк — единственный зверь, не подвластный ни богам, ни демонам, и что когда аист бросает лягушку в дымоход, она, пройдя через печь, превращается в ребенка. Лягушка может плюнуть человеку в глаза, и он ослепнет. В лягушек к весне превращаются старые ласточки, которые перезимовали в болоте под водой.

И вообще живущая под порогом лягушка оберегает дом от несчастий, так что лягушек надо беречь и оберегать, а особенно жаб, которые живут в огородах и дают ему благословение.